Острый запах пожарища резко ударил в нос, и Лила прикрыла его рукой. Вместо аромата роз и фиалок, ожидаемого в любовном гнездышке, на нее пахнуло дымом, золой и сгоревшим деревом вперемешку с плесенью. Плотный туман занавешивал пустые оконные проемы, как гардины. Весь пол был усыпан осколками стекла, лопнувшего от жара.
Ветер распахнул перед Лилой следующую дверь анфилады. Перед ней оказался настоящий будуар. Стиль рококо – определила девушка по обгоревшим головешкам. Это было все, что осталось от роскошной мебели. Странно, но два предмета в комнате спаслись от губительной силы пожара: маленькая софа на изящных изогнутых позолоченных ножках и овальное зеркало над ней.
Взглянув в зеркало, Лила отпрянула со страхом. Из него, как из двери, вышел мрачный мужчина с мертвенно-бледным лицом.
* * *
Лиле Уоррен приснился страшный сон: будто бы она сидит в незнакомой комнате у рояля и играет свой любимый грустный романс, как вдруг из клавиатуры фонтаном брызжет алая кровь, заливая все вокруг – клавиши, нотную тетрадь, ее одежду. В следующее мгновение сзади раздается странный скрип, и Лила, дрожа от ужаса, оглядывается на дверь – она заперта. Но в висящем на стене зеркале за ее спиной появляется мужчина с мертвенно-бледным лицом и ничего не выражающим остановившимся взглядом, словно он только что встал из своей сумрачной могилы…
В одной руке человек держит свечу, и ее пламя колышется. Дыхание Лилы перехватывает: значит, это не зловещий призрак, а существо из плоти и крови! Девушка хочет закричать, однако ни единого звука не срывается с ее губ. Внезапно мрачная фигура в зеркале исчезает, и Лила слышит истошный крик…
Лила проснулась с сильно бьющимся сердцем. Это она кричала? Или крик донесся из сада? Она лежала, напряженно вслушиваясь в ночную тишину. На лбу девушки выступили бисеринки холодного пота.
Но никаких звуков больше не было! Постепенно Лила успокоилась, веки отяжелели, и глаза закрылись сами собой. Ночной ветер трепал белые гардины, и они двигались перед окнами, как танцующие призраки. Лунный свет отбрасывал на пол ее комнаты длинные причудливые тени.
Едва забрезжил рассвет, Лила проснулась усталой и разбитой. Ее терзала необъяснимая тревога. Ночной кошмар стерся из памяти, но странное беспокойство осталось, и она не могла понять, чем оно вызвано.
День начался привычно: она завтракала в одиночестве. Ее отец – полковник британской армии – жил согласно распорядку дня, сложившемуся еще во время его службы в Индии. Он вставал намного позднее дочери.
Сразу после завтрака Лила отправилась в свой любимый сад, и здесь ее необъяснимое беспокойство на время отступило.
* * *
Лучи солнца едва пробивались сквозь пасмурное небо над шотландским болотом. Но ветерок дул уже теплый. Стоял один из тех ранних весенних дней, которые так любила Лила, и она наслаждалась красотой пробуждающейся природы.
Но внезапно девушку пронзил странный ледяной холод, и по коже побежали мурашки. В ту же секунду она услышала топот конских копыт и громкий скрип колес, словно несколько лошадей везли большую тяжелую карету.
Лила вгляделась в даль и увидела только одинокого всадника – от дома галопом скакал Тобиас, худой жилистый старик с густой рыжей бородой. Он был правой рукой полковника Кристофера Уоррена и единственным слугой в разорившемся поместье. Но держался верный Тобиас всегда с большим достоинством, словно Уоррен-Хаус был по-прежнему богатым и благополучным.
– Что случилось? – крикнула ему Лила.
Ей стало легче от того, что она теперь в саду не одна.
– Гость, – закричал в ответ Тобиас. – У полковника важный гость!
Тобиас остановил коня возле Лилы и, с трудом отдышавшись, выпалил:
– Это очень солидный господин!
У ее отца важный гость? Отец всегда твердит, что его все забыли и он все равно что умер.
– Он прибыл в экипаже? – спросила девушка.
– Да, именно так. А как вы узнали, мисс?
– Я слышала.
– Но здесь не слышно, что происходит на подъездной аллее!
– Там никогда ничего и не происходит, – ответила Лила нетерпеливо и озабоченно спросила: – Что-то внезапно похолодало? Или мне только кажется?
– Похолодало? – Тобиас удивленно раскрыл свои водянистые голубые глаза. – Сегодня на редкость тепло. Я буквально взмок. И полковник сказал, что солнце жарит, почти как в Индии.
Лила вздохнула: отец снова о своем! Все его воспоминания об Индии она уже выучила наизусть.
– А кто приехал? – спросила она.
– Господин фон Литценберг.
– Кто-кто?
– Его имя вам ничего не говорит?
Лила покачала головой.
– Впервые слышу. Как странно! – она задумалась. – Я точно знаю имена всех отцовских друзей по его рассказам о службе в Индии.
– Я тоже не знаком с этим господином.
Дело принимало таинственный оборот.
– Может быть, это один из кредиторов? – взволнованно предположила Лила.
– Не думаю, – ответил Тобиас. – Он выглядит иначе.
– Внешность обманчива, – резонно добавила девушка.
У нее была масса возможностей убедиться в этом с тех пор, как Уоррен-Хаус начал стремительно приходить в упадок. Военной пенсии отца не хватало даже на сносное существование, и постепенно у них образовалось множество долгов.
– Как бы то ни было, полковник велел вам немедленно возвращаться в дом и принять гостя подобающим образом.
– Нет, ну это неслыханно! – раскипятилась Лила. – Немедленно возвращаться! А он хоть что-нибудь рассказал об этом господине?
– Не волнуйтесь, мисс, – попытался утихомирить ее старик. – Полковник проводил меня до двери и шепнул, что этот господин хочет поговорить с вами о чем-то очень важном. Это я и должен вам передать.
Лила не понимала, с какой это стати ей наряжаться, чтобы принять какого-то незнакомца.
– Вообще-то, я хотела сегодня собрать редиску с грядок, – строптиво заявила она.
– Завтра будет новый день, – утешил ее верный Тобиас.
Старый слуга был очень привязан к юной хозяйке Уоррен-Хауса, хотя к ее рано умершей матери относился несколько настороженно – она ведь приехала из неведомой ему Польши! А для Тобиаса, шотландца до мозга костей, всю жизнь проведшего в Хайленде, не существовало мира за пределами шотландских гор.
Лила была очень похожа на свою мать, и временами это раздражало Тобиаса – девушка была явно не в породу Уорренов! Все представители рода Уорренов были высокими и ширококостными, со светлыми волосами, голубыми глазами и крупными «лошадиными» зубами, ставшими, так сказать, их родовым признаком.