– Думаю, в доме находится секретная комната, место, святое для него. Там он должен хранить то, что позволяет ему остаться живым. – Эви взглянула на часы. Уже настала половина одиннадцатого. – Нам придется поторопиться, если мы хотим успеть вовремя.
Джерихо поднялся на ноги, поморщившись от боли.
– Куда мы пойдем?
– Мы не станем ждать, пока Джон Гоббс принесет последнюю жертву. Мы будем бороться с ним. И поэтому направимся прямо в дом Ноулсов.
Как остановить призрака? Как разрубить нить зла, если она успела прочно привязаться к этому миру? Эти вопросы крутились в голове Эви, пока они с Джерихо ехали на машине Уилла по улицам, заполненным зеваками, желающими взглянуть на комету. Компания флэпперов устроила на улице канкан, стоя в очереди в следующий клуб. Впереди на длинных ходулях раскачивался акробат, перегородивший всем путь. Пьяный мужчина в шляпе арлекина дунул в рожок прямо в окно Эви, напугав ее до визга: «Попалась!» Он побрел прочь, заливаясь дьявольским смехом. Она яростно гудела на акробата, пока он не убрался с дороги. Путь расчистился, и она двинулась дальше, время от времени гудя, чтобы предупредить прохожих и праздношатающихся.
В северной части города толпы стали пореже. Линии надземки над ними замелькали контрастными полосами: свет, тьма, свет, тьма. Вскоре они выехали на пустынные берега Гудзона, и единственным освещением стали фары. Наконец они добрались до дома Ноулсов. Он свысока смотрел на улицы, как статуя забытого божества. Над ним висела полная белая луна.
Эви обошла участок по периметру и подошла к черному ходу так же, как и в прошлый раз. Дверь открылась с громким скрипом. Вместе с Мэйбел они приходили сюда днем, и дом был залит солнцем. Теперь стоял полумрак, и каждая тень казалась угрожающей. Эви посветила фонариком по сторонам. Бледный луч выхватил сломанный холодильник, высокий буфет, валяющийся на полу шелковый фартук, затем сгорбленный силуэт крысы, которая, поводив им носом навстречу, нырнула в спасительную темноту.
– Нам сюда, – сказала Эви.
Она провела Джерихо в подсобку дворецкого, стараясь не думать о том, что Джон Гоббс поджидает их в одном из этих высоких шкафов, готовый выскочить в любой момент. Эви поспешила в коридор, соединяющий кухню с остальной частью дома.
– Осторожнее, – шепнула она. – Тут повсюду ловушки.
Вокруг было так много дверей, что она растерялась: неизвестно, какая из них ведет в подпол. Но ей определенно не хотелось оказаться там тем же путем, как и в прошлый раз.
– Что поддерживает в нем жизнь? Что выступает его ключом к этому миру? – спросил Джерихо.
– Не знаю, но это что-то должно быть спрятано на территории этого дома. Я готова снести каждую стену, чтобы найти это. Который час?
Джерихо поставил на пол канистры керосина и подставил свои наручные часы под свет фонарика.
– Одиннадцать двадцать.
– У нас мало времени.
Дом показался ей другим. Она попыталась понять, почему именно. Он словно пробудился, ожил и готовился к чему-то. Первым делом ей пришли в голову именно эти слова, будто дом являлся живым организмом, огромным чревом на пороге рождения чего-то ужасного.
Луч ее фонаря полз по отсыревшим обоям: стены были покрыты конденсатом. По спине у Эви тоже сползал пот. В прошлый ее визит здесь стояла прохлада, теперь же царила удушающая жара. Расхрабрившись, Эви открыла ближайшую дверь, и за ней оказался небольшой чулан. Внутри все было мокрое и склизкое. Открыв остальные двери, они нашли спальню, кабинет и ванную.
– Почему нам не удается его найти? – недоумевала Эви. – Не понимаю, почему мы не можем найти вход. Он точно был здесь раньше. Будто… «Будто сам дом прячет от нас эту дверь», – хотела сказать она. – Давай продолжим поиски, наверное, я просто забыла. Справа от нас сейчас должна быть гостиная.
Они пошли туда, но двухстворчатые двери гостиной оказались заперты.
– Что за чертовщина, они была открыты в прошлый раз!
Повозившись немного, они все же открыли двери. Джерихо медленно водил фонариком по углам. Комната изменилась: с мебели сняли все простыни.
– Раньше было не так, – шепнула Эви.
– Нас будто здесь поджидали, – тихо ответил Джерихо.
– Почему ты так говоришь? – спросила Эви, но он не ответил. Было понятно без слов, что речь идет о доме. Это сам дом их поджидал.
Эви посветила фонариком на стены. Они будто слегка изгибались наружу. «Как будто легкие, которые дышат», – невольно подумала она и тут же прогнала эту мысль прочь. В полумраке было сложно разглядеть что-либо. Луч фонарика коснулся разбитого стекла, на мгновение ослепив ее отражением. Эви заморгала, а потом – она была готова поклясться – в зеркале мелькнули строгие, торжественные человеческие лица. Ахнув, она резко обернулась, но рядом никого не было. Весь дом скрипел и шуршал.
– Мне все это не нравится, – сказал Джерихо.
– Но у нас нет выбора. Если сегодня ночью мы его не остановим, он полностью переродится. И после уже никто не сможет с ним бороться.
– Но у нас больше нет талисмана. И как мы… – Джерихо перешел на шепот, будто дом мог подслушивать. – Как мы свяжем его дух?
– Найдем что-нибудь другое, – ответила Эви. – Или сожжем это место дотла, если понадобится.
Джерихо подвигал фонарем вверх-вниз.
– Ты видишь там огонек? – Он подошел к декоративной розетке у камина. – Может быть, вот за этой штукой что-нибудь есть? – Он приблизил к ней лицо, пытаясь заглянуть внутрь.
– Джерихо, не надо! – запоздало вскликнула Эви.
Прямо в лицо Джерихо вылетел поток сжатого пыльного воздуха. Он закашлялся, стал плеваться и махать руками. Эви почувствовала тошнотворно-сладкий запах, напоминающий увядшие цветы. Джерихо моргал и тряс головой.
– Ты в порядке?
– Да, нормально, – ответил он неуверенным голосом.
В камине взметнулось пламя, и они отскочили в сторону.
– Он знает, что мы здесь, – шепнула Эви.
– Откуда он может знать?
– Думаю… думаю, что ему рассказывает дом. Нам нужно поторопиться. Сколько времени?
Джерихо посмотрел на часы:
– Одиннадцать двадцать.
– Ты уже говорил это в прошлый раз.
Джерихо еще раз поднес часы к фонарику Эви. Стрелки не двигались.
– Они перестали работать. Но с ними не было никаких проблем до того, как мы…
Вошли в дом. Даже не нужно было говорить этого.
– Мне все это не нравится, – повторил Джерихо, вытирая выступивший на лбу пот. У него немного остекленели глаза, и Эви пожалела, что именно сегодня он ослаб от раны. – Ты действительно считаешь, что вещь, поддерживающая в нем жизнь, находится в пределах этого дома?