Моим глазам потребовалось одно мгновение, чтобы засечь пуст о ту. Вначале я увидел лишь какое-то мерцание над шершавым гранитным склоном. Больше всего это походило на волны воздуха над горячим капотом автомобиля. Какое-то едва заметное искажение действительности.
Именно так воспринимали их обычные люди. Да и странные тоже. Одним словом, все, кто не был наделен такими способностями, как я.
Да, я вдруг ощутил, что мои странные способности включаются и набирают силу. Бурлящее ощущение в животе свернулось в узел и сосредоточилось в одной точке острой боли. А потом эта боль каким-то непостижимым образом обрела направление,вытянувшись из точки в линию. Эта линия подобно стрелке компаса устремилась по диагонали к переменчивому пятну в сотне ярдов ниже козырька и чуть левее того места, где я лежал. Дрожащее мерцание на глазах сливалось в плотную черную массу. В моем поле зрения возникло прильнувшее к склону горы гуманоидное существо из щупалец и теней.
И тут оно осознало, что я его вижу, и все его ужасное тело напряглось. Скорчившись на уступе скалы, оно распахнуло свой жуткий рот и испустило оглушительный вопль.
Моим друзьям незачем было объяснять, что я вижу. Этого звука было достаточно.
— Пуст о та!— закричал кто-то из них, зря растрачивая время на констатацию очевидного.
— Бежим!— подхватили остальные.
Я отполз от края, и меня тут же подхватили и поставили на ноги. Мы бросились бежать всей толпой, но не вниз по склону, а наверх, углубляясь в неведомое, вместо того чтобы вернуться на равнину, к выходу из петли. Впрочем, возвращаться было поздно. Я почувствовал, как пуст о та оттолкнулась от валуна и карабкается по склону. Но она не гналась за нами, а напротив, удалялась, рассчитывая отрезать нам путь в случае, если мы попытаемся пробежать мимо, спускаясь с горы. Таким образом, позади нас теперь поджидала западня.
Для меня это были совершенно незнакомые ощущения. Прежде я воспринимал пустот только глазами, но теперь я чувствовал внутри себя что-то, похожее на стрелку компаса. Сейчас она показывала назад, и я как будто воочию видел жуткое существо, карабкающееся по едва ли не отвесной стене. Казалось, увидев пуст о ту, я взглядом прицепил на нее нечто вроде приводного радиомаяка. Зато мой внезапно возникший страх высоты исчез.
Мы обогнули скалу, и перед нами выросла гладкая гранитная стена не менее пятидесяти футов в высоту. Тропа закончилась, и, куда бы мы ни обернулись, со всех сторон нас окружала пропасть. На стене не было ни лестницы, ни выступов, за которые можно было бы цепляться руками или опираться ногами. Мы отчаянно искали какой-то другой способ подняться наверх — тайный проход в скале, дверь или тоннель, но ничего этого не было. Дороги дальше не существовало. Был путь наверх, но подняться мы смогли бы либо на воздушном шаре, либо на ладони мифического великана-помощника.
Нас охватила паника. Мисс Сапсан пронзительно закричала. Клэр плакала. А Гораций причитал:
— Это конец! Мы все умрем!
Остальные предпринимали последние отчаянные попытки спастись. Фиона водила ладонями по стене в поисках трещин, в которые могла набиться земля, позволившая бы ей вырастить лиану или что-то еще, с помощью чего мы вскарабкались бы наверх. Хью подбежал к краю площадки и посмотрел вниз.
— Мы могли бы спрыгнуть, если бы только у нас был парашют!
— Я могу быть парашютом! — воскликнула Оливия. — Возьмитесь за мои ноги!
Но до дна пропасти было очень далеко, и вся долина заросла темным опасным лесом. Бронвин решила, что будет лучше послать Оливию вверх, а не вниз. Продолжая держать на одной руке вялую из-за высокой температуры Клэр, она подвела Оливию к скале.
— Дай мне свои туфли! — скомандовала она. — Бери Клэр и мисс С. и как можно скорее поднимай их наверх!
— Я не знаю, хватит ли у меня сил! — испугалась Оливия.
— Ты должна попытаться, маленькая птичка! Никто, кроме тебя, спасти их не сможет!
Опустившись на колени, она поставила Клэр на ноги, и больная девочка, покачиваясь, шагнула в объятия Оливии. Та крепко прижала ее к себе и сбросила свои свинцовые туфли. Как только дети начали подниматься, Бронвин пересадила мисс Сапсан со своего плеча на макушку Оливии. Под этим весом девочка поднималась очень медленно. И только когда мисс Сапсан начала хлопать здоровым крылом и тянуть Оливию вверх за волосы, девочка вскрикнула, задергала ногами, и вся троица взмыла в воздух.
Пуст о та почти добралась до тропы. Я был в этом так уверен, как будто видел ее собственными глазами. Тем временем мы обшаривали площадку, на которой очутились, в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. Но в нашем распоряжении были только мелкие камни.
— Ямогу быть оружием, — заявила Эмма.
Она хлопнула в ладоши и развела руки в стороны. Между ее ладонями мгновенно возник ревущий огненный шар.
— Не забывайте и о моих пчелах! — не отставал от нее Хью, открывая рот и выпуская наружу жужжащих насекомых. — Если их раздразнить, они становятся свирепыми и опасными.
Енох, который имел обыкновение веселиться в самые неподходящие моменты, покатился со смеху.
— И что ты собираешься делать с пуст о той? — поинтересовался он. — Заопыляешь ее до смерти?
Не обращая на него внимания, Хью обернулся ко мне.
— Джейкоб, ты будешь нашими глазами. Только скажи нам, где эта скотина, и мои пчелы закусают ее так, что у нее мозги вытекут!
Мой компас боли сообщил мне, что скотина уже на тропе. Источаемый ею яд распространялся так быстро, заполняя меня всего, что это могло означать только одно — она приближается.
— Пуст о та может появиться в любую секунду, — сообщил я друзьям, показывая на скрывающуюся за поворотом тропу, по которой мы сюда прибежали. — Приготовьтесь.
Если бы не адреналин, меня бы уже парализовало от боли.
Мы заняли оборонительную позицию. Кое-кто присел на корточки с поднятыми, как у боксеров, кулаками, другие напоминали спринтеров, согнувшихся на старте в ожидании выстрела судьи. Впрочем, бежать нам было некуда.
— Кто бы мог подумать, что нас всех постигнет такой жалкий конец! — произнес Гораций. — «В валлийской глубинке их настигла и сожрала пуст о та…»
— Я думал, что они не могут пробираться в петли, — пробормотал Енох. — Как она сюда попала?
— Видимо, это следующий эволюционный виток, — предположил Миллард.
— Кому какое дело до того, как это произошло! — прикрикнула на них Эмма. — Она здесь, и она голодна!