Я ткнула пальцем в кнопку домофона.
– Назовите свои фамилию-имя-отчество и ждите ответа, – раздался монотонный, записанный на пленку голос.
– Охотникова Евгения Максимовна, – представилась я.
– А, это вы! – из динамика звучал голос Магерамова. – Мы вас ждем! Одну минутку! Я открою.
Ворота распахнулись, и передо мной предстало наполовину выветрившееся из памяти лицо.
Мехман Абдулаевич Магерамов производил впечатление истинного сына гор. Его чистый русский выговор даже как-то не вязался с внешностью представителя кавказской национальности: орлиный нос, густые черные брови, седина на висках, огромный рост и широкие плечи.
– Проходите, Евгения Максимовна! – произнес Магерамов густым, звучным басом, сопровождая приглашение широким взмахом руки.
Я пересекла сад и вскоре уже стояла на пороге шикарного дома лицом к лицу со своим будущим клиентом. Хозяин особняка развернулся спиной к стене, освобождая мне дорогу. В просторной, заставленной антикварными изделиями гостиной он представился:
– Степанов Дмитрий Анатольевич.
Я протянула ему руку. Пока Мехман Абдулаевич ходил открывать, Степанов успел приготовить кофе.
– Присаживайтесь, Евгения Максимовна!
Дмитрий Анатольевич выглядел лет на сорок. Но, наверное, на самом деле он намного моложе, а обманчивое впечатление создают хмурые складки на лбу и абсолютно седые волосы.
Степанов перехватил мой взгляд:
– Я очень комплексую по поводу своей седины. Сразу после университета поседел, мне тогда было двадцать два года, и меня призвали в армию. Я попал в Карабах. Многое пришлось повидать на той войне. Наверное, из-за этого…
– Что вы, я подумала о другом! У вас очень озабоченный вид, – заметила я.
– Да, и именно поэтому я решил обратиться к вам.
– Может, вы изложите суть дела?
– Да, конечно. Вчера, где-то между семью-восемью часами вечера мне звонила жена. Из Баку. Она там отдыхала на даче моего заместителя. Понимаете, фирма, которую я возглавляю, занимается поставкой нефтепродуктов различным тарасовским агентам, и мы неразрывно связаны с Азербайджаном. Я и сам из Баку. Старые связи помогли мне наладить бизнес именно такого рода. Честно говоря, большинство наших сотрудников работает скорее там, чем здесь. В Тарасове осуществляется лишь реализация товара. Мне постоянно приходится ездить туда и обратно.
– Ваша жена тоже участвует в бизнесе? – спросила я.
– Нет. Никогда не проявляла к нему интереса. В последнее время у нее было очень плохое самочувствие. Мой зам, надежный и проверенный человек, предложил отправить Елену на Каспий. Сейчас ведь лето, самое купание. Что может быть лучше для человека, который находится на грани нервного срыва? Тем более что Елена и сама хотела поехать.
– Пожалуй, вы правы.
– Ну так вот. Я не сообщил самого главного. Елена говорила по телефону сбивчиво и бессвязно. Сказала: мол, она давно подозревала, а теперь совершенно уверена, что мне, – и Степанов указал на себя, – грозит опасность! Еще она выдала такую странную фразу, которая мне почему-то особенно запомнилась: «Напрасно я не верила в тринадцать. А кто-то, оказывается, даже любит это число». Я ее спрашиваю: «При чем тут тринадцать, Лена, что ты такое говоришь?» А она мне: «Видела я только что число тринадцать». Короче, бред какой-то! Она хотела сказать что-то еще, но тут ее речь оборвалась на полуслове. А дальше – только шум моря, а потом и вовсе длинные гудки.
– И вы решили немедленно обзавестись охраной?
– Не совсем так. Звонок жены вызвал во мне противоречивые чувства: с одной стороны – страх за жизнь любимого человека, с другой – страх уже за свою собственную жизнь. Я приоткрыл занавеску и выглянул в окно…
Я насторожилась.
– И увидел, как некто в маске перелезает через ограду моего сада, – продолжал Степанов. – Вот тогда я и перепугался… У меня в столе лежит спортивный пистолет Марголина, калибр пять и шесть. У меня имеется разрешение на хранение оружия. Я приоткрыл дверь и, прячась за ней, разрядил всю обойму в сторону сада. Злоумышленник явно не ожидал подобного оборота событий. В щелку между дверью и дверным косяком я видел, как человек в маске пустился наутек. Я позвонил в милицию…
– И что же милиция? – спросила я.
– Приехали, потолклись на месте, сказали, что будут разбираться, пожелали всего хорошего, и… – Степанов развел руками, что, как потом выяснилось, являлось характерной особенностью его жестикуляции.
– Ясно…
– Пока милиция «спешила на помощь», – саркастически отозвался об органах охраны правопорядка Дмитрий Анатольевич, – я позвонил жене. Трубку никто не брал. Тогда набрал номер Мамеда, моего зама, на даче которого и отдыхала Елена. Понимаете, все мои компаньоны, в том числе и Мехман, который сейчас стоит рядом со мной и которому я обязан знакомством с вами, Евгения Максимовна, находились на тот момент на этой даче. Мамед поведал, что Елена уехала утром в город за покупками, но они особо не беспокоятся: она предупредила, что останется ночевать у своей подруги Севили. Она при них обговаривала этот вопрос с подругой. Я рассказал Мамеду все, что произошло, и попросил срочно разыскать Елену. Мамед заверил, что, скорее всего, все в порядке, и еще раз сказал, чтобы я не беспокоился. Он также упомянул, что Мехман вместе с Аликом Алиевичем Кулиевым, исполнительным директором нашей фирмы в Баку, пятнадцать минут назад выехали в сторону аэропорта. Мехману необходимо было вернуться в Тарасов. Я решил дождаться Мехмана и ничего до того момента не предпринимать.
– Все было именно так, – кивал Магерамов. – Я и не думал, что с Еленой или с Дмитрием могло что-то случиться, и был очень удивлен, когда Дима позвонил и пересказал мне все, что вы только что услышали.
– Но утром мне позвонил Ильясов, принес дурные вести. Оказывается, Елена хоть и ездила к Севили, но пробыла у нее совсем недолго, быстро ушла, сообщив, что у нее планы поменялись. По крайней мере, Севиль так утверждает. А куда Лена поехала потом и где находится сейчас, никому не известно! Я поручил своему заместителю подключить к поискам все имеющиеся у нас ресурсы. Мамед так и сделал. Только вот результатов пока никаких. Я решил сам вылететь в Баку завтра утром. Мехман настоял, что отправляться куда-либо при нынешнем положении дел без телохранителя с моей стороны по меньшей мере неразумно. Потому я и прошу вас о помощи, – сказал Степанов.
– На какой срок вы намерены заключить со мной контракт? – осведомилась я.
– Пока на неделю, а там, может, все и прояснится… Так вы согласны?
– Согласна. Сказать по правде, я чертовски нуждаюсь в работе. А почему бы нам не приступить к составлению договора прямо сейчас? – предложила я.
– Я не против.
Итак, я заключила контракт на неделю. Следующим утром мне предстояла экскурсия в одну из самых экзотических республик бывшего Советского Союза – в Азербайджан. А пока Дмитрий Анатольевич отпустил меня собрать вещи и попрощаться с тетей.