Тот вытянул вперед руку.

— Красная «девятка», стоит почти в самом углу.

И действительно, отдельно от других машин, в глубине недавно заасфальтированной площадки стоял автомобиль «ВАЗ-2199» и ждал, пока кто-нибудь сядет в седло.

Я уже уложила в дорожную сумку то, что мне может понадобиться в ближайшее время, включая средства необходимой обороны.

— Мне ждать за пределами стоянки? — спросила я.

Парень в телогрейке махнул рукой.

— Садитесь здесь, начальства нет, никто не узнает.

Мы направились к машине.

— Минутку, — произнесла я, — кое-что забыла.

Я вернулась к «Фольксвагену», моля бога, чтобы мое сердце не разорвалось от горя и тоски. Александр остановился и стал ждать, пока я закончу свои дела. Я отложила в тайничок половину тех денег, которые были со мной. Как говорится, на черный день.

— Пошли?

Мы направились к «девятке».

И в этот момент рядом затормозила машина. Я оглянулась — «десятка» цвета «мокрый асфальт». Зазвучали пистолетные выстрелы — бац! бац! бац!

Стреляли, вне всякого сомнения, по нас, но вместо этого попали по машине, на которой мы должны были уехать!

Раздался оглушительный грохот, машина Александра буквально взлетела на воздух, объятая пламенем, как спичечный коробок, в который сунули зажженный фитиль. А затем «девятка» распалась на куски. В воздухе завертелась крышка капота, осколки стекла посыпались сверху, словно градинки.

Подчиняясь одновременно инстинкту, закону самосохранения и выучке, мы бросились на теплый еще асфальт лицами вниз и прикрыли головы руками. Парень в телогрейке стоял, открыв рот, а потом медленно опустился по стенке вниз.

Я оглянулась — бандитская «десятка» улетела прочь, как ласточка от сокола. Странно, а как же контрольный выстрел? Выстрелили и смотались. Такого не бывает, как-то это все по-женски.

Когда катаклизм логично перешел в пожар местного значения и сверху перестала сыпаться всякая гадость, мы первым делом бросились к парнишке.

Было поздно что-либо делать. В глазнице, залитой черной кровью, торчал крупный осколок какой-то металлической детали, именно он оборвал жизнь человека, приютившего мой «Фольксваген» на своей стоянке.

— Вот и поменяли мы машину… — горестно произнес Александр.

Глава 4

Я стояла под раскидистым вязом в сквере неподалеку от Театра драмы и всматривалась в лица зрителей, которые, не торопясь, поднимались по ступенькам театра и проходили внутрь здания.

Непонятно, кого именно я собиралась встретить здесь, под деревом, потому что ни одного знакомого лица я так и не увидела. А потом подумала, что глупо так стоять и ждать неизвестно кого, когда время вприпрыжку мчится, и, стараясь не привлекать к себе внимания, проскользнула в здание театра.

Признаюсь, разговор, состоявшийся накануне, меня заинтриговал. До сих пор все было проще. Со своими потенциальными клиентами я встречалась чаще всего у себя дома, а тут на тебе: приглашаем вас, Женечка, в театр — и дело с концом.

Билет действительно был доставлен на следующее утро парнишкой лет пятнадцати, от которого пахло одеколоном «Кобра». Мальчуган подмигнул мне своими прыщами, вытер влажные ладони о светло-голубую униформу и протянул конверт, который я немедленно вскрыла. Там и в самом деле лежал билет в Театр драмы на сегодняшнее число, начало в восемнадцать ноль-ноль. Краешек слегка загнулся и образовал идеальный треугольник, который я подцепила ногтем, чтобы разогнуть. Ряд девятый, место восемнадцатое. Оригинально получилось: восемнадцать пополам — будет девять.

— Сколько я должна за билет?

Парнишка мотнул головой.

— Все оплачено.

— Понятно. А чаевые?

— Тоже оплачено.

Пацан собрался уходить, но я потянула его за рукав.

— Кто, интересно мне знать, такой щедрый?

Посыльный мотнул головой в голубой бейсболке с надписью выше козырька «Муниципальная служба занятости молодежи».

— Понятия не имею! Мое дело — доставить по адресу.

Раз так, то вопросов больше не имею.

Я предложила тете Миле пойти со мной, но та заартачилась:

— У тебя, Женечка, только один билет.

— Купим на месте.

— А вдруг не купим?

— Найдем лишний билет.

— Давай не будем гадать: найдем — не найдем. Я останусь дома, у меня припасена хорошая книга на вечер — будет чем заняться и без твоего театра.

В этот момент мне казалось, что весь мир против меня. Билеты на спектакль от неизвестных, предательство тети Милы. Хотя, если быть честной и откровенной до конца, это ее личное дело — ходить со мной под ручку или лежать на диване в обнимку с детективом. Я имею в виду книгу, а не человека.

В общем, так я впервые за долгое время оказалась в «драме». Собственная труппа театра была в очередном отпуске, потому что август, сами понимаете, время отпусков, а свято место занял приезжий театр, в репертуаре которого было аж пять спектаклей.

Один из них, под названием «Битва канцлеров», я сегодня намереваюсь посмотреть. Если никто не помешает.

Я поднялась на второй этаж и вошла в зрительный зал.

Я уселась в кресло под номером восемнадцать в девятом ряду партера и стала присматриваться к окружающим меня людям, к тем, кто не смылся за город, а решил провести вечерок в гостях у служителей Мельпомены. Не скажу, чтобы нынешнее лето было особенно жарким, но в зале было душновато. Железобетонное здание впитало в себя тепло солнечных лучей летнего дня и теперь выплескивало его на собравшихся в зале несчастных зрителей.

Прозвучал последний звонок, и начался спектакль.

Возле меня по обе стороны сидели пожилые пары, которые я слишком усердно разглядывала, так что они начали бросать на меня подозрительные взгляды. Неужели кто-то из этих старичков решил разыграть меня вышеупомянутым способом?

Первый акт я просидела, размышляя над происходящим. К чему такая конспирация? Что за игры в кошки-плюшки? Если тебе нужны услуги телохранителя, то для этого надо очень немногое: наличие тела, которое следует охранять, и определенное количество зеленых бумажек для стимулирования процесса.

Короче, я не слишком вникала в сюжет, которого, в общем-то, и не было, одна говорильня. Насколько я знаю, в драматургии важны конфликт, интрига — одним словом, действие, а тут два актера сидят друг против друга — и сплошное «ля-ля-ля-ля».

В антракте мне жутко захотелось уйти домой, к тете Миле, которая встретит меня, сдвинув очки на лоб и прижимая к груди зачитанный томик.

Я вышла в фойе. Народ направился в буфет, мужики — пить холодное пиво, женщины — присутствовать при этом.