Мелодично тренькнул колокольчик входной двери, тут же заставляя Генриха скинуть размышления и сосредоточиться на клиенте. В сторону был отодвинут чай, придвинут поближе бланк договора и подновлены чернила.
В помещение вошел высокий господин в длинном плаще, с довольно простым лицом — явно не аристократ, но не из простых, держится уверено. Генрих тут же решил, что больше десяти золотых новому гостю не светит. Тот, тем временем равнодушно осмотрел многочисленные полки с подшивками документов возле стен, наткнулся взглядом на Генриха и потянулся что-то достать из внутреннего кармана.
Генрих обеспокоено заерзал и посмотрел за спину клиенту — там, где перетаптывался один из охранников. Тот отрицательно качнул головой — значит, магическая арка показала отсутствие у клиента оружия и ядов. Дорогая вещица, выкупленная по случаю, уже не раз оправдывала себя, выявляя разбойников и грабителей. Раз она молчит — беспокоиться не о чем.
— К тебе приносили подобную вещь? — Низким голосом уточнил посетитель и положил перед хозяином стола цветное изображение золотой пластинки с каким-то узором на поверхности. Пластина, должно быть, носилась на шее — вот тут и дырочка подходящая для цепочки.
— Нет. — Генрих скривил лицо, словно прожевал лимон — этот посетитель пришел не для того, чтобы принести ему прибыль, а значит был не интересен. — Еще что-нибудь?
— Посмотри еще раз, подумай хорошенько, может вспомнишь. — Надвинулся на него гость.
— Виталь, выведи его. — Приказал Генрих охраннику.
Посетитель почти неразличимым движением вынул из кармана компактный пистолет с гравировкой магии воздуха, развернулся и нарисовал красную отметину на лбу охранника. Тот спотыкнулся и рухнул вниз с немалым шумом.
Генрих, за эти секунды, успел сделать две очень важные вещи — скинул набор ключей от сейфа в паз в полу и закричал.
Тут же из фальш-стены вышагнул защитник с короткой каучуковой дубинкой, послышался топот от двери и щелкнул взводимый механизм под потолком — там, в нише должен был дежурить стрелок на случай особо буйных посетителей, но, сволочь такая, задремал и был разбужен криком.
Гость удостоил вниманием стрелка, трижды нажав на спуск своей бесшумной машинки, затем словно обозначил три выстрела в охрану.
Генрих с невероятным удивлением смотрел на тела на полу — звуков выстрела не было, но его люди падали, как в дурном спектакле!
— Ты вспомнил? — Гость направил на Генриха машинку смерти.
Не на того напал. Генрих обнажил в оскале идеально здоровые мелкие зубки, став еще больше похожим на крысу. Пусть стреляет — золото ему все равно не получить. Достать ключ практически невозможно, а надежность сейфа он проверял лично.
— Ты от меня ничего не получишь. — Прошипел ростовщик.
На лице посетителя отразилась гримаса досады. Он убрал пистолет обратно в карман плаща, задумался на секунду и подошел к полкам с документами.
— А если так? — Гость отодвинул в сторону ковер, скинул на мрамор первую укладку, затем вытащил пачку спичек. Зажег одну из них и бросил на бумагу. Сухая, хранимая почти в идеальных условиях подшивка, занялась моментально.
— Ты что творишь! — Взвизгнул Генрих, с ужасом наблюдая, как уничтожается документация за прошлый месяц.
— Не понравилось? — Еще одна пачка упала в огонь, наполняя помещение резким запахом и дымом.
— Немедленно прекрати! — Генрих был просто в ужасе от такого святотатства! Его гроссбух, его записи! — Я вспомнил! Вспомнил! Только затуши пламя!
Гость ловким движением набросил на огонь ковер и потоптался на очаге сверху.
— Так что ты вспомнил?
— Несколько лет назад ко мне обращался один мутный тип, просил оценить подборку вещей. Толкнул пару картин, а затем исчез. Он описывал золотой амулет на цепочке, граммов в двести, обещался принести.
— Где он?
— Сдох. Снабжал одного нарка дозами, видимо и сам не удержался. А там — пожар. Сгорели оба, вместе со всем добром. — Фыркнул ростовщик.
— Металл не горит. — Напрягся гость.
— Да не знаю я, где эта пластинка! Нет продавца — нет интереса. Может, местные подобрали. Может, родичи, мне откуда знать? — Всплеснул руками хозяин.
— Имя продавца? Где был пожар? — Странный посетитель вновь достал спички и подошел к стеллажу с бумагами.
— Убери огонь! Сейчас, у меня все было записано. — Побежденно произнес Генрих, довольно шустро нашел нужную страницу в своем ежедневнике и аккуратно выписал информацию на отдельный листок.
Мужчина в плаще довольно кивнул.
— Сколько я тебе должен?
— Шесть золотых за беспокойство, по десять за охранника, один за информацию, четыре за ковер и восемь за бумаги. Итого пятьдесят девять. — Мстительно проворчал Генрих.
— Держи, тут шестьдесят. — Клиент бросил кошелек на стол и двинулся на выход.
Генрих тщательно пересчитал монеты, придирчиво рассматривая грани, затем взвесил и с довольным видом отправил в тайную секцию ящика. Положительно, день начался очень удачно.
— Одди, почисти тут! — Распорядился он, зная, что где-то за стенкой его порученец аккуратно возвращает бомбу в безопасное состояние. Имея дела с серьезными людьми и деньгами, приходится быть готовым ко всякому, в том числе самому плохому исходу переговоров. — И найми еще четырех охранников.
Некоторые события хочется приблизить как можно скорее и далеко не все они из числа приятных. Иные ждешь только для того, чтобы пережить, перешагнуть, выбросить из головы и идти дальше. Беседа с няней была из их числа — перед строгим взглядом тетушки я терялся, неловко переминался с ноги на ногу и совсем не знал, можно ли уже начать каяться, что не появлялся уже неделю. Или, может, есть иные причины для ее гнева, так что стоит повиниться еще и в них, чтобы комплектом выдать искреннее раскаяние, получить выговор и облегченно вздохнуть. Марта молчала.
Мы находились в гостиной Томаса — по крайней мере, меня сюда вели. Ныне помещение совсем не походило на то, что я помнил из последнего визита. Возможно ли за неделю сменить декоративные ткани на стенах, поменять занавеси в тон, обновить мебель и выбросить наконец-таки старый аквариум, рыбы в котором не было изначально, а от пауков избавились год назад? Вполне возможно — если хозяйка беременна, а хозяин очень не хочет ее расстраивать.
Кстати о хозяине — господин Баргозо присутствовал на разговоре. И даже дед Джейн присутствовал — оба этих жука сидели на стульчиках возле дальней стены и старались не отсвечивать, опасаясь попасть под гнев Марты. Да и вид у них был какой-то… пьяненький, наверное — так что боялись они как минимум по двум причинам. Рикошетом и их грешки могут вспомнить — вряд ли это их сильно заденет, но крики в похмельном состоянии слушать тоже никакого удовольствия. Голова же раскалывается.