– А Маркос знает?
– Дженифер, я прошу тебя, поговори с ним. Он мне нужен.
– Ладно. Скажи мне номер.
Мать наказала Дженифер за то, что та долго болтала по телефону со Стефанией. Дженифер почувствовала себя несправедливо обиженной, заплакала и ушла к себе, не поужинав. Ей захотелось крикнуть в лицо матери, что на подругу набросился их сосед-извращенец, что однажды он хотел сделать то же самое с ней, а матери не было рядом. Но бешенство, которое Дженифер таила в себе, заставляло ее молчать, словно, защищая тем самым Рея, она мстила матери за ее жестокость.
– Знаешь, что мать мне сказала?
– Что?
– Что если я хочу телефон только для себя, я должна заработать денег и купить его себе.
– Но она хорошо держалась, ведь правда?
– Да, я знаю, у них с отцом были какие-то проблемы.
– Что за проблемы?
– По-моему, у отца была другая женщина.
– Правда?
– Я слышала, как они спорили.
– И мать сказала об этом?
– Она сказала, что ей сообщили по телефону.
– А отец?
– Он ответил, что вся эта история его уже достала.
– И что потом?
– Отец куда-то уехал.
Лежа на постели, одетая, Дженифер покусывала губы. Она прокручивала в уме рассказ Стефании, думала о том, сколько всего уже было у сестры: какое расстояние между ней и остальными девушками того же возраста! Наверное, Маркос уже сделал ее женщиной. А теперь Стефания целовалась с мужчиной намного ее старше, и тот кончил прямо на ее тело.
– Не знаю, сколько времени так прошло. Может быть, я заснула… И вдруг со мной случилось такое…
– Что?
– Я стала задыхаться.
– А еще?
– Дикое желание увидеть этого типа.
– Ты разгорячилась?
– Да, я была вся мокрая.
– Ты хотела его?
– Очень.
– Ты хотела его член?
– Ага.
– Ты вспоминала о том, как он выглядел под шортами?
– Ага.
Дженифер встала. Темнота дала волю ее воображению: она мысленно рисовала Рея здесь, перед собой, его руку, которая медленно двигается вниз, к шортам… Дженифер обняла воздух, вообразив, что с ней в постели Рей. Она расстегнула брюки и просунула туда руку.
– Я больше не могла сдерживаться.
– Ты потеряла над собой контроль?
– Полностью. Знаешь, что я сделала?
– Нет.
– Вышла в сад.
– И что дальше?
– Я сняла с себя все и осталась голой.
– Ты хотела, чтобы тебя увидели.
– Да… чтобы он меня увидел.
– Что для этого было надо?
– Забраться на стену.
– Ты забралась?
– Я прислонила к стене лестницу и поднялась по ней.
– Вот это да.
– Я посмотрела на свое тело в лунном свете и решила, что я красивее Стефании.
– Поэтому ты хотела, чтобы он увидел тебя.
– Наверное, да!
– Разница была в том, что Стефания могла пойти с мужчиной.
– Да.
– А ты – нет: ты была еще недостаточно взрослая.
– Я просто с ума сходила от этого.
Под лестницей кто-то прошмыгнул. Кошка? Дженифер быстро спустилась, словно внезапно опомнилась. Взяла свою одежду и пошла в дом, задыхаясь. Затем легла в постель, испугавшись самой себя.
Мать на три дня запретила Дженифер говорить по телефону. Вот это трагедия! Столько всего надо сказать – а позвонить нельзя. Звонила Паулинья, но мать взяла трубку, объяснила ей, в чем дело и почему Дженифер наказана. Так что Паулинья не смогла поговорить с Дженифер. Обед прошел в молчании, мать выглядела сонной. Отец два дня назад куда-то уехал.
– Мама, можно я позвоню?
– Я жду звонка.
– От папы?
– Нет.
– От кого?
– Перестань меня расспрашивать. Я запретила тебе звонить, и хватит об этом.
– Тогда я пойду звонить из автомата.
Мать ничего не ответила. После обеда она ушла к себе в комнату. Дженифер надела шорты, футболку, сунула ноги в сандалии и отправилась в аптеку покупать телефонную карту. На углу улицы стояла будка. Дженифер набрала номер, записанный у нее на руке.
– Алло, Маркос?
– Да.
– Это Дженифер.
– Я слушаю.
Голос Маркоса был довольно сухим.
– Алло!
– Послушай, Маркос… Стефания просила тебе позвонить. Как твои дела?
– Так себе.
– Что случилось?
– Не хочу о ней говорить.
– Но, Маркос, она просила… с ней случился такой ужас.
– Что?
– К ней пристал один тип.
– Ну и…?
– Он взял ее силой.
– Так ей и надо, шлюхе.
Дженифер остолбенела. Она не верила собственным ушам. В ее сознании молнией вспыхнула сцена, подсмотренная в замочную скважину: Стефания сидит, голая, на коленях у Маркоса, и тот засовывает в нее палец… Так значит, поэтому? Потому, что Стефания шлюха?
– Алло, Дженифер!
– Маркос, как…
– А у тебя как дела?
– Нормально.
– Давай увидимся.
– Не знаю… может быть, в другой день.
– Я могу тебе позвонить?
– Не сегодня.
– А когда?
– Не знаю. Позвони Стефании.
– Лучше я позвоню тебе.
– Пока, Маркос.
Дженифер прижимала трубку к уху еще несколько секунд, пытаясь прийти в себя после неудачной попытки помочь сестре.
– Вот черт!
– На кого сердимся?
Дженифер резко обернулась. Перед ней стоял Рей: темные очки, джинсовая рубашка навыпуск. Сколько времени он был здесь? Слышал ли он разговор?