— Быстро вниз, там моя машина!
Анатолий послушно следовал за мной. Перепрыгивая через ступеньки, мы вскоре были на первом этаже.
— Сейчас не бегите, идите спокойно, — сказала я Лапину.
Он приложил все усилия, чтоб не сорваться с места, когда мы выходили из подъезда. Сразу три милицейские машины стояли недалеко от нас, все внимание милиционеров было сосредоточено на подъезде, из которого мы только что сбежали.
Я взяла Анатолия под руку, и мы пошли к машине. Лапин дрожал. Его дрожь, как по цепи, передавалась мне.
— Перестаньте трястись, — приказала я.
— Я не трясусь, — дрожащим голосом ответил Анатолий.
Неожиданно я поймала на себе чей-то взгляд. Молодой парень, лет двадцати пяти, сидел на скамейке во дворе дома и курил. Он разглядывал меня так внимательно, будто пытался вспомнить, кто я такая и где мы встречались. Самое ужасное, что я тоже узнала парня. Точнее, не узнала, а поняла, что мы действительно где-то пересекались. С ним лично я никогда не общалась, это точно, и имени его я не знаю, но он был рядом, его я точно видела. Но где, где?..
Мы благополучно добрались до «шестерки», Лапину все труднее было владеть собой. Он просто влетел на заднее сиденье машины и снова зарыдал, прикрывая голову руками. Я с усмешкой посмотрела на него, села за руль, и мы поехали подальше от этого небезопасного места.
— Теперь вы понимаете, в какой сложной ситуации находитесь? — начала я мучить Лапина, когда мы отъехали от Бульвара роз на приличное расстояние.
— Идите вы к черту, — отвечал Лапин, — мою женщину только что убили, а вы меня пытаетесь жизни учить?
— Между прочим, ее по вашей вине убили, — заметила я.
Наверняка погибшая была талантливым музыкантом. Аккуратная, красивая, я с трудом представляла эту женщину рядом с таким самовлюбленным и трусливым типом, как Лапин.
— Вы любили ее? — поинтересовалась я.
— Конечно, любил, — немедленно ответил Анатолий. — Стал бы я ездить к ней два года подряд, если бы не любил.
— А почему не женились?
— Вот еще, — быстро ответил Лапин-младший и тут же добавил: — Я же уже говорил, что не хочу семьи.
У меня не было никакого желания разговаривать с Анатолием Сергеевичем. Я молча вела машину по направлению к Ложкино, для порядка петляла в центре города. Первые вечерние сумерки спустились на город, по радио передавали прогноз погоды на завтра, обещали кратковременные дожди.
Мы уже были на подъезде к Ложкино, когда у меня в кармане запрыгал мобильник. Я вытащила телефон и по определителю поняла, что это звонил Каменев.
— Извини, старуха, что долго не звонил, — он сразу начал оправдываться. — Пришлось попотеть с этим заводом плитки, да тут еще неожиданно новость появилась, минут пять назад по радио слушал. Владельца завода, Лапина, обвиняют в убийстве пианистки Тарасовской филармонии Ветровой. Представляешь? — Каменев усмехнулся. — Так что готов доложить тебе первые результаты проделанной работы. Потом, если понадобится, посмотрю, что нового по этому делу с убийством есть.
— Олег, давай я тебе перезвоню минут через десять, и ты мне все доложишь.
— Ну, как хочешь, старуха, звони, когда время будет.
Мы вернулись на дачу, старик сразу понял, что что-то случилось, занервничал.
— Неприятности? — Единственное слово, которое он сумел произнести, глядя на трясущегося сына.
— В засаду попали, — коротко ответила я.
— Я так и знал, олух ты, — Сергей Сергеевич отвесил звучную оплеуху сыну.
Я аж подпрыгнула от неожиданности, но на этот раз вмешиваться не стала. Анатолий действительно заслужил эту оплеуху. Ему бы и порка не помешала.
— От «хвоста» оторвались? — по-деловому спросил Лапин-старший.
— Да не было «хвоста», мы чердаками ушли.
— Меня убить хотели, — со слезами на глазах жаловался Лапин-младший, — а тут ты еще.
— Его убить хотели? — встревожился отец, переводя взгляд на меня.
— Нет, не думаю. Его подставить хотели.
— Убить, — продолжал настаивать Анатолий.
— Хотели бы убить, не стали бы вызывать милицию к дому вашей знакомой. — У меня язык не повернулся назвать пианистку Тарасовской филармонии любовницей.
— Так ты в такой опасный для всех момент по бабам побегать решил? — возмутился Сергей Сергеевич. Его ладонь сжалась в кулак, я испугалась, что сейчас начнется настоящая драка, потому поспешила встать между Лапиными.
— Прекратите эту склоку, — обратилась я к Лапину-старшему, а потом повернулась к Анатолию: — А вы скулить прекратите. Поздно уже. Теперь за нами будут гоняться не только охотники за заводом, но еще и правоохранительные органы.
— Да уж, заварил ты кашу, сынок, — старик сел на табурет и обреченно склонил голову над столом. — Устроил мне праздник на старости лет.
— Я не виноват, — снова начал оправдываться Анатолий. — Я не виноват, они хотели отобрать у меня завод. Я не собираюсь отдавать им свой завод, поэтому они меня решили убить.
— Не будут они вас убивать, вы им живой нужны, чтоб передать контрольный пакет акций завода, — спокойно ответила я, а потом спросила: — А вот интересно, если вас действительно убьют, что станет с заводом?
Анатолий вздрогнул, услышав мой вопрос, но сразу ответил:
— Я же не единственный акционер, есть и другие. Если у них будет возможность, часть акций они скупят для себя, если нет, все отойдет городу.
— Городу? — задумалась я. — Городу…
Свои мысли озвучивать я не стала, это только напугает Лапина. Пусть живет иллюзиями и думает, что от него живого толку больше и пока убивать его никто не станет. На самом деле теперь я думала иначе. Если завод и так может перейти городу, значит, руководству Тарасова выгодна смерть Лапина. Мазепе же он нужен именно живым, чтоб передать акции. Похоже, в это дело вмешался кто-то со стороны…
В голове крутилось слово «город», город, город. Почему я зацепилась за это слово? Как будто за ниточку ухватилась, но сил не хватает натянуть ее и посмотреть, куда она ведет. Тут же всплыло знакомое лицо парня возле дома на Бульваре роз. Какая-то связь между ним и городом явно была. Но какая? Так, стоп. Где там мой блокнотик, в который я переписала номера телефонов из записной книжки водителя «Скорой помощи»?
Я достала из кармана блокнот и внимательно посмотрела на пять записанных номеров. Под номером «три» значился мобильный телефон некоего Александра Пет. Петрович, наверное. Этот номер я выписала по одной причине, сочетание цифр показалось мне знакомым, хотя распространенное имя Александр никак не наводило на мысль, кому принадлежит этот номер. Теперь все встало на свои места, мне удалось дернуть за ниточку, и клубок прикатился. А клубок — это наш дорогой депутат Александр Петрович Масленников. Сидит он в Думе и головой Мазепы думает, как нам улучшить жизнь в городе и в области. А парнишка, что курил у дома на Бульваре роз, это его подручный. Боюсь, узнал меня парнишка, и скоро до Масленникова дойдет информация, что в деле завода замешана Охотникова. Значит, надо ждать звонка от любезного друга Александра Петровича. Как пить дать, он скоро мне позвонит.