Молли кивнула, и все, кроме нас с Мёрфи, отступили на несколько шагов и прижались к стене.
Я дождался, пока все отойдут, и только тогда подал голос:
— Мёрф, эти громилы... Они тоже жертвы.
Она медленно вдохнула и выдохнула.
— Они что, стоят прямо за дверью?
— Нет, на пять или шесть ступеней ниже.
— Значит, не на линии взрыва, — кивнула она. — Заряд совсем небольшой, направленного действия. Если повезет, все останутся целы.
— Если повезет, — повторил я.
Она зажмурилась на мгновение.
— Невозможно спасти всех, Дрезден. Сейчас меня гораздо больше беспокоит человек, которого эти жертвы держали в плену и пытали. Ну да, они тоже люди. Но в моем списке тех, за кого я переживаю, они находятся за ним и теми, кто сейчас со мной.
Мне сделалось немного совестно за мои инсинуации насчет приоритетов Мёрфи. Мне-то что — в отличие от остальных со мной Капюшоны ничего сделать не могли. Я даже не нашелся что на это сказать, только хмыкнул.
— Да все в порядке, — тихо произнесла Мёрфи. — Я все поняла. Ты теперь смотришь с других позиций.
Мгновение я молча взирал на нее.
— Не на все, — возразил я.
— Выяснение отношений из-за гробовой черты, — сказала она, и уголки ее губ поползли вверх. — Вот класс.
— Кэррин... — начал я.
— Не надо, — оборвала она. — Ну... Не надо, и все тут. Ведь все равно это уже не важно, правда?
— Еще как важно.
— Нет, — мотнула головой она. — Ты не Патрик Суэйзи. Я не Деми Мур. — Она дотронулась до кнопки на коробочке, и там начало тикать. — И уж точно, это никак не гончарная студия. — Мёрфи отошла на пару ярдов, зажала уши руками и открыла рот. Молли, Баттерс и волки сделали примерно то же самое. Вид они при этом имели... Ну, они наверняка обиделись бы, скажи я им это, но когда волки растягиваются, прижав морду к земле, и закрывают уши лапами, боюсь, любой настоящий волк счел бы это оскорблением волчьего племени.
Я остался где стоял, прямо перед дверью. Какого черта, правда? Когда мне еще доведется наблюдать взрыв с такого ракурса?
Меня ждало разочарование. Ну конечно, громыхнуло изрядно, блеснула вспышка, а потом поднялось облако пыли. Точно так же можно описать большинство взрывов, которым я был свидетелем. Хотя, наверное, все-таки хорошо, что меня никго не видел. При взрыве я дернулся и отскочил на добрый фут назад.
Когда пыль осела достаточно, чтобы хоть что-нибудь разглядеть, дверь висела на одной петле. Мёрфи подняла ногу, пинком распахнула ее и сделала знак Молли.
Молли прошептала что-то, закрыла глаза и подняла руку. У двери возникли две Мёрфи. Та, что стояла, пригнувшись, ближе ко мне, жевала резинку. С громким чавканьем. В руке она держала свой П-90. Она щелкнула выключателем закрепленного под стволом фонарика, выступила из-за угла и наделила автомат вниз, на лестницу.
Изнутри грянули выстрелы. Жующая жвачку Мёрфи припала на колено и открыла ответный огонь. Ее автомат выплевывал короткие — по две-три пули — очереди. Оглушительно громкая стрельба продолжалась секунд пять, потом настала тишина. Жующая жвачку Мёрфи отступила обратно за угол. Едва оказавшись вне поля зрения тех, кто стоял на лестнице, она исчезла.
Настоящая Мёрфи распрямилась и бросила на лестницу какой-то предмет. Секунду спустя там блеснула вспышка, сопровождавшаяся грохотом.
— Пошли, пошли, пошли! — скомандовала Мёрфи и высунулась по пояс из-за угла, выставив перед собой автомат. Волки вскочили и исчезли в темном проеме, у которого продолжала оседать пыль.
В современном мире волков принято недооценивать — в конце концов, у людей есть ружья. И вертолеты. Однако в прежние времена, когда полагаться приходилось больше на собственные мускулы, волки представляли собой серьезную угрозу людям, считаясь на планете хищником номер два. Люди как-то забыли о том, что волки сильнее, быстрее и на порядок опаснее двуногих собратьев. О том, что человечество научило волков бояться и избегать их, но что без этого страха и современного оружия человек для волка всего лишь потенциальная угроза и потенциальный обед. Лишенный страха волк может справиться с несколькими людьми, растерзав их на куски. Лишенный страха и обладающий разумом волк, работающий в команде с другими, может превратиться в стихийное бедствие — почти в полном смысле слова.
Сказать, что бой трех волков с дюжиной Капюшонов в стесненном пространстве вышел неравным, значит не сказать почти ничего.
Внизу сразу же раздались крики, и Мёрфи вошла в дверь, повесив автомат на ремень и держа наготове электрошокер.
Поскольку зайти я пока не мог, мне оставалось только наблюдать за происходящим сверху. Уилл, Марси и Энди разом врезались в первого парня, стоявшего в полудюжине ступеней ниже входа. И не важно, как вы сильны или сколько вы весите: светошумовая фаната и обрушивающиеся на вас пять сотен фунтов волчьей массы, не говоря о близком взрыве перед этим, гарантированно собьют вас с ног. Капюшон обрушился, увлекая за собой нескольких стоявших ниже. За этим последовала неразбериха из спутавшихся тел и клацающих зубов. Преимущество было на стороне волков. Первоочередной целью стали руки, сжимавшие оружие, так что окровавленные пистолеты с лязгом полетели вниз по ступенькам.
Один из Капюшонов успел-таки выхватить нож размером с поднос из кафе и занес его, целя в загривок Уиллу. Мёрфи прижала нож ногой к ступени и врезала по державшей его руке шокером. Капюшон заорал от боли и выронил оружие.
Дальше все решали силы инерции, гравитации, а еще волчий рык. Оглушенных, окровавленных и избитых Капюшонов сбросили вниз, прогнали по коридору, мимо двери в щитовую, и они вместе с волками, направлявшими их в нужную сторону, как овчарки — стадо овец-переростков, скрылись из виду. Дальше мне приходилось полагаться на собственное воображение. Должно быть, их загнали в угол и, судя по сменившейся тональности рыка, удерживали на месте до подхода остальных.
Положив руку на автомат, Мёрфи спустилась вниз.
— Ты, — произнесла она, ткнув дулом автомата куда-то в невидимую мне фигуру. — Ты, с ножом. Как тебя зовут?
— Я... — произнес заикающийся голос. — Я не должен... я не...
— Мёрф! — окликнул я ее сверху. — Собиратель Трупов имела возможность вдоволь повозиться у них в головах. Времени у нее было — с самой той истории с динозаврихой Сью. Они не совсем дееспособны.
Мёрфи покосилась на радио в кармане, потом снова повернулась к своему собеседнику. Только тон у нее изменился: из потенциального палача она превратилась скорее в строгую училку, которой не стоит перечить. Такое преображение с ней уже случалось, с максимальным эффектом.
— Скажи-ка, сынок, это у тебя не бумажник в кармане?
— Да, мэм, — пробормотал голос.
Она кивнула:
— Достань его. Осторожно, двумя пальцами. И кинь мне сюда. Будь умницей.