Я снял с плеча автомат и аккуратно положил его на землю. Стрелять тут бессмысленно. Если карлик свободно шляется в красное Поле смерти, как к себе домой, вряд ли его можно убить кусочком свинца. Но, в то же время, у него есть голова, шея и туловище. И, по моему опыту, вряд ли кто-то в любом из миров сможет жить без головы. Я вытащил из ножен «Бритву», клинок которой уже начал наливаться лазурным светом. После чего, подумав немного, снял с пояса и взял в левую руку лопатку, больше похожую на плоский, обоюдоострый топор.
… Это похоже на вулкан, зреющий внутри спокойной горы. Во всяком случае, так я ощущаю себя, когда мысленно готовлю свое тело к режиму боевой ярости. Что-то горячее начинает разгораться в районе пупка, быстро разливаясь по всему телу, наполняя его безумной энергией разрушения. Любители истории скажут, что это похоже на состояние берсерка. Я же скажу проще, по-русски. Скорее, это как крышу самому себе сорвать по трезвости, без наркоты и стимуляторов. Выпустить из себя затаённое, которое есть в любом русском человеке, от предков доставшуюся способность становиться воином, которому наплевать на ранения ради достижения поставленной цели. А если помереть придется – ну, что ж, рано или поздно по-всякому придется встретиться с сестрой лицом к лицу и отправиться с ней в ее мрачный чертог. Так какая разница, сейчас или завтра?
При этом хоть я и уже давно готов к этой встрече, но это не значит, что я вот так запросто отдам свою жизнь первой попавшейся мутировавшей твари. Сейчас я знал, что ранения по-любому неизбежны, – через эдакий лес когтей и клыков без них не прорваться. Также я знал, что, вполне возможно, умру, не добравшись до карлика. Но не для того люди хоронили здесь своих мертвых, чтобы какой-то урод выкапывал их из могил для каких-то своих целей. Так что сейчас моё желание на все сто процентов совпадало с желанием Черного Шака.
И я шагнул из тени деревьев, почти сразу ускорившись, чувствуя, как меня переполняет горячая ярость. До боевых машин карлика еще не дошло, что происходит, когда я начал рубить ножом и лопаткой страшные порождения злой воли и красного Поля смерти.
Карлик стоял ко мне спиной, ваяя очередного монстра, и до него не сразу допёрло, что происходит позади. Он был слишком увлечен работой и когда наконец удосужился прерваться и повернуть голову на звук, я уже успел пройти треть пути, при этом успев попрактиковаться в уничтожении жутких созданий.
Признаться, это было непросто – уязвимые места Оператор умело защищал кусками брони, вживленными прямо в уродливые тела. Но его воины были предназначены для лобовых атак, при этом их подколенные сухожилия оставались открытыми. Туда я и метил, нанося свои удары. Конечно, лопатка не «Бритва», которая и броню рассечет запросто, но неприкрытую плоть рубила она просто замечательно. Эх, жаль мой второй нож «Сталкер», оставшийся в рюкзаке на дне болота. Все-таки двумя ножами мне работать привычнее. Но что есть – то есть, и я рубил, осознавая, что голова на длинной шее медленно поворачивается в мою сторону и что недолго мне осталось безнаказанно прорубаться через толпу безвольных кукол…
Я видел, что он смотрит на меня, урод с мордой, похожей на человеческий череп с большими фасеточными глазами насекомого, заполнившими пустые глазницы. И почти кожей ощущал, как эта тварь сейчас отдает мысленный приказ своей армии уничтожить одинокого безумца, посмевшего потревожить покой Оператора.
Жуткие «куклы» карлика бросились ко мне разом – и это было ошибкой. Потому, что получилась свалка. Я совершил немыслимый прыжок в сторону, махнув по пути «Бритвой», – и монстр с перерубленным сухожилием рухнул на одно колено, держась за раненую ногу когтистыми лапами и воя от бессилия. Наверное, это страшно, когда конечность отказывает тебе служить. Не знаю, никогда такого не переживал, и очень не хотелось бы пополнить свою коллекцию впечатлений столь печальным жизненным опытом.
Правда, свалка довольно быстро прекратилась – Оператор мастерски управлял своими подопечными. Твари довольно шустро разобрались, что к чему, перестроились и на этот раз бросились на меня организованно, полукругом, словно волки, загоняющие беспомощную добычу.
Грамотно, бесспорно. Молодец, череп фасеточный. Но все-таки твои мертвецы слишком массивны и оттого немного медлительны. Во всяком случае, для моего теперешнего состояния, которое, конечно, в рукопашном бою дает большие преимущества, но при этом нещадно жрет энергию. Поэтому нет у меня времени на маневры, и поэтому я просто бросился вперед, на ближайшую когтистую тварь, занося для удара свою «Бритву».
Отдернуть лапу ходячий труп не успел, я почти отсек ее ножом. И сразу доработал лопаткой, отчего перерубленная конечность шлепнулась на землю, беспомощно щелкая стальными когтями. Я бы и от удара второй лапой ушел, если б сосед однолапого трупа не метнулся в мою сторону немного быстрее, чем я рассчитывал…
В общем, отвлекся я на долю мгновения, и не почувствовал, а просто услышал треск разрываемого на плече камуфляжа. Наверное, слишком громкий треск для одной только одежды. Наверное, это еще и кожа, и мышечные волокна. Плевать, главное, чтоб не очень глубоко. Понятно, что теперь, если дельтовидная мышца порвана, левую руку вверх не поднять. А мне пока вверх и не особо надо, мне бы понизу, по ногам, так оно в теперешней ситуации самое то, что нужно. Обездвиженный враг – это уже половина врага. Которую, тем не менее, необходимо добить, потому что раненый враг имеет свойство возвращаться и жестоко мстить за причиненное увечье.
Но это – потом. Сейчас нужно просто двигаться, двигаться, двигаться, уходя от свистящих когтей, страшных пастей, не слушая рев нападающих и визг тех, кого достали «Бритва» или лопатка. Двигаться, не останавливаясь, ибо мгновение промедления равносильно смерти. Порвут в кровавые лоскуты, ох сказать не успеешь. И, кстати, к этому есть все предпосылки, потому что я видел краем глаза, как на моей ноге выше колена медленно расползается камуфляж, открывая глубокую рваную рану, стремительно набухающую темной кровью…
Твою маму, а я и не заметил, как чей-то коготь полоснул меня по бедру. Хорошо, что вдоль мышечных волокон, а не поперек, иначе я бы даже в состоянии боевого транса не смог двигаться дальше. А так – очередной нырок под удар массивной лапой, тычок «Бритвой» в область сердца, поворот клинка с одновременным секущим движением, вскрывающим грудную клетку… Черт, похоже, то, что фатально для живых, мертвых не очень впечатляет. Едва получилось у меня уйти от второго удара и нанести свой, отработанный, мгновенно ставящий страшную тварь на колено…
Наверное, я слишком увлекся нырками, дав Оператору изучить мою тактику. Поэтому следующая его «кукла» ударила на опережение, туда, где должна была оказаться моя рука в следующее мгновение…
Признаться, это страшно, когда ты видишь, как рвется плоть на твоем локтевом сгибе, обнажая сустав и белые нити оборванных сухожилий. А еще более жутко осознавать, что твоя рука больше не часть тебя, а бесполезный кусок окровавленного мяса, который ты больше не чувствуешь, которым не в состоянии управлять…
Лопатка выпала из моей руки и улетела куда-то… Но и это было уже неважно, потому что прямо передо мной стояло чудовище, за которым Оператор, явно не ожидавший от меня такого напора, обеспокоенно метался по краю Поля Смерти.