– Владимир Константинович, давайте оставим все это, мне кажется, у нас деловая встреча, – ровным тоном остановила его Анжела.
– Ну, так дайте мне шанс на неофициальную встречу, назначьте мне свидание, – почти взмолился он, хотя в действиях его было так много театральности, что все это больше походило на спектакль.
– Оставим эту тему, – укоризненно процедила Анжела.
– Не оставим, а отложим, – с нажимом парировал Володя, однако повиновался и вернулся обратно в кресло.
В этот момент дверь в зал распахнулась и на пороге возникла официантка с подносом в руках. Расставляя чашечки с кофе, сахарницу и тарелку с выпечкой, она несколько раз кокетливо взглянула на Давида, который вполне отчетливо подмигнул ей. Смысл их тайного безмолвного диалога был очевиден. У меня не осталось сомнений, что эти двое либо уже состоят в любовной связи, либо подумывают ей предаться, причем в самые короткие сроки. Похоже, официантка была из разряда тех, кто просто теряет голову из-за очарования восточных красавцев или, что более вероятно, из-за их материальной состоятельности.
Внешность у Давида была эффектная, волосы как раз того оттенка, который в дамских любовных романах называют цвета воронова крыла. Взгляд темных, почти черных глаз – пронзительный, нос тонкий, с хищной горбинкой, фигура плечистая. Разве что Давиду не хватало нескольких сантиметров роста, чтобы его можно было отнести к числу атлетически сложенных красавцев.
Словно бы в противовес ему, как раз напротив него восседал Карманов Владимир. В отличие от Давида он был высок, в этом я убедилась, еще когда увидела его на стоянке, но совсем не атлет, хотя и не толстяк, просто крупный мужчина типично славянской внешности, лет сорока.
– Знакомьтесь, господа, – Евгения, моя помощница, – тем временем представила меня Анжела, за спиной у которой официантка проворно размещала в вазе цветы, то и дело продолжая оглядываться на Давида. Он с нескрываемым удовольствием рассматривал ее невысокую, но довольно ладную фигурку, изгибы которой угадывались под блузкой и в складках юбки.
– Когда ты успела? – Встрепенулся Давид, мигом переключившись на дело от этого заманчивого созерцания, едва лишь девушка выскользнула из кабинета.
– Так вышло, мне ее порекомендовали. Хватит об этом, давайте начнем, – Анжела вдруг выказала раздражение, словно даже упоминание о том, что явилось причиной их совещания, было ей неприятно.
Давид с не меньшим интересом в глазах, нежели проявленный им к официантке, переключился на меня. Судя по тому, как одобрительно просияло его лицо, этим осмотром он явно остался доволен. Губы его растянулись в хищной ухмылке, он недвусмысленно подмигнул мне и, лишь получив в ответ мой холодный и полный равнодушия взгляд, разочарованно откинулся на спинку кресла. С такими горячими красавцами я давно уже привыкла правильно обращаться и знала, как можно легко остудить их пыл. Я нисколько не сомневалась, что капитуляция Давида временна и уже сегодня он выкинет в мой адрес что-нибудь банальное, например, пригласит меня в ресторан, скорее всего в «Лютиану», со всеми вытекающими из этого рандеву последствиями. Моя яркая внешность женщины-вамп частенько заставляла мужчин потерять над собою контроль, но для меня все их попытки ухаживания были просто смешны. Поэтому я без сожаления и даже без каких-то особенных эмоций подумала о том, что этого самовлюбленного жеребца ждет большое разочарование. Хотя, вполне вероятно, что он быстро утешится в легкодоступных объятиях улыбчивой официантки.
Все эти мысли пронеслись в моей голове за какую-то секунду. Я ни на мгновение не утратила своей обычной собранности и продолжала держать в поле зрения всех участников совещания. Карманов, надо отдать ему должное, на мою персону внимания практически не обратил, разве что скользнул изучающим взглядом по моему лицу и почти так же быстро перевел взор обратно на Анжелу. Глаза его, как мне показалось, на самом деле смотрели на нее с некоторой нежностью, поэтому вполне вероятно, что его симпатия к Лютаевой вполне искренняя, но делать столь поспешные выводы я отнюдь не собиралась.
– Начнем – это, конечно, хорошо, только в нашем случае продолжим, – задумчиво произнес Карманов и зашуршал бумагами в портфеле. – Анжела, я ведь не просто так попросил вас об этой встрече – я привез расписанные на бумаге твои и Давида, разумеется, плюсы, если вы согласитесь на сделку.
– Володя, – устало произнесла Анжела, даже не взглянув на разложенный перед ней веер из документов. – Мой ответ тебе известен. Ты говорил, что у тебя родилась какая-то новая идея, а мы продолжаем обсуждать то, что для меня является уже пройденным этапом.
– Но ты же еще не выслушала меня, – спокойно произнес он, – я действительно предлагаю тебе новый вариант, смотри: вот тут я расписал, насколько все получилось бы выгодно, если на этом месте разместить точку быстрого питания, а не ресторан. Все-таки два огромных бизнес-центра рядом, но вечерами народу уже не бывает так много. А так круглосуточно быстрая и вкусная еда, и при этом, заметь, недорогая, а в ресторане ужин на двоих тянет на кругленькую сумму. В наш стремительный век быстрое питание – это то, что нужно, долой эти старые устои, неторопливые трапезы и все прочее, люди торопятся жить… – с заметным энтузиазмом принялся он разъяснять Анжеле все относительно ее будущих неоспоримых благ от предлагаемой им сделки.
– Хватит, – оборвала его на полуслове Анжела, – я уже тысячу раз слышала все эти «коммунистические» лозунги! Что конкретно ты предлагаешь?
– Я предлагаю тебе следующее, – все так же спокойно продолжил он, словно и не заметил ее раздражение. – Давид продает мне свою половину акций…
– Не половину, а сорок пять процентов, – опять перебила его Анжела.
– Ну да, сорок пять процентов, – легко согласился Владимир, – я переделываю часть ресторана под свою идею, и мы смотрим, у кого дела идут лучше, а потом оставляем «в действии» то предприятие, которое, скажем, за шесть месяцев станет более рентабельным, – радостно сверкая глазами, закончил он.
– Разбежался! Сорок пять процентов вовсе не дают тебе равных со мною прав, так что без моего согласия ничего у тебя не выйдет! – остудила его пыл Анжела таким голосом, словно плеснула на Карманова холодной водой из ведра. – Ты устав наш внимательно читал? – вскинув одну бровь, осведомилась она, словно бы между делом.
– Да… – слегка растерянно протянул он, но по его лицу было ясно: он понимает, к чему она клонит. Я заметила кривую и какую-то горькую усмешку, легко тронувшую уголки его губ.
– Ну так я озвучу, на всякий случай, пункты 3.5 и 3.7, по которым Давид имеет право продать тебе свои акции только в том случае, если с момента объявления аукциона я не смогу выкупить его пакет в течение трех месяцев! А я тебя уверяю – костьми лягу, но эти деньги я найду!
– Я это прекрасно помню, мне не надо напоминать об этом условии, – вставил Давид с недоброй ухмылкой.
– Не надо мне грубить, я лишь напоминаю тебе о процедуре! Надеюсь, ты не забыл, что предварительно тебе следует сделать официальное заявление о продаже своей доли? – упрямо гнула свою линию Анжела.