«И я скучаю, — тут же ответила я. — Сегодня на уроках кое-как высидела, только о тебе и думала».
«Люблю тебя», — пришло сообщение. Оно сопровождалось смайликами «Поцелуй» и «Сердечко».
«Люблю тебя», — ответила я и поставила три «Сердечка».
«Люблю больше всего на свете», — не унимался Грег.
Улыбка не сходила с моего лица. Мне столько хотелось ему сказать, но как писать все это в аське?
«А ты?» — спросил он, так и не дождавшись ответа.
«Ты даже не представляешь как! — после краткого раздумья быстро отстучала я. — Но лучше я все скажу тебе при встрече. Быстрее бы ты поправился!»
«Приложу все усилия!» — пришло сообщение.
И тут же появилась вот такая цепочка из смайликов и слов:
«Поцелуй— поцелуй-ГРЕГ-сердечко-ЛЮБИТ-сердечко-ЛАДУ-поцелуй-поцелуй».
Утром по— прежнему было солнечно и морозно. Я проснулась в отличном настроении, с минуту любовалась на золотисто-синий свет за окном, потом послала Грегу смс:
«Доброе утро, любимый! Пусть этот день принесет тебе радость и выздоровление! Чмок-чмок-чмок».
Я подождала, но ответа не было. Но это меня особо не взволновало, так как Грег наверняка еще спал.
«Вот откроет глаза, и тут мое сообщение! — с восторгом думала я. — И сразу улыбнется. А когда настроение хорошее, все болезни отступают. Мне это мама еще с детства внушила! Постоянно говорила, что оптимисты болеют в два раза реже, чем пессимисты».
Я встала, умылась и задумалась, что надеть: вспомнила, что иду сегодня с Дино на выставку. Правда, такого желания, как вчера, уже не было. К тому же я вдруг подумала, что Грегу это не понравится. Я знала, что он не выносит, когда я встречаюсь с другими парнями.
«Но я ведь не могу отказаться от друзей, — размышляла я, сидя на кухне и наблюдая, как мама варит кофе. — Просто не скажу ему, только и всего. Хотя это как-то неприятно мне самой. Не могу я заводить тайны от моего любимого!»
Я пододвинула масленку и тарелочку с нарезанным хлебом и начала делать бутерброды с сыром.
«И потом, что тут такого? — продолжала я размышлять. — Я же общаюсь с Дино чисто по-дружески. Конечно, я чувствую, что нравлюсь ему. Но пока он никаких признаний и предложений мне не делал, так что и я со своей стороны не обязана говорить Дино, что занята. А если я ошибаюсь и он интересуется мной как друг и не более? Может же быть, что ему нравится со мной общаться как с личностью? И вдруг я заявляю, что люблю другого. Это будет выглядеть глупо и даже смешно. Так что, пока он никак не проявил свой мужской интерес ко мне. буду молчать насчет Грега».
Но по правде говоря, мне льстило, что два таких замечательных неординарных парня обратили на меня внимание. Это сильно поднимало самооценку и я чувствовала себя намного более уверенной чем до знакомства с Грегом и Дино. А тут еще Слава не унимался и периодически намекал, что пора обратить на него внимание. Было от чего закружиться голове. Но я точно знала, что люблю только Грега и менять его ни на кого не собиралась.
— Что-то ты задумалась не на шутку! — с улыбкой заметила мама, наливая кофе в мою чашку. — И какая ты нарядная! Собралась куда-нибудь после школы?
— На фотовыставку с друзьями, — уклончиво ответила я. — И не такая уж я нарядная! Подумаешь блузку надела!
Я действительно отказалась от привычных свитерков и кофточек, а надела светло-серую блузку отделанную по воротнику-стойке и краю полочки узкой присборенной полоской в мелкую черно-красную шашечку. На блузку натянула черный вязаный жилет на маленьких красных пуговичках. Он был в обтяжку и намного короче блузки.
— Тебе идет этот стиль, — заметила мама. — Даже джинсы смотрятся вполне органично. Правда, ты выглядишь намного серьезнее и, я бы сказала, взрослее.
— Хочешь сказать, старше? — испугалась я.
— Успокойся! — улыбнулась мама. — Ты выглядишь как взрослая девушка, студентка вуза, а не школьница, только и всего.
После второй пары небо вдруг начало затягивать тучами. Я поглядывала в окно и ждала, что вот-вот пойдет сильный снег, чего мне очень не хотелось. Но пока лишь наползли серо-белые бесснежные тучи, вновь стало темно и уныло. Наш преподаватель даже свет в аудитории включил. Мне все меньше хотелось тащиться на эту самую выставку, и я для себя решила, что если начнется сильный снегопад, то я позвоню Дино и откажусь под благовидным предлогом.
Но когда я вышла на улицу, снега все еще не было, и я уныло побрела к метро. Мой институт находится на Большой Андроньевской, примерно посередине между метро «Таганская» и «Площадь Ильича» и в пятнадцати минутах ходьбы от моего дома. На полпути меня догнала Наташа, одна из «мартышек».
— Ладка, привет! Ты из инста, что ли? — без особого интереса спросила она, пристраиваясь рядом.
— Ага, — кивнула я. — Лекции закончились.
— Домой сейчас? — уточнила она.
— Нет, к метро иду. Договорилась с одним пацаном пойти на фотовыставку на Крымский, — пояснила я. — Да вот уже что-то не хочется!
— Так и не ходи! — сказала она.
— Не могу! Я пыталась ему позвонить и отказаться, но он «вне зоны». А мы еще вчера договорились, что в метро встретимся.
Я действительно на последней перемене пыталась связаться с Дино.
— Во, блин, — задумчиво проговорила Наташка, — придется тебе ехать. А то и правда получится, что будет он стоять и ждать в метро. И что за парень?
— Да так, знакомый, — нехотя ответила я. — Еще раз позвоню попробую. А ты домой?
— Нет, к тетке хочу съездить, так что нам вместе до метро.
— Слушай, что у тебя с Сашкой? — не выдержала я. — Когда уж вы помиритесь? Надоело смотреть на ваши несчастные физиономии, мартышечки вы наши!
— Дурак он! — тихо сказала Наташа и вдруг всхлипнула.
Я испугалась и повернулась к ней, заглядывая в глаза. Она расплакалась. Я обхватила ее за плечи и повела к ближайшей палатке. Купив бутылку воды, протянула ей со словами:
— Пей давай! И не расстраивайся! Еще реветь из-за них!
Наташа кивнула и молча открыла воду. Когда мы подошли к «Таганской», я вновь позвонила Дино. Но он все так же оставался «вне зоны».
— Черт! Придется все-таки ехать, — заметила я.
— Придется, — тихо повторила Наташа.
Мы спустились по ступеням и остановились. Она допила воду и судорожно вздохнула. Потом вытерла глаза и посмотрела на меня.
— Ты можешь толком сказать, что у вас случилось-то? — спросила я, видя, что она начинает успокаиваться.
— Дурак он, — повторила она. — И изменщик! Вот такие дела!
— Да ладно! — не поверила я. — Чтобы Сашка тебе изменил? Быть такого не может!
— Может, Лада! — упрямо сказала она. — Я сама его застукала. На днюху пошли к его якобы подруге, как он говорил, чуть ли не с детского сада. Ну знаю я ее, общались не раз в компашках.