– Мы не знаем, Федерико. Сведения об ИскИнах в большинстве своем либо утеряны, либо держатся в строжайшем секрете. Церковь считает смертным грехом…
– Меня интересует, врет она или говорит правду! – перебил де Сойя. – Неужели никто не знает, повредят ли лучи парализаторов органический компьютер?
– Сэр, – вмешался в разговор старший инженер авианосца Брамли, – мне кажется, конструкторы должны были предусмотреть такую возможность и найти способ защитить ИскИн…
– Вам кажется или вы знаете? – процедил де Сойя.
– Кажется, сэр, – помолчав, ответил Брамли.
– А компьютер у них действительно органический?
– К сожалению, да, Федерико, – отозвался Хирн. – Если не считать электронной начинки и памяти на цилиндрических магнитных доменах, бортовой компьютер той эпохи представляет собой двойную спираль ДНК, которую удерживает…
– Ладно, я понял, – прервал де Сойя. – Всем кораблям. Оставаться на месте. Если вражеский звездолет попытается изменить курс или совершить квантовый прыжок, немедленно атакуйте.
С кораблей начали поступать подтверждения.
– …пожалуйста, не причиняйте нам вреда, – закончила Энея. – Мы просто хотим совершить посадку на Возрождении-Вектор.
– Энея, – позвал капитан де Сойя, послав на звездолет девочки направленный луч, – пусти на борт моих солдат, и они доставят тебя на планету.
– Я предпочитаю сделать это сама. – В голосе девочки, как показалось капитану, прозвучала насмешка.
– Возрождение-Вектор – большая планета, – увещевал де Сойя, поглядывая на тактический дисплей. До входа в атмосферу оставалось десять минут. – Где ты хочешь сесть?
После паузы Энея ответила:
– Мне нравится космопорт Леонардо в Да-Винчи.
– Его закрыли двести с лишним лет назад. Неужели твой компьютер не мог обновить свои базы данных? – Девочка промолчала. – В западной части Да-Винчи находится грузовой космопорт. Он тебе подойдет?
– Вполне, – сказала Энея.
– Тебе придется изменить курс, выйти на орбиту и подождать, пока диспетчер не возьмет управление на себя. Я передаю на планету ваши координаты.
– Не надо! – воскликнула девочка. – Мой звездолет сядет сам.
Де Сойя вздохнул и повернулся к отцу Брауну, рядом с которым сидела капитан Ву.
– Мои пехотинцы окажутся на борту через две минуты, – заметила генерал Барнс-Эйвне.
– А в атмосферу корабль войдет через семь минут. На такой скорости фатальной может оказаться даже ничтожная ошибка в расчетах. – Де Сойя вновь заговорил в микрофон: – Энея, над Да-Винчи оживленное воздушное движение. Вы не можете садиться просто так. Пожалуйста, введи в компьютер параметры, которые я только что передал…
– Извините, господин капитан, но мы идем на посадку. Если диспетчер сообщит необходимые данные, я буду ему весьма признательна. До встречи на поверхности, господин капитан. Лично я связь закончила.
– Черт! – Де Сойя связался со службой наведения грузового космопорта. – Вы слышали?
– Так точно, сэр.
– Выполняйте. Хирн, Стоун, Буле! Вы слышали?
– Да, сэр, – откликнулась капитан Стоун. – Расхождение через три минуты десять секунд.
Де Сойя переключился в тактический режим. Сверкающее колесо распалось, факельщики, корпуса которых не были рассчитаны на контакт с атмосферой, начали торможение. Звездолет Энеи стремительно приближался к планете, его курс пролегал совсем рядом с громадой ударного авианосца.
– Приготовьте мой катер, – приказал де Сойя. – Патруль?
– На связи, сэр, – отозвалась полковник Клаус, командир воздушного патруля, состоявшего из сорока семи «скорпионов», что кружили над Да-Винчи.
– Вы следили за разговором?
– Разумеется, сэр.
– Напоминаю еще раз, стрелять только по моему приказу.
– Понятно, сэр.
– Со «Святой Мало» стартуют семнадцать истребителей, которые будут сопровождать цель до поверхности. Я полечу на восемнадцатом. Позывные «ноль-пять-девять».
– Ясно, сэр. Ноль-пять-девять. Восемнадцать своих и один чужой.
– Де Сойя связь закончил. – Капитан выдернул штекеры из разъемов на панели управления. Тактический дисплей выключился. Марджет Ву, отец Браун, генерал Барнс-Эйвне, Грегориус, Ки и Реттиг вместе с де Сойей прошли в шлюз, в котором дожидался катер. Пилот лейтенант Карин Норрис Кук запустила двигатель. Процедура была отработана, поэтому все прошло гладко.
Когда катер вошел в атмосферу, де Сойя вновь включил тактический дисплей.
– Кораблик-то с крылышками. – Лейтенант Кук употребила старинное жаргонное выражение. На протяжении тысячелетий про аппарат, садившийся только над сушей, говорили «сухие лапы», про тот, который мог садиться на воду – «мокрые лапы», а про корабль, способный перемещаться как в атмосфере, так и в открытом космосе, – «с крылышками».
Впрочем, на мониторе было видно, что крыльев у корабля Энеи нет. Датчики утверждали, что у звездолета корпус-протей, однако крылья на нем, по-видимому, отсутствовали. Двигаясь кормой вперед, корабль вошел в атмосферу, словно балансируя на плазменной струе.
– Кардинал Лурдзамийский говорил, что девочка представляет опасность для Церкви, – прошептала Марджет Ву на ухо де Сойе. Капитан молча кивнул. – Может, он подразумевал, что из-за нее могут погибнуть миллионы жителей Вектора? Вам известно, что плазменный выхлоп – ужасное оружие, если воспользоваться им с умом. Термоядерный взрыв над городом…
Волной накатил страх, но де Сойя не поддался панике.
– Не волнуйтесь, – прошептал он в ответ. – Если она попробует предпринять что-либо в этом роде, мы собьем звездолет.
– Но девочка… – начала капитан Ву.
– В таком случае нам останется только уповать на то, что она выживет, – перебил де Сойя. – Нельзя допустить, чтобы ради одного ребенка погибли тысячи… миллионы мирных жителей. – Он откинулся на спинку кресла и вызвал космопорт. Ответ пришел не сразу: сигналу предстояло пробиться сквозь ионный слой вокруг катера. Де Сойя посмотрел на монитор: катер пересек линию терминатора. Похоже, садиться придется в темноте.
– Служба управления полетами, – откликнулся наконец старший диспетчер. – Цель легла на заданный курс. Скорость выше допустимой, но ненамного. В радиусе тысячи километров нет ни одного летательного аппарата. Касание через четыре минуты тридцать пять секунд.
– Космопорт блокирован, – доложила генерал Барнс-Эйвне.
Де Сойя знал, что в порту и поблизости от него находятся несколько тысяч солдат. Как только корабль Энеи совершит посадку, все будет кончено: взлететь ему уже не дадут. Капитан взглянул на монитор, на котором виднелся залитый светом Да-Винчи. На звездолете Энеи мерцали ходовые огни, красный и зеленый; включились мощные прожектора, лучи которых пронзили облачный покров.