Дольф обнюхал мои кроссовки, тяжко вздохнул и уселся рядом с лавочкой, положив свою собачью морду мне на колени.
Хвостик-прутик стучал по земле, квадратный нос двигался из стороны в сторону, глаза не мигая смотрели на меня. Я погладила пса по его смахивающей на здоровенный кабачок морде, и он тут же вскочил.
— Ну что, нагулялся? Дашь мне завтра поспать, бандюга?
«Бандюга» подпрыгнул и попытался лизнуть меня в нос. Не правильный все-таки бультерьер, слишком добрый и ласковый. Хотя говорят, что все зависит от воспитания. Можно и из пуделя сделать монстра, а вот такой, с виду грозный, сторож будет с радостной мордой встречать всех, кто входит к вам в квартиру. Дольф как раз был из таких «сторожей». Людей любил до безумия, дружил с котами, маленьких детей просто обожал. Менялся на глазах он только в одном случае — когда в его поле зрения оказывался другой кобель. Если хозяева не успевали прицепить поводок, то все — кранты их псу. Сам же Дольф, благодаря своему небольшому росту и юркости, практически всегда выходил из боя победителем, с наименьшим количеством травм. Там, где я сейчас с ним гуляла, кобелей было предостаточно, поэтому я пристегнула поводок и направилась к дому в сопровождении пыхтящего спутника.
Весенняя набережная Тарасова в вечернее время напоминала муравейник. Казалось, половина города отправилась сюда на прогулку. Старички и старушки оккупировали все лавочки верхнего и средних ярусов днем, а вечером здесь царствовала молодежь. Из летних кафе, которые в этом году появились довольно рано, доносилась громкая музыка и смех отдыхающих тинейджеров. На лавочках целовались влюбленные парочки.
Около ступенек, уходящих в Волгу, толпились желающие искупаться. Собаководов, выгуливающих своих питомцев, было раз в десять больше, чем в такое же позднее время зимой. Рано наступившая в этом году весна, стремительно переходящая в лето, вытащила на улицу всех — от мала до велика.
Но ни к тинейджерам, ни к влюбленным, ни к собаководам я себя не отношу, а собачку мне дали на время. Мои соседи — молодая семья — уехали отдыхать в Египет, а их любимца не с кем было оставить, вот и попросили меня приглядеть за своим сокровищем. Хлопот он никаких не доставлял, меня и мою тетушку Милу слушался беспрекословно, а прогулки с ним я удачно совмещала со своими пробежками.
Именно с вечерней прогулки мы сейчас и возвращались.
Около нашего дома я отпустила собаку еще раз сделать все свои очень важные дела. Лампочки в нашем дворе светили через одну, поэтому, дойдя до своего подъезда, я не сразу увидела громадный черный джип. Около него стояли трое молодых людей и широко открытыми глазами смотрели себе под ноги. Проследив за их взглядами, я обнаружила Дольфа, который смотрел на незнакомцев и радостно «улыбался».
Вообще-то, только я в данной ситуации понимала, что он улыбается. Со стороны это выглядело довольно жутковато.
— Не бойтесь, он не тронет, — начала успокаивать я молодых людей. — Он вам так радуется. Он вообще не кусается. В принципе.
— Насколько я знаю, когда собака радуется, она хвостом виляет, — с едва заметным акцентом произнес один из них.
После этих слов Дольф «улыбнулся» еще шире и как бешеный замахал хвостом. Парни облегченно вздохнули.
— Видите ли, он не слышал вашего голоса и в силу своей воспитанности и природной скромности не мог определить, хотите ли вы с ним общаться. Но теперь все в полном порядке. Можете идти дальше.
Тот же голос с досадой произнес:
— Знать бы, куда нам дальше. Мало того, что полтора фонаря на весь двор, так еще и номера квартир не указаны на подъезде, и кодовые замки везде, а спросить не у кого.
— Я здесь живу и, возможно, смогу вам чем-нибудь помочь, — сказала я, оттаскивая собаку, которая намеревалась уже лезть к парням «целоваться».
— Нам нужна квартира… — и он назвал номер. — Вы знаете, где такая?
— Еще бы, конечно, знаю. Отчего не знать? Я в ней живу.
— А Евгения Охотникова вам кем приходится? — поинтересовался молодой человек.
— А это я.
Парни молча направились ко мне. Ну вот, подумала я, наверное, кто-то попросил их набить мне морду. А какой хороший вечер был, так приятно начинался. Я напряглась. С троими я справлюсь достаточно легко, но Дольф, который все это время крутился под ногами, мне немножко мешал. Однако драться, к счастью, не пришлось. Парень сказал:
— Мы ищем вас, Евгения Максимовна.
С вами хочет встретиться наш босс. Вы ему очень нужны. Он просил без вас отсюда не уезжать.
Теперь, когда они, наконец, вышли из темноты и встали под одним из двух имеющихся у нас во дворе фонарей, я смогла их толком разглядеть. Здоровенные, выше меня ростом молодцы с широченными плечами, похожие друг на друга, — они сперва показались мне если и не близнецами, то, во всяком случае, братьями. Когда я пригляделась повнимательней, мне стало понятно, что в родстве парни не состоят.
В кавказских национальностях я разбираюсь не очень хорошо, но когда тот, кто все это время со мной разговаривал, представился, я поняла, что передо мной сыны Армении.
— Меня зовут Сурен. Можно просто Сурик. А моего хозяина — Арсен Баграмович Кечаян. Слышали о таком? — Сурен вопросительно на меня посмотрел. Ему было на вид около тридцати лет. Высокий черноволосый крепыш с приятным лицом.
Кто же в нашем городе не слышал фамилию Кечаян?! Владелец винного завода Выходя из комнаты, я наткнулась на тетю Милу.
— Ты куда собралась? А как же пирог? — расстроенно спросила она.
— Потом, тетя Мила, мне надо срочно уехать. Во сколько вернусь — не знаю.
Если не приду ночевать, то ты не переживай, ложись спать, а с утра погуляй с Дольфом.
Чмокнув тетю в щеку, я вышла из квартиры. Жалко было тетку расстраивать, но такая уж у меня беспокойная жизнь.
Я сама решила стать телохранителем.
Когда я родилась, то мой отец, генерал Охотников, был, мягко говоря, расстроен тем, что родилась девочка. Женей меня назвали потому, что это имя как бы среднего рода, подходит как мальчикам, так и девочкам. Воспитывалась я в спартанских условиях, училась в соответствующем военном вузе, в народе именуемом «Ворошиловкой». Там готовили военных переводчиков, но, помимо иностранных языков, мы изучали огромное количество спецпредметов.
Таким образом, после окончания данного вуза каждый из нас не только в совершенстве владел несколькими языками, но мог, например, в одиночку отразить нападение роты вооруженных до зубов головорезов. После получения диплома с отличием я еще пару лет совершенствовала свое боевое мастерство в специальном отряде «Сигма», в котором получила прозвище Хамелеон за умение в считанные минуты менять внешность с помощью подручных средств так, что мать родная не узнает.