– Тарский выводит группу встречи, – прошептал Толик. – Значит, все путем…
И он сглазил. Сначала послышалось несколько хлопков – полетели «коктейли». Потом с паузой в секунду начал одиночными бить автомат. Максим никогда не служил в армии, но теперь мог себе представить: группа зомбаков атакует по улице, огонь заставил их рассыпаться, и теперь Белоглазов по одному выбивает тех, кто проскочил пылающий заслон. А группа в это время, толкая нагруженную тележку, спешит к углу дома, за которым их уже будут встречать и прикроют. Застучал второй автомат, на этот раз короткими очередями. Снова хлопки бьющихся бутылок, и Максим, скосив глаза, заметил облачко черного дыма. Они совсем рядом. Должны успеть! Тарский, чувствуя неладное, сам выскочил с автоматом к группе встречи, стал раздавать какие-то команды.
– Бегут от парка! Десять – двадцать наверное! – закричал Мамед.
Максим, сообразив, что отвлекся, снова оглядел сектор и тоже подал сигнал:
– От «конкурентов» движение! Много, кажется!
– Нашли время на штурм идти, сволочи! – Толик вскочил, потому что скрываться было уже ни к чему. – Тарский, они со всех сторон!
– Отставить встречу! – Тут же отреагировал замком. – Молотовы по кругу, только Белоглазову дорогу оставить! Основное направление – парк!
Полетели «коктейли», но создать сплошную линию огня защитники уже не успевали, Максим видел это с крыши. От «конкурентов» бежала целая толпа, как-то постепенно набирая скорость. Капля шлепнула Максима прямо по носу, и только тут он сообразил, что дождь, пока еще редкий, начался. Даша подала на крышу факел и несколько бутылок, все трое постарались забросать молотовыми свои сектора, но зомбаков это задержало лишь на две-три секунды. Затрещал автомат Тарского, его поддержали из окон форта. Видя, что дело плохо, схватился за пистолет и Толик.
– Если Белоглазова потеряем – хреново дело!
Максим бросил короткий взгляд к углу дома. Группа уже вышла оттуда, они бежали к форту, и прямо на глазах Максима короткая тележка перевернулась, рассыпая ружья и коробки с патронами. Дальше наблюдать было некогда. Вырвавшийся вперед зомбак в прыжке исхитрился дотянуться до крыши, вцепиться в нее грязными пальцами, и миг спустя показалась его голова. Максим ударил удачно: если и не убил, то хотя бы оглушил, пальцы разжались.
Он снова не удержался, посмотрел, что с группой Белоглазова, и прежде всего увидел самого майора. На бегу отбросив пустой магазин, он перемахнул через тележку и груду оружия и толкнул к форту замешкавшегося факельщика. Но тот, отступив и пропустив командира, все же остался и выстрелил в бегущего следом зомбака из винтовки или охотничьего ружья, Максим точнее рассмотреть не мог. Зомбак чуть вздрогнул, но тут же кинулся на обидчика, повалил и начал рвать. Белоглазов даже не оглянулся, он был занят пристегиванием нового магазина. Изящно увернувшись от следующего преследователя – попросту прыгнув прямо в лужу горящей смеси бензина и масла, – майор выпустил ему в лицо очередь и стал пятиться, оставляя на мокром асфальте черные, дымящиеся следы.
Волна зомбаков накатила на форт со всех сторон, и одновременно дождь пошел сильнее. Покачивая кистенем, Максим оглядывал поле боя. Ему показалось, что зомбаки, вовсю шлепающие по лужам, радуются дождю, как дети. Вроде и дурацкое сравнение, а что-то общее и правда было.
«Видимо, прав Толик: жара им не по душе. А теперь… Даже в самом начале их столько не было! Со всего Красногорска, что ли, к нам набежали?»
Он ударил снова, опять удачно, и тут же еще раз, но теперь они с Мамедом выбрали одну цель и помешали друг другу. Бутылка Максима разбилась, и он схватил запасной кистень, но Мамед уже успел справиться и без него. Главная опасность для крыши миновала: вокруг форта бушевала толпа, молотя кулаками в стены и наглухо забаррикадированные окна, и с разбегу до крыши никто допрыгнуть не мог. Но защитники уже знали: время от времени, скорее случайно, чем осмысленно, один из этих одетых в обрывки одежды бывших людей прыгнет снова.
– Майор, пригнись!
Толик, сшибая наполнявшиеся водой пластиковые бутылки, упал на крышу животом, опустил руку с пистолетом и в упор несколько раз выстрелил в висок зомбаку, схватившему автомат Белоглазова. Зомбак полетел вниз. Почти вся группа уже отступила в форт, оставшиеся снаружи отчаянно отмахивались факелами. Белоглазов, с разряженным магазином и без огня, не стал геройствовать и протиснулся в приоткрытую дверь.
– На крыше, вы идиоты совсем? – закричал он вместо похвалы. – Не кидать «молотовы» в толпу, они не разбиваются! Беречь боеприпас!
Да, теперь «коктейли» и правда оказались бесполезны. Сначала Максиму казалось, что собравшихся вокруг зомбаков никак не меньше тысячи, но снова оглядевшись, он понял, что преуменьшил их численность. Две тысячи? Три? Такой атаки и правда не было даже в первые дни. Дождь хлестал все сильнее, факелы погасли. Крыша стала мокрой и скользкой, а вот зомбакам, кажется, ничто не мешало: они невесть когда отросшими, крепкими ногтями, больше похожими на желтые когти, все чаще впивались в края и пытались подтянуться. Одному, пузатому, здоровому дядьке, это почти удалось, но подскочивший Толик приставил «макарова» прямо к его глазу и нажал на спуск. Толстяк, падая, взмахнул руками и сумел-таки схватить кистень Толика, которым тот орудовал свободной рукой. Толик успел выпустить оружие и тут же склонился над люком:
– Кистени кончаются, Дашка, бьются! Дай еще!
Вместо нового оружия снизу наконец-то полезло подкрепление. В форте размещалось около тридцати человек, и большинству из них внутри заняться было нечем, вот Белоглазов и послал свободных мужиков размяться. На крыше стало тесно, Максим едва увернулся от локтя Кунгура и присел. Из люка на него смотрело Дашино лицо, мокрое, милое и испуганное.
– Макс, передавай мне воду, до какой дотянешься! – попросила она. – А я тебе пустые верну! Сейчас туча пройдет, ни с чем останемся!
«Ты о чем вообще?! – хотелось крикнуть Максу. – Ты влезь сюда, посмотри на это море голов вокруг нас, форт вот-вот сомнут!»
Но он не крикнул, сообразив, что Даша права. Если форт устоит, вода будет очень нужна. Если нет… Тогда ничто уже не имеет значения. Стараясь не попасть под удары своих же, он стал ползать по крыше, собирая оставшиеся емкости с дождевой водой и подавая Даше. Все равно бойцов на крыше теперь хватало. А потом он услышал выстрелы, и тут же закричал Толик, замахал руками, кому-то сигналя.
Пять армейских грузовиков, на скорости, с включенными фарами, шли вниз по улице, в направлении «от конкурентов». Редкие зомбаки пытались зацепиться за борта, норовили повиснуть на подножке – вот их и отстреливали.
– Ура!! – первым заорал Кнгур. – Ура! Наши!
Все закричали, запрыгали. В люк высунулся Белоглазов, но никак не мог подняться выше, его толкали со всех сторон. Между тем колонна, не сбавляя скорости, врезалась в толпу зомбаков и, буквально наматывая их на колеса, разбивая живые волны бамперами, стала поворачивать к улице Маяковского, прочь от осажденного форта. Первой машине, взревывая мотором, удалось прорваться, вторая проскочила в пробитую брешь, а вот третий грузовик, то ли он шел с увеличенным интервалом, то ли водитель поосторожничал и притормозил на повороте, облепили со всех сторон. Водитель оказался полностью лишен обзора из-за бьющихся о лобовое стекло зомбаков, а попытка наддать газу ни к чему не привела: огромная толпа почти целиком качнулась от форта к колоне. Грузовик заглох. Ведущий четвертую машину не успел среагировать вовремя и, разбив фару, протерся бортом о борт, тоже теряя скорость. Его постигла та же участь: мотор надсадно заревел, завизжали покрышки, буксуя в крови, и машина встала. Пятый грузовик резко вывернул вправо, сшибая более редких здесь тварей, и, описав длинный полукруг, объехал магазин, в котором разместился форт, с другой стороны и скрылся вслед за первыми двумя машинами. В остановившихся грузовиках отчаянно заработали автоматы, во все стороны полетели клочья от прошиваемых насквозь зомбаков.