— И еще три или четыре проходящих поезда, следующих в столицу с юга. А также можно улететь в Москву на самолете или уехать туда на рейсовом автобусе, — довольно скептически отозвалась я. — Более того, у нее, возможно, есть своя тачка, тогда перехватить ее вообще не удастся.
— Выходит, ты зря заявилась к Владу и стала в открытую интересоваться Галькой, — с упреком сказала клиентка. — Как ты могла допустить такую оплошность! Хуже просто ничего придумать нельзя. Я на твоем месте тайно проследила бы за ним, и тогда он, ни о чем не подозревая, обязательно вывел бы на свою ненаглядную дочурку. Таня, признайся, что ты провалила расследование, завела его в тупик! Нет, надо было сразу Сережу подключать к этому делу!
Я закурила сигарету. Признавать правоту клиентки было совсем не в кайф, но кое в чем она была права. Однако задним умом мы все сильны. Знай я с самого начала, что Галя — дочь Влада, то стала бы действовать как-то иначе. Впрочем, интуиция подсказывала мне, что дело вовсе не зашло в тупик. Просто надо сосредоточиться, причем в полной тишине, а не под Катины упреки, и тогда в голове обязательно созреет какой-нибудь план. К тому же Мельников мог раскопать какую-нибудь ценную информацию про моих подозреваемых, способную кардинально изменить ход следствия. Да и Кирьянова неплохо было бы снова побеспокоить — вдруг у него тоже есть какие-то наработки.
Катя продолжала что-то бубнить себе под нос. Я прислушалась к ее словам и поняла, что она жалуется на свою несчастную судьбу, в довершение ко всему пославшую ей никчемного детектива.
— Катя! Ну, как же тебе не стыдно! Если бы не я, ты уже сидела бы в следственном изоляторе. Хотела бы я услышать, какую песню ты бы тогда пела! Все, возьми себя в руки! Хватит распускать нюни! Если Галя сразу не уехала в Москву, значит, ее что-то туда не пускает или удерживает здесь. Она еще проявит себя… Я пойду в магазин за сигаретами. Тебе что-нибудь купить?
— Нет, мне ничего не нужно, — бросила мне вслед Барулина, скорчив недовольную мину.
Я ушла вовсе не потому, что у меня кончились сигареты — в шкафу была заначка. Возникла необходимость спросить совета у гадальных двенадцатигранников, а они лежали в бардачке «девятки».
Когда я достала мешочек, то вспомнила, что в прошлый раз кости советовали мне не забывать, что лучшее — враг хорошего. Это сразу подбодрило меня. Катя считала, что я поступила не самым лучшим образом, но если верить двенадцатигранникам, то все было сделано правильно. По-моему, нет ничего страшного в том, что я раскрылась перед Гуревичем. Мой визит должен был заставить его и Галину как-то активизироваться. Я спутала их планы, а раз так, то они обязательно сделают где-нибудь ошибку. В общем, я уверовала в то, что лучшее — враг хорошего, и задумалась над формулировкой нового вопроса.
Перестав терзаться по поводу своих ошибок и просчетов — ведь оказалось, что их вовсе и не было, — я поняла, что меня очень интересует фигура Гуревича. Причастен ли он к преступлению, которое я расследую? Если причастен, то какова его роль?
Бросив двенадцатигранники на переднюю панель машины, я подалась всем телом вперед, чтобы рассмотреть цифры на верхних гранях. Вышла комбинация: «20+25+7». Трактовка этих чисел была самой незамысловатой: «Если он захочет что-то для вас сделать, то будет искать возможность, а если не захочет — обоснует причины».
Мои гадальные косточки прямо не сказали, виновен ли Владислав Витальевич или нет, но между строк читалось, что невиновен. Я воспроизвела в памяти наш разговор и утвердилась во мнении, что все сказанное мною было для него полной неожиданностью. Какой отец сразу примет на веру, что его дочь убийца? Любой станет защищать свое любимое дитя от ничем не подтвержденных обвинений. Первая реакция Гуревича была вполне адекватной, а вот дальше, после того, как пообщается с Галей, он, если верить двенадцатигранникам, будет искать встречи со мной.
Что ж, я могла немного подождать. Достав из кармана мобильник, я позвонила Кирьянову.
— Володя, привет, у тебя есть для меня какие-нибудь новости?
— Да, я как раз собирался тебе звонить. Мы нашли мать подозреваемой и побывали вместе с ней на квартире артистки.
— Ну и что, обыск дал какие-нибудь результаты?
— Да, мы нашли там фотографию парня из ее машины, небольшую такую, как на паспорт, а также клок его кожаной куртки.
— Володя, надеюсь, ты понимаешь, что ей подбросили эти улики для полной достоверности? — спросила я, но Кирьянов ничего не сказал в ответ, только покашлял. Такая реакция дала мне основания полагать, что у него совсем другая точка зрения. — Скажи, а вы брали квартиру моей клиентки под круглосуточное наблюдение?
— Да, сначала оставили одного человека в соседней квартире, но из-за дефицита кадров пост пришлось снять. Я же знал, что актриса у тебя и туда не вернется. А матери она сказала, что уехала в Санкт-Петербург.
— Владимир Сергеевич, ты меня удивляешь! Катерине на самом деле совсем ни к чему было туда возвращаться, а вот та, которая действовала под ее личиной, похоже, там побывала. Нельзя было снимать наблюдение, нельзя!
— Таня, ты должна понять — у нас была безвыходная ситуация. Мы брали одного мокрушника, поэтому все люди были задействованы в очень серьезной операции. Знаешь, соседка обещала ночью не спать и приглядывать за квартирой актрисы.
— Она что-нибудь видела или слышала?
— В том-то и дело, что ничего.
— Допустим, она могла и заснуть…
— Не спорю. Таня, скажи, ты сама-то что-нибудь накопала?
— Да, я, можно сказать, близка к цели. У меня есть конкретная подозреваемая, мотив у нее, чтобы отомстить моей клиентке, очень весомый. Думаю, очень скоро будет в моих руках, и я с превеликим удовольствием передам ее тебе. Володя, ты же понимаешь, что актриса наняла меня лишь для того, чтобы с нее были сняты подозрения, а то, за что поплатился жизнью белозубый, меня уже не очень-то интересует.
— Хорошо, я с радостью приму у тебя эстафетную палочку, — сказал Кирьянов, после чего попрощался со мной.
Идти домой не хотелось, Катя не дала бы мне сосредоточиться на деле, поэтому я осталась в машине и начала загружать свой мыслительный аппарат на полную катушку.
Итак, пути двух тарасовских девушек два года назад пересекались в Москве. Причем ситуация складывалась так, что пройти мимо друг друга они не могли, поскольку обе положили глаз на одного и того же богатенького мена. Только Галя, познакомившаяся с ним раньше Кати, оказалась не в состоянии удержать бойфренда — тот по каким-то причинам предпочел Барулину. Соперницы начинали прилюдно выяснять отношения. Если верить Катерине, то инициатива принадлежала Галине. Увы, разборка именно для нее же кончилась самым печальным образом — порванное платье обнажило дешевое нижнее белье, не подходящее по цвету к верхней одежде. Ясно, что самолюбие Галины уязвлено дальше некуда, в сердце вспыхнула ненависть, созрел и план мести. В то время как в Москве разгорались эти шекспировские страсти, Галин отец женился на Катиной матери. Знали ли соперницы, что по воле их родителей они стали чуть ли не сестрами? Барулина утверждает, что понятия об этом не имела. Возможно, два года назад Галя об этом тоже ничего не знала, но, приехав в Тарасов и поговорив по душам с отцом, она стала обладательницей страшной тайны и решила воспользоваться новыми обстоятельствами.