«К концу вечера Уайльд, отдавший должное превосходному кларету, заказанному Стоддартом, тихонько рассказал мне историю, исполненную такого невыносимого ужаса, такой невыносимой мерзости, что мне пришлось извиниться и выйти из-за стола. Это была история о том, как за несколько лет до этого были убиты и съедены одиннадцать добытчиков серебра. Предположительно это сделал „седой медведь“ в шахтерском поселке, который называется Роринг-Форк. Подробности данного дела настолько отвратительны, что я не могу заставить себя предать их бумаге, хотя они произвели на меня неизгладимое впечатление и я думаю, что буду помнить их до гробовой доски».
Он помолчал, переводя дыхание.
– Вот вам, пожалуйста, одиннадцать человек, съеденных медведем гризли. В Роринг-Форке, ни много ни мало.
– Роринг-Форк? Это такой гламурный горнолыжный курорт в Колорадо?
– Он самый. Начинался он как город экономического бума, и добывали там серебро.
– А когда это случилось?
– Уайльд был там в тысяча восемьсот восемьдесят первом году. Так что трагедия произошла в тысяча восемьсот семидесятые.
Кори покачала головой:
– И как мне на этом материале написать работу?
– Одиннадцать скелетов людей, съеденных медведем? На них определенно будут следы прижизненных повреждений: следы зубов и когтей на обгрызенных, треснутых, надкусанных костях. – Блум произнес эти слова почти со смаком.
– Я изучаю судебную криминологию, а не медведологию.
– Верно. Но вы же знаете по вашим исследованиям, что многие, если не почти все, костные останки жертв убийства имеют такие повреждения, что их можно принять за причиненные животными. Посмотрели бы вы дела, связанные с такими случаями. Отличить повреждения, оставленные животным и оставленные убийцей, очень трудно. Насколько мне помнится, никто серьезно не исследовал подобные прижизненные костные повреждения. Вы можете внести серьезный вклад в криминологию.
«Вполне возможно, – подумала Кори, удивленная прозорливостью Блума. – И если подумать, то какой сказочный и оригинальный предмет для исследования».
Блум тем временем продолжал:
– Я почти не сомневаюсь, что по меньшей мере некоторые из этих несчастных рудокопов были похоронены на историческом кладбище Роринг-Форка.
– Вот в том-то и проблема. Не могу же я на реальном кладбище эксгумировать останки погибших в медвежьих когтях!
На лице Блума снова заиграла желтая улыбка.
– Моя дорогая Кори, единственное, что побудило меня рассказать вам об этом, – очаровательная статейка в сегодняшнем номере «Таймс»! Вы ее не читали?
– Нет.
– Старинный погост Роринг-Форка сейчас представляет собой груду гробов, сложенную на складе лыжного инвентаря. Понимаете, они переносят кладбище – получено разрешение на застройку этой территории.
Он посмотрел на Кори и подмигнул. Его улыбка стала еще шире.
На Лазурном Берегу Южной Франции, на утесе, что на мысе Кап-Ферра, в окружении цветущих бугенвиллей на каменном балконе отдыхал в лучах предвечернего солнца человек в черном костюме. Погода для этого времени года была теплая, и солнце золотило лимонные деревья, которые теснились вокруг балкона и спускались по крутому склону холма к Средиземному морю, заканчиваясь на полосе пустынного белого берега. Дальше была бухта, заполненная стоящими на якорях яхтами. На скалистой оконечности мыса возвышался древний замок, а за ним виднелся только голубой горизонт.
Человек полулежал в шезлонге, обтянутом узорчатой шелковой тканью. Его серебристые глаза были полузакрыты. Рядом с шезлонгом стоял столик с подносом, на котором находились четыре предмета: экземпляр поэмы Эдмунда Спенсера «Королева фей», небольшой бокал с ликером, стакан с водой и нераспечатанный конверт. Поднос два часа назад принес слуга, который теперь в тени портика ожидал дальнейших указаний. Человек, снимавший виллу, редко получал почту. На нескольких полученных им письмах был обратный адрес некой мисс Констанс Грин из Нью-Йорка; остальные вроде бы приходили из дорогой школы-пансиона в Швейцарии.
Время шло, и слуга уже начинал думать, что у болезненного джентльмена, нанявшего его за очень высокую плату, случился сердечный приступ, настолько неподвижным было его тело в течение последних нескольких часов. Но нет. Вялая рука шевельнулась и взяла стакан с водой. Налила немного в бокал с ликером, отчего желтая жидкость превратилась в мутноватую желтовато-зеленую. После этого человек поднял бокал, неторопливо отпил из него – глоток был долгим, – а затем поставил обратно на поднос.
И снова воцарился покой, а тени близящегося вечера протянулись еще чуть дальше. Прошло какое-то время. Рука снова шевельнулась, словно в замедленном просмотре, опять поднесла хрустальный бокал с ликером к бледным губам, человек снова сделал долгий, неторопливый глоток. Потом он взял книгу с поэмой. Снова тишина: человек погрузился в чтение, изредка переворачивая страницы. Предвечерний свет во всем своем блеске позолотил напоследок фасад виллы. Снизу сюда проникали звуки продолжающейся жизни: далекое столкновение голосов, сошедшихся в споре, плеск воды о борт яхты, двигающейся по заливу, чириканье птиц на деревьях, слабые звуки фортепьяно – кто-то играл упражнения Анона [7] .
Наконец человек в черном костюме закрыл книгу, положил ее на поднос и обратил свое внимание на письмо. Продолжая двигаться так, будто он находился под водой, человек вскрыл конверт длинным полированным ногтем, вытащил письмо, развернул и принялся читать.
27 ноября
Дорогой Алоизий!
Отправляю Вам это письмо через Проктора, надеюсь, он сумеет доставить его Вам. Я знаю, Вы все еще путешествуете и, вероятно, не хотите, чтобы Вас беспокоили, но Вас вот уже год как нет дома, и я подумала, что Вы почти готовы к возвращению. Разве у вас не чешутся руки закончить поскорее отпуск, вернуться в ФБР и снова взяться за расследование убийств? Как бы там ни было, я хочу рассказать вам о моем исследовательском проекте, которым сейчас занимаюсь. Хотите – верьте, хотите – нет, но я уезжаю в Роринг-Форк, штат Колорадо!
Мне подсказали совершенно удивительную идею для работы. Постараюсь описать все покороче, потому что знаю, как вы нетерпеливы, но для объяснения мне придется сделать небольшой исторический экскурс. В 1873 году в горах за Континентальным водоразделом [8] от Лидвилла, штат Колорадо, было найдено серебро. В долине возник поселок шахтеров, который назвали Роринг-Форк по реке, протекающей рядом, и добытчики застолбили окружающие горы. В мае 1876 года на одной такой отдаленной делянке бродячий медведь гризли убил и съел одного из них. Он терроризировал поселок в течение всего лета. Город посылал охотничьи группы, чтобы выследить и убить его, но все тщетно, поскольку место там удаленное, а горы абсолютно непроходимые. Медведь остановился, лишь прикончив одиннадцать рудокопов – все они были искалечены и съедены. В то время об этом много говорили, много писали в местных газетах (оттуда-то я и узнала подробности), шериф составлял доклады и всякое такое. Но Роринг-Форк – место отдаленное, и про эту историю забыли, как только убийства прекратились.