– Здорово, мужики! – пробасил Капкан и пожал всем по очереди руки.
Мою руку он галантно поцеловал.
– Это о них вы говорили? – спросил Капкан у Косяка с Вовчиком, указывая на меня и Дмитрия Анатольевича. – Что-то они не вызывают у меня доверия.
– Хорошие люди, проверенные, – поспешил замолвить доброе словечко в нашу пользу Косяк.
– Начинающие, по ходу, – произнес Капкан, пристально разглядывая меня и Степанова. – Что-то в их лицах мне не нравится. Хотя, быть может, я и ошибаюсь.
Внезапно Капкан повернулся к Валерке:
– А этого фраера я помню! Ты-то что здесь делаешь?
– Отсыпать хочет у людей, – объяснял Косяк. – Они ему за прошлый срост должны.
– Ладно, ребята. – Капкан трижды ударил себя кулаком в грудь. – Сейчас – ждем! Девчонка подвалить должна. Вот тогда я вас всех вместе и ублажу. Кстати, – Капкан обратился к Степанову, – вы знаете мои расценки?
Дмитрий Анатольевич покачал головой.
– Сейчас межсезонье, так что пакет – штука. Но качество я гарантирую. Если не понравится, можете найти меня и в рожу плюнуть. Я не обижусь. Только этого не случится.
– Так дорого? – изумилась я.
– Если не устраивает – тогда до свидания. У меня и без вас покупателей полно.
– Нас устраивает, – тихо произнесла я.
Через некоторое время в подворотне объявилась еще одна личность. Девчонка лет семнадцати. Она приближалась, опасливо озираясь по сторонам. Когда она оказалась совсем рядом, обнаружилось, что ее всю колотит, она буквально обливалась потом. Цвет ее лица напомнил мне колорит тела Елены Руслановны на столике в морге.
На этот раз в моих руках появилась особая пачка «Золотой Явы».
– Й-й-я п-п-пришла! – сказала девчонка.
– Капусту принесла? – сухо осведомился Капкан.
Девочка кивнула.
– Д-давай с-с-скорее! К-кости к-крутит! Т-температ-тура с-с-скачет!
Капкан взял у девочки деньги и спрятал в карман. Я ухитрилась незаметно для всех сделать два снимка. Капкан вынул из носка маленькую ампулу без этикетки.
Я уже приготовилась снимать акт продажи наркотика, но Капкан словно учуял неладное и метнул на меня пронзительный взгляд, вручая девчонке ампулу.
– А теперь – проваливай! – цыкнул он на нее.
Я незаметно заменила фотоаппарат на обычные сигареты и закурила в четвертый раз за день.
– А м-можно я п-прямо здесь?.. Ук-колюсь?
– Я же сказал, проваливай! Не дай бог, узнаю, что ты где-то поблизости! Даже если меня схватят, будь уверена, в этом городе, да и в любом другом, «белый» тебе никто не продаст! Так и загнешься, заикаясь! – рявкнул он.
Девочка со всех ног побежала прочь. Как мне хотелось в этот момент изуродовать Капкану морду!
– Ломки, – вяло констатировал Вовчик.
– Некоторые считают меня негодяем, – словно прочел мои мысли Капкан, – называют жестоким, бессердечным человеком. Но этих людей насильно никто не «сажал на иглу». Всех нас бог наделил разумом в равной степени. Но одни, такие, как я, используют этот разум во благо себе, а другие, такие, как эта девчонка, верят таким, как я, – и используют свой разум себе во вред. Это и есть закон Дарвина! Выживает сильнейший! Пусть в советское время социал-дарвинизм считался лженаукой, но тогда и генетику считали лженаукой. И многие другие науки. А на мой взгляд, человеческое общество почти ничем не отличается от животного стада. И те, кто вознесся над этим стадом, подобно мне, будут вознаграждены по заслугам. Ведь я никогда не пробовал свой товар! Хотя у меня есть для этого все возможности. А потому и имею куда больше, чем, скажем, тот же самый Стопор в вечном ступоре, у которого вы вчера пытались взять зелье. И уважения ко мне побольше.
Философия этого страшного человека буквально ввергла меня в шок.
– Ладно, – сказал Капкан, обращаясь к Косяку. – Давайте теперь решим вопрос с вами.
Делец вынул из-за пазухи целлофановый пакет с сухой травой. Косяк протянул ему граненый стакан и деньги. Капкан отмерил нужное количество, и Косяк принялся заботливо пересыпать анашу в собственный целлофановый пакетик. Я думала, фотографировать это или нет, но потом решила, что у Косяка с Вовчиком могут из-за моих снимков возникнуть проблемы с законом, а мне не хотелось их подставлять. Они и так здорово нам помогли. Тем более что они сами – жертвы наживающихся на человеческих пороках негодяев. Да и не дадут за марихуану большого срока. А Капкана следовало наказать по всей строгости. Хотя, скорее всего, во мне говорила глупая сентиментальность. Так или иначе, но я пришла к выводу, что с компроматом на Капкана пока придется повременить.
– А вы что стоите, рты разинули? – спросил Капкан у меня. – Гоните бабки!
Степанов вынул из кошелька тысячу рублей. Видимо, он вспомнил, что погубило его жену, а тут еще и эта девочка, и социал-дарвинистская речь Капкана… Думаю, этим объяснялся тот факт, что руки Степанова тряслись. Это не ускользнуло от опытного глаза Капкана. На его лице проступила удовлетворенная улыбка.
– Если руки трясутся, значит, заинтересован, – усмехнулся он, – значит, не подстава!
Капкан забрал у Степанова деньги и вручил ему нечто, завернутое в журнальный листок.
– Дай отсыпать! – жадно протянул руки к пакету с травой Косяк.
Степанов послушно отдал Косяку продукт стоимостью в одну тысячу рублей.
Косяк с Вовчиком развернули пакет и принялись колдовать над его содержимым.
– И мне, и мне чуток! – вертелся вокруг них Валерка.
– Что-то вы, ребята, перестарались, – сказал Капкан, когда действо было окончено и пакет с остатками наркоты вернули Дмитрию Анатольевичу. – Даже я лохов так не кидаю.
Я сделала вид, что страшно разгневана:
– Это как же понимать, пацаны?!
– Да Капкан гонит! – закричал Косяк, прижимая к груди целлофановый пакетик. – Он что, забыл? Нам-то с Вовчиком – на двоих!
– Капкан никогда не гонит! Следи за базаром! – отвечал наркоторговец. – Вы посмотрите, что им осталось! На один раскумар не хватит!
Я взглянула на тускло-зеленые частички сухой травы, потом перевела хмурый взгляд на Косяка.
– А ну отдавай обратно! – я сжала руки в кулаки и двинулась в сторону Косяка.
Косяк отпрянул. Думаю, он не забыл, какой я могу быть в минуты ярости. Капкан наблюдал за всем этим, и улыбка на его обезьяньем лице становилась все шире.
– Ну вот, это все! – тяжело дыша, орал Косяк, нехотя пересыпая щепотку из своего большого целлофанового пакета в наш маленький бумажный.
– Сыпь еще! – потребовала я.
– У-у-у… – протянул Валерка.