— Сама видишь, мозг так устроен, что легко может переводить сознание из одного мира в другой. А физическое тело оказывается как бы приложением. И при надлежащей тренировке это происходит довольно просто. Но люди ленивы и нелюбопытны.
— Это типа телепортации? — уточнила я.
— Ну что-то вроде этого, — улыбнулся Грег. — К тому же развитие человека пошло неправильным путем. Вместо того чтобы всячески тренировать тело, мозг, работать с сознанием, человечество развивает технику, придумывает все новые механизмы, которые служат лишь для того, чтобы это тело холить, лелеять, давать ему как можно меньше физической нагрузки и при этом кормить его сытной пищей. Парадокс, но это так, технический путь развития создает механизмы и системы, которые столь трепетно взлелеянное тело могут мгновенно уничтожить или убить медленно при помощи той же все ухудшающейся экологии.
Слушая его рассуждения, я не сводила с него глаз. Я видела парня, к которому привыкла и которого любила. И эта знакомая картинка словно возвращала меня назад, в то время, когда я не знала правды о нем. Видимо, поэтому мне стало чуточку легче. К тому же его слова вызывали интерес. И я понимала, что Грег говорит правильные вещи, хотя его рассуждения казались мне несколько заумными.
Грег, видимо, что-то почувствовал и замолчал. У меня было много вопросов, но внутренне я была не готова услышать ответы. Я чувствовала крайнюю степень утомления, и физического и эмоционального. И чем больше я успокаивалась, тем быстрее наваливались на меня усталость и апатия.
— Ты стала меня бояться? — вдруг спросил Грег.
— Не знаю, — после короткого раздумья ответила я. — Я теперь ничего не знаю!
— Я не причиню тебе вред, ты должна это понимать, — тихо произнес он.
И у меня вновь подступили слезы.
— Хочу, чтобы ты ушел, — твердо сказала я.
— Только не думай, что я мертвец, монстр или убийца, — нервно сказал он. — Я просто иная форма жизни. К тому же мы с сестрой уже давно не охотимся за людьми. Мы питаемся кровью… кроликов.
Но я зажала уши. Мой мозг отказывался воспринимать эту информацию, душа застыла.
— Я не хочу больше ничего знать, — торопливо заговорила я. — Ничего! Я устала! Я в растерянности. Хочу прийти в себя, понять, что мне нужно. Поэтому прошу тебя, уйди! И пока не позову, не появляйся.
— Может случиться так, что ты никогда не позовешь? — все-таки спросил Грег.
И у меня сердце сжалось от жалости, настолько потерянным он выглядел. Но сейчас я ничего не могла обещать наверняка. Поэтому решила сказать правду:
— Да, может.
— Я все приму, — ответил он.
— Уходи! — прошептала я и зажмурилась.
Грег не ответил, и, когда я через минуту открыла глаза, его уже не было. Я глубоко вздохнула, ощутила навалившееся на меня одиночество, причем никогда в жизни я не чувствовала себя настолько одинокой, и тихо заплакала. Но слезы не приносили облегчения, к тому же я четко осознавала, что о том, что случилось со мной, я не могу рассказать никому в мире.
Я сама не заметила, как уснула прямо на диване в гостиной. Видимо, сказалась крайняя степень утомления. Очнулась около одиннадцати от телефонного звонка. Это была мама. Она поинтересовалась, чем я занимаюсь, попросила не сидеть за полночь у компьютера, потом пожелала мне спокойной ночи. Я пообещала и в свою очередь пожелала ей спокойного дежурства.
Но как только закончила разговаривать, сразу включила компьютер. Слишком много было вопросов, и я машинально прибегла к привычному для меня источнику информации. Набрав в поисковике слово «вампиры», я увидела нереальное количество ссылок. Здесь было все — и компьютерные игры, и легенды, и фильмы, и литература, и различные сообщества и форумы. Меня прежде всего заинтересовали легенды, но вначале я решила посмотреть ссылку про какую-то «болезнь вампира». Она называлась «порфирия» [20] . Открыв, я ужаснулась количеству медицинских терминов. Сквозь текст было буквально не продраться.
«Считается, что этой редкой формой генной патологии страдает один человек из двухсот тысяч, причем если она зафиксирована у одного из родителей, то в 25% случаев ею заболевает и ребенок. Также считается, что эта болезнь является следствием инцеста… — читала я. — Небелкрвая часть гемоглобина — гем — превращается в токсичное вещество, которое разъедает подкожные ткани. Кожа приобретает коричневый оттенок, становится все тоньше и от воздействия солнечного света лопается, поэтому больные совершенно не выносят солнечного света».
Я после краткого раздумья взяла телефон и позвонила маме.
— Ты еще не спишь? — удивилась она.
— Мам, у меня пара медицинских вопросов. Ты сейчас не занята?
— Могу говорить. И что там у тебя?
— Хотя, возможно, ты и не знаешь, — быстро сказала я. — У меня тут задание — придумать необычный интересный сюжет для информационного ролика. Одним словом, мне нужна неординарная идея. И я решила взять редкое заболевание порфирия. Тем более у нее есть весьма заманчивое второе название — болезнь вампиров. Тебе что-нибудь об этом известно? А то я зашла в инет, но здесь слишком мудреный текст. Если бы ты мне объяснила суть в двух словах, я могла бы понять, стоит ли браться за эту тему.
— Хм, в двух словах это сделать довольно сложно, — заметила она. — Порфирия — редкое и сложное заболевание и пока неизлечимое. Организм не вырабатывает красные кровяные тельца, появляется недостаток кислорода и железа в крови, в результате под воздействием ультрафиолета начинается распад гемоглобина. Проще говоря, у больных начинается аллергия на солнце, появляются волдыри, язвы, возможен летальный исход. Затем воспаление приводит к повреждению хрящей, деформации носа, ушей, сухожилий. У человека скручиваются пальцы, а высыхание и ужесточение кожи вокруг рта обнажает десны — при этом выступающие резцы приобретают цвет крови из-за отложения порфирина на зубах. Вот вам и облик вампира из легенд.
— Кошмар какой-то! — пробормотала я.
Но вспомнила бледную нежную кожу Грега, его ясные глаза, белоснежные зубы и невольно улыбнулась.
— Знаешь, чеснок, стимулирующий выработку кровяных телец у здорового человека, у такого больного вызывает обострение симптомов, — продолжала мама. — Все это сопровождается сильными постоянными болями, поэтому часто картина отягощается психическими отклонениями.
— Но как-то болезнь лечится? — поинтересовалась я, хотя уже поняла, что ни к Грегу, ни к Ренате все это не имеет никакого отношения.
— В Средние века считалось, что недостаток тема можно восполнить, если такой больной будет пить человеческую кровь. Хотя это представление совершенно ошибочно. Большое количество свежей крови вредно для почек. Сейчас таким больным делают инъекции с препаратами крови. До конца эта болезнь не изучена и пока не излечима. Порфирия — заболевание не заразное, а наследственное. Также среди причин ее возникновения называют инцест, перенесенный гепатит С, а еще… злоупотребление алкоголем.