– Но что именно ее интересовало?

– Ну, что за люди там живут. И не происходило ли там чего-нибудь из ряда вон выходящего.

– Что именно?

– Я тоже спросил, что она имеет в виду. А она ответила, что и сама не знает. Какой-нибудь мор или другое стихийное бедствие. Может быть, где-то поблизости.

– И что ты ей ответил?

– Сказал, что ничего об этом не слышал. Но если ей так надо, то я могу позвонить своей тетке и подробно у нее все выяснить.

– И что?

– Тетке я позвонил. Но с Тасей больше уже не разговаривал. Она пропала.

Некоторое время Мариша размышляла. А потом спросила:

– И что тебе рассказала твоя тетка?

– Никакого мора у них в Степашах никогда не было. Правда, лет десять назад на нескольких молодых женщин напала неизвестная хворь, унесшая троих в могилу. В поселке шептались, что это сифилис, который завезли приезжие геологи, некоторые из которых и встречались с погибшими девушками. Но официальной поддержки эта версия не получила. Больше никто не заболел. И со временем все забылось.

– Но погибли именно те девушки, которые встречались с приезжими?

– Вроде как да.

Эта история не проливала света на исчезновение Таси. И даже если предположить, что имела отношение к погибшей от какой-то заразы Леночки, то где она, а где эти самые Степаши!

– А Тася с вами не делилась какими-нибудь своими сомнениями, страхами?

– Таська-то? Да она вообще ничего не боялась!

– Огонь, а не девушка!

– Бесстрашная!

– Отважная!

– Добрая!

– Настоящий Робин Гуд в юбке.

Что же, очень верная характеристика. Мариша была готова подписаться под каждым словом. Вот только это никак не проливало свет на то, куда могла запропаститься сама современная Робин Гудша.

Глава 2

Следующий визит Мариши был в частную гимназию, где работала Тася. Она не надеялась, что тут ей расскажут что-то новенькое. Но не побывать там Мариша просто не могла. Ведь именно на работе современный человек проводит большую часть своего времени. И хотя зачастую мы не можем вспомнить даже цвет глаз своего коллеги, но Мариша очень рассчитывала на особенность Таси везде и всюду заводить себе если не друзей, то, во всяком случае, хороших знакомых.

Так оказалось и в гимназии. В числе приятельниц Таси числились завуч начальных классов, физичка и, как ни странно, медсестра из медицинского кабинета. Мужчин среди знакомых Таси не оказалось просто потому, что их в этой странной школе не было вовсе. Даже директором тут была высокая видная дама с безупречным макияжем и короткой стрижкой на густых темных волосах.

– Коллектив у нас исключительно женский. И ничего странного в этом нет. Ведь и учим мы исключительно девочек.

– А мальчиков?

– Мальчиков у нас нет. Мы практикуем раздельное обучение. Что вы так удивленно на меня смотрите? Если вы помните, в царской России гимназии делились на мужские и женские. В мужских преподавателями были мужчины. В женских соответственно женщины.

В общем и целом в гимназии Марише понравилось. Девочкам, помимо рукоделия и домоводства, преподавали все прочие необходимые предметы. Упор делался на гуманитарные предметы и языки, а рисование с танцами и пением преподавались на самом высоком уровне. И, так как жить девочкам предстояло в современном мире, они также изучали компьютер и элементы рукопашного боя.

– Наши девочки станут прообразом новой современной женщины. А такая женщина должна не только уметь добыть средства к существованию, но и постоять за себя, за своих детей, а зачастую и за своего мужчину.

Что же, новые времена – новые песни. Хотя ничто не ново под луной. В эпоху матриархата женщины тоже брали на себя все функции по защите близких и добыче. А поскольку все развивается по спирали, то неудивительно, что элементы матриархата вторгаются в наше общество.

Что же касалось Таси, то и тут Марише ничем не смогли помочь. Ее коллеги точно так же терялись в догадках относительно ее исчезновения. Но Мариша медлила с уходом, чувствуя, что тут ей все же должна улыбнуться удача. И не ошиблась. После распития литровой бутылки отвратительного сладкого напитка с надписью «Мартини» на этикетке теток – приятельниц Таси наконец озарило.

– Впрочем, есть у меня одна догадка, – произнесла физичка. – Мужики, они ведь ужас до чего злопамятные бывают. А наша Таська их многих пообломала.

– Точно!

– Эти могли иметь на нее зуб.

– Кто – эти? – поинтересовалась Мариша. – И как она их пообломала?

– А так! Они свою линию хотели продиктовать, а она их в бараний рог сворачивала. И по-ихнему не выходило.

– Что-то я ничего не понимаю, – призналась Мариша. – Какие еще мужики? Тасины любовники?

– Вот еще! – презрительно хмыкнула физичка.

– Сдались ей эти хлюпики и моральные уроды! – вторила медсестра.

Завуч не сказала ничего. «Мартини» подействовал на нее почище, чем водка на отпетого алкоголика. Так что теперь она в разговоре не участвовала. И лишь кивала головой, норовя прилечь на столешницу и немножко вздремнуть.

– О каких же тогда мужчинах идет речь?

– О тех, которыми Тася занималась в комитете по защите прав женщин.

– Общество защиты прав женщин? – изумилась Мариша. – Это еще что такое?

– Вы не знали, что Тася в нем состояла?

Смутно, но Мариша вспомнила, как тетка Галя упоминала о том, что ее дочь – личность активная. И помимо коммунистической партии, состоит еще в нескольких общественных организациях, каждая из которых призвана помочь простым людям обрести наконец если не счастье, то хотя бы достойный каждого нормального человека уровень жизни.

– Кое-что слышала, – уклончиво ответила она.

Услышав, что Мариша до конца не в теме, медсестра и физичка воодушевились и быстро посвятили свою новую подругу в суть происходящего. Оказалось, что комитет по защите прав женщин занимался тем, что урегулировал финансовые и юридические вопросы, помогая женщинам не остаться при разводе с любимым мужем совсем уж голыми и босыми.

– Конечно, иной раз случается, что какая-нибудь вертихвостка выходит замуж за хорошего парня, живет за его счет, пьет из него соки, а потом затевает развод и пускает беднягу по миру. Но много ли таких случаев?

Куда чаще случается с точностью до наоборот. Муженек дает пинка опостылевшей половине, ничуть не озаботившись, а чем и как будет жить его бывшая супруга, посвятившая свою жизнь ведению домашнего хозяйства, воспитанию детей или их общему бизнесу. Каким-то образом вдруг оказывалось, что при разводе бывшей супруге не полагается ничего. Вроде бы она и не работала все эти годы, крутясь по дому и с детьми от зари и до зари, а жила исключительно нахлебницей и паразитом на шее супруга.