Эскадра «Гидеон» была первой эскадрой крейсеров класса «архангел». Факельщики с двигателями Хоукинга были отправлены к месту рандеву – на Окраину, в двадцати световых годах за Великой Стеной, – заблаговременно, за несколько месяцев, но лишь для участия в первой операции: после квантового прыжка семи «архангелам» предстояло действовать самостоятельно.
– Наиболее удачное сравнение – марш генерала Шермана через Джорджию в американской Гражданской войне, еще до Хиджры, в девятнадцатом веке, – сказал капитан Сати, и больше половины офицеров тут же запросили у комлогов данные об этом историческом событии. – До сих пор, – продолжал Сати, – наши сражения с Бродягами проходили на «ничейной земле»: за Великой Стеной или на границе. Глубоких рейдов практически не было. – Сати сделал паузу. – Пять лет назад отец капитан де Сойя провел один из самых глубоких.
– Комментарии будут, отец капитан? – спросила адмирал Алдикакти.
Мгновение де Сойя колебался.
– Мы сожгли орбитальный лес, – произнес он наконец. – Сопротивления не было.
Хогану Жаберу показалось, что капитану об этом говорить стыдно.
Сати удовлетворенно кивнул:
– Мы надеемся, что так же будет и на этот раз. По сообщениям разведки, основные силы Бродяг сосредоточены у Великой Стены, в глубине территории – лишь незначительные группы. Без малого триста лет они размещали свои военные силы, базы и жилые системы, исходя из ограничений технологии Хоукинга.
В блистере вновь возникли тактические голограммы.
– Уже стало штампом считать, что преимущество Священной Империи – в налаженных линиях транспорта и связи, а сила Бродяг – в их скрытности и затерянности в пространстве. Глубокие рейды были невозможны из-за уязвимости наших тылов и партизанской тактики Бродяг, которые нередко успевали полностью уничтожить наш авангард еще до подхода основных сил.
Сати замолчал, глядя на сидевших вокруг стола офицеров.
– Дамы и господа, эти дни ушли в прошлое. – Зал заполнила голограмма: прочерченная красной линией траектория эскадры подобно лазерному клинку рассекала межзвездное пространство.
– Задание – уничтожить все внутренние базы Бродяг и их колонии. – Тихий голос Сати неожиданно обрел силу. – Кометные фермы, города-бидонвили, торы, скопления Л-5, орбитальные леса, родильные астероиды, пузырьковые ульи… все!
– И штатских «ангелов» тоже? – спросил отец капитан де Сойя.
Хоган Жабер моргнул. На Флоте Бродяг-мутантов называли «ангелы Люцифера» или просто «ангелы» (ирония на грани кощунства), но подобные термины редко использовались в разговорах с высшим командным составом.
– Особенно «ангелов», отец капитан, – ответила адмирал Алдикакти. – Его Святейшество Папа Урбан объявил крестовый поход против проклятых нелюдей-Бродяг, которые плодятся во мраке космоса. Его Святейшество особо подчеркнул в своей энциклике, что в Божьей Вселенной нет места этим богопротивным мутантам. Штатских Бродяг не существует. Вы чего-то не понимаете, отец капитан де Сойя?
Офицеры за столом затаили дыхание. Наконец де Сойя ответил:
– Нет, адмирал. Я понимаю энциклику Его Святейшества.
Инструктаж продолжался.
– В операции будут задействованы следующие крейсеры класса «архангел». – Сати принялся перечислять: – «Уриил», «Рафаил», «Михаил», «Гавриил», «Рагуил», «Ремиил» и «Сариил». Флагман – «Уриил». Звездолеты будут совершать квантовый прыжок к нужной системе и затем тормозить в самой системе один-два дня, за это время команды успеют воскреснуть. Его Святейшество даровал нам соизволение на использование саркофагов нового типа – вероятность успешного воскрешения девяносто два процента. После перегруппировки сил мы нападаем на Бродяг, наносим им максимальный урон – и совершаем прыжок к следующей точке. Любой звездолет, получивший серьезные повреждения, будет оставлен, команду эвакуируют на другие корабли, крейсер уничтожат. Ни один «архангел» с двигателем Гидеона не должен достаться Бродягам, пускай даже без таинства воскрешения он для них бесполезен. Продолжительность операции – около трех стандартных месяцев. Вопросы?
Отец капитан де Сойя поднял руку.
– Прошу прощения. Я отсутствовал несколько стандартных лет, но я заметил, что все корабли эскадры носят имена архангелов, упомянутых в Ветхом Завете.
– Да, отец капитан, – кивнула адмирал Алдикакти. – Ваш вопрос?
– Только это, адмирал. По-моему, в Библии по именам упоминаются только семь архангелов. Как же будут называться остальные корабли?
За столом послышались смешки, и де Сойя понял, что своим вопросом, как и предполагал, разрядил напряжение.
Адмирал Алдикакти улыбнулась:
– Мы приветствуем возвращение товарища по оружию и сообщаем ему, что ватиканские теологи изучили книгу Еноха и прочие неканонические тексты, чтобы найти там других ангелов, которых можно возвести в ранг «почетных архангелов», и Священная Канцелярия постановила дать их имена кораблям Флота. Мы сочли… э-э-э… символическим, что первые семь «архангелов» планетарного класса, названные именами Библейских архангелов, должны испепелить врага священным огнем.
Смешки сменились одобрительными возгласами и негромкими аплодисментами.
Больше вопросов не было.
– Да, еще одно… – сказала адмирал Алдикакти. – Если увидите этот корабль… – Над столом повисла голограмма диковинного звездолета. По меркам Флота – совсем небольшой корабль, корпус обтекаемый, как для полетов в атмосфере, у дюз стабилизаторы.
– Что это? – улыбнулась капитан Стоун. – Шутка Бродяг?
– Нет, – без всякого выражения тихо ответил де Сойя. – Это технология времен Великой Сети. Личный звездолет… принадлежавший конкретному человеку…
Некоторые из помощников снова засмеялись.
Адмирал Алдикакти разрубила изображение ребром ладони, и смешки мгновенно стихли.
– Отец капитан прав. Это корабль времен Великой Сети, когда-то он принадлежал одному дипломату Гегемонии. – Она покачала головой. – У них были деньги на красивую жизнь. На корабле установлен двигатель Хоукинга, модифицированный Бродягами, возможно, он вооружен и должен рассматриваться как опасность.
– Что мы должны делать, если встретим его? – спросила капитан Стоун. – Захватить в качестве трофея?
– Нет, – проговорила адмирал. – Уничтожить на месте. Испарить. Еще вопросы?
Вопросов больше не было. Офицеры разошлись по своим кораблям готовиться к первому прыжку. По дороге на «Рафаил» старший помощник Жабер докладывал своему новому командиру о готовности корабля и команды, а сам все время думал: «Надеюсь, мне не придется убивать этого человека».
Я по опыту знал – после боли вынужденной разлуки, когда покидаешь семью, уходя на войну, или когда смерть разлучает с тем, кто дорог, или когда расстаешься с тем, кого любишь, и не знаешь, увидишься ли вновь, – испытываешь странное спокойствие, чуть ли не облегчение, словно самое страшное уже позади и бояться нечего. Так оно и было в тот дождливый предрассветный час, когда я оставил Энею на Старой Земле.