Эви медленно покачала головой:
– Вряд ли. Ведь убийца не посылал глаза Руты Бадовски в полицию. Я придумала это на ходу, а он проглотил наживку.
– Может быть, он только делает вид, что ничего не знает?
– Может быть, – согласилась Эви, но она ни в чем не была уверена.
Мальчишка-газетчик выкрикивал свежие новости.
– Срочно! Срочно! Эксклюзивная информация о Манхэттенском маньяке в «Дэйли Ньюс»!
Эви бросила мальчику мелочь из кармана и в изумлении уставилась на заголовок:
«УБИЙЦА-ПОДРАЖАТЕЛЬ. МАНХЭТТЕНСКИЙ МАНЬЯК ДОПИСЫВАЕТ СТРАНИЦУ ИСТОРИИ?»
– Вот гад! – взорвалась Эви. – Я дала ему наводку, а он использовал ее в свою пользу!
– Никогда не доверяй прессе, куколка, – заметил Сэм.
Эви раскрыла газету на нужной статье, и они прочитали ее плечом к плечу, стоя прямо в потоке прохожих.
«Летом 1875 года рядом с ипподромом Бельмонт было обнаружено полуразложившееся тело мужчины, покрытое странными татуировками, среди которых была пятиконечная звезда. К его одежде была прикреплена выцветшая записка. Некоторые слова удалось разобрать: «всадник» и «звезды».
Эви ахнула.
– Бледный всадник на Смерти под звездами. Третье жертвоприношение. Он действительно дописывает историю.
Ребята быстро уселись в машину Уилла и поспешили назад. Пока Сэм парковался, Эви ворвалась в музей и прервала лекцию Уилла.
Размахивая сжатой в руке газетой, она завопила:
– Я нашла третье жертвоприношение! – и выбежала из класса, оставив Уилла и изумленных студентов.
Спустя мгновение Уилл влетел в библиотеку.
– Эви, какого черта ты думаешь, когда таким образом срываешь мне занятие?
– Дядя, только послушай это! – Она прочла ему часть статьи Вудхауза. – Пятьдесят лет назад! Третье жертвоприношение было совершено пятьдесят лет назад!
– Эви… – начал Уилл.
– Вот почему сейчас он начал сразу с пятого – предыдущие четыре уже были выполнены, и он просто доделывал работу…
– Эви, Эви! – перебил ее Уилл. – Джейкоб Колл признал свою вину.
– Он… что?
– Около получаса назад. Терренс позвонил мне и все рассказал. Он сознался во всем. Сказал, что считает себя избранным, обязанным вызвать Апокалипсис.
– Но он – не убийца. Он никак не может им быть.
– Но все так и есть, Эви. Полиция Нового Бретрина подтвердила, что последние полгода он читал проповеди о пришествии Зверя, Соломоновой комете и конце света. Он признался. Все кончено, – подытожив все сказанное, проговорил Уилл. – Почему бы тебе не отдохнуть как следует, сходить в клуб с друзьями? Ты это заслужила. А теперь мне нужно продолжить лекцию.
Сев прямо на лестнице, Эви растерянно слушала, как в зале Уилл рассказывает студентам о природе зла. Рядом с ней присел Джерихо.
– Во Дворце Кино показывают «Фауста» Фредерика Моно.
– Круто, – сказала Эви, полностью поглощенная своими мыслями.
– Я хотел спросить, может быть, ты…
В дверь постучали.
– Надо идти, – вздохнула Эви. – Наверное, очередной репортер.
– …захочешь пойти со мной, – договорил Джерихо, глядя в ее удаляющуюся спину.
На крыльце стояла высокая широкоплечая негритянка, одетая с тонким вкусом: костюм из коричневой шотландки, бежевая шляпка с алой лентой. Она никак не походила на репортера, скорее, на королеву.
– Чем могу помочь? – спросила Эви.
Женщина посмотрела на нее с вежливой официальной улыбкой.
– Я ищу доктора Уильяма Фицджеральда.
– Боюсь, что сейчас он ведет лекцию.
– Понятно. – Женщина кивнула и быстро обдумала что-то. – Могу я оставить ему свою визитку?
– Конечно!
Женщина достала из своей изящной сумочки простую кремовую визитную карточку. Эви провела пальцем по тисненой надписи. Мисс Маргарет Уолкер, внизу адрес где-то в центре города.
– Вы работаете на мистера Фицджеральда? – спросила загадочная женщина. Она как-то странно произнесла слово «работаете», Эви сразу стало не по себе.
– Я – его племянница, Эви О’Нил.
– Племянница, – задумчиво произнесла мисс Уолкер. – Разве это не удивительно?
Эви не знала, как ей быть со странной гостьей. Мало кто мог заставить ее чувствовать себя такой растерянной.
– А вы работаете с моим дядей, мисс Уолкер?
Уголки рта женщины слегка дернулись, но она сдержала улыбку и придала лицу суровое выражение.
– Нет. – Она принялась с царственной грацией спускаться по ступеням, но вдруг обернулась. – Мисс О’Нил, прошу прощения, а сколько вам лет?
– Мне семнадцать.
– Семнадцать… – Женщина призадумалась. – Хорошего вам дня, мисс О’Нил.
Перевернув визитку, Эви, к своему удивлению, обнаружила, что гостья оставила на ней лаконичную записку. Почерк у нее был такой же собранный и аккуратный, как и она сама.
«Оно возвращается».
Что возвращается? Кем была эта загадочная Маргарет Уолкер? Что у нее общего с дядей Уиллом?
Вернувшись в библиотеку, Эви встретила там Уилла.
– Ой, ты уже закончил. А тебя искала какая-то загадочная женщина. Она оставила тебе визитку.
Уилл уставился на имя, обозначенное на визитке. Затем перевернул карточку и прочел надпись с другой стороны.
– Кто это, дядя?
– Она мне совершенно не знакома, – коротко ответил он и выбросил визитку в мусорку.
Эви снился сон.
Она сидела на качелях, на заднем дворе их дома в Огайо, а Джеймс ее раскачивал. Ей ужасно хотелось оглянуться, увидеть, что он стоит сзади, и предупредить его обо всем, но он раскачивал ее все сильнее и сильнее, и ей ничего не оставалось, как только крепче держаться. На четвертом толчке ее подбросило так высоко, что подвеска-талисман слетела с шеи. Эви изо всех сил потянулась вперед, потеряла равновесие и упала в зыбкую бесконечность.
Подвеску подхватил ворон, опередив ее на мгновение, и улетел в хмурое, серое небо, клубившееся над бескрайним пшеничным полем. В облаках сверкнула молния и с треском ударила в поле. Посевы загорелись. Эви выставила вперед руку, чтобы отгородиться от нестерпимого жара.
Когда она убрала руку и огляделась, то поняла, что стоит посреди пустынной Таймс-сквер. Под огромным рекламным щитом «Марлоу Индастриз» сидел в инвалидном кресле знакомый безногий ветеран. Он загремел чашкой с подаянием.
– Время пришло! – сказал он.