Татьяна подумала — услышанное ею сейчас похоже на часть новой шарады, но что делать с этой информацией, пока было непонятно. Поэтому, чтобы выиграть время, она поинтересовалась:
— А кольцо с сапфиром старинной огранки с библейским изречением из «Ведьминого болота» фигурировало во «Все течет…» ведь неспроста, да?
— Много хотите знать — скоро состаритесь! — хрюкнул маньяк. — Но так и быть, отвечу: далеко неспроста. Найдите колечко — найдете и убийцу!
— Но кольцо — деталь из романа! — не согласилась писательница — и осеклась.
А что, если нет? Что, если кольцо с сапфиром существовало на самом деле?
— Каждый роман — слепок действительности. А каждая действительность может стать сюжетом для романа! — продолжил Марк. — Кстати, вы ведь уже поняли, что третий раунд начался? Третий и заключительный. Ладно, признаю вашу победу во втором раунде, вы же дама, а я джентльмен. Но в качестве компенсации за то, что начисляю вам очко, которое вы не заслужили, — ведь вы пытались меня обмануть, подключив к делу прыткую майоршу, о которой мне еще придется позаботиться, — я убью-таки жертву.
— Нет! — закричала Татьяна.
— Да! И не протестуйте! Потому что иначе я засчитаю вам второе поражение подряд, и игра завершится. А так у вас есть шанс победить в последнем раунде. И если вы победите, то никто никогда больше не будет убит. Клянусь вам здоровьем моей любимой мамочки! Кстати, она передает вам пламенный привет…
Журавская не верила ему — Марк, то есть имитатор, был бешеным зверем, которому требовалось убивать. Да и какой смысл спорить с маньяком? Тем паче что тот все равно не желал ее слушать и, более того, мог в любой момент ликвидировать саму?
— Третий раунд… — вздохнула Татьяна. — Вы дадите мне новую шараду? Очередной свой опус?
— В третьем раунде все будет иначе, — донеслось из динамиков. — Да, вы правы, первый сюжет, «Ведьмино болото», связан со вторым под названием «Все течет…». Чтобы это подчеркнуть, в них имеется повторяющийся элемент: в обоих возникает кольцо с сапфиром. Кстати, как в реальной жизни, так и на уровне фикции перстень мог попасть из России во Францию — скажем, во время революции… Ну, или его увезла с собой Женя Тараканова… Или Тося…
Марк многозначительно замолчал.
Сюжеты связаны! И как она раньше до этого не додумалась? Но ведь наверняка отрывки связаны не только кольцом с сапфиром, а чем-то иным. Чем же? И вообще, какое отношение таинственные события в российской провинции начала двадцатого века имеют к таинственным событиям во французской провинции, произошедшим сто лет спустя?
Динамики снова ожили:
— В этот раз отрывка не будет. Потому что, как я уже говорил, реальность и есть незаконченный роман, а роман есть особая реальность. У вас имеется шесть часов. Ровно шесть часов — до полуночи. И ни секундой больше. Действуйте!
Автомобиль вдруг остановился, и Журавская в недоумении воскликнула:
— Что значит — действуйте? Что я должна сделать?
— Назвать имя убийцы, Татьяна Валерьевна! — был ответ маньяка. — Кстати, посылать ответ по электронной почте вам не потребуется, я сам свяжусь с вами ровно в полночь. И вы сообщите мне имя. Всего одно имя! Имя убийцы!
— Какого убийцы? — закричала Татьяна. — О каком деле идет речь? Что за литературное преступление мне надо расследовать?
Она услышала, как хлопнула дверца — тот, кто сидел за рулем «Скорой», вышел наружу.
— А это вы сами должны выяснить, — донеслись слова Марка Шатыйло. — Недаром вы считаетесь лучшей авторшей детективов в стране! И, главное, я вас таковой считаю, и моя мамочка тоже. А раз так — вперед и с песней, Татьяна Валерьевна! Назовите мне имя убийцы — и тогда вы получите ключ .
— Какой еще ключ? От чего? — произнесла писательница осиплым голосом, слыша, как кто-то снаружи открывает дверцы фургона.
— От квартиры, в которой… — Маньяк противно хрюкнул. — В которой живем мы с мамочкой. И где вас ожидает ваш муж Игорь.
Господи, Игорь еще жив! И находится в заложниках! Именно его жизнь стоит на кону в третьем раунде!
— Я же сказал во время нашего первого рандеву, что мамочка жаждет познакомиться с вами. Поэтому повторяю: вы получите ключ!
Дверь приоткрылась. Татьяна была готова кинуться на маньяка. Потому что тот псих, самый настоящий псих!
— Но чтобы добраться до реального металлического ключа, я дам вам другой ключ, в смысле подсказку. Говорю же, я сегодня очень добрый…
Дверь фургона вдруг распахнулась, и в глаза пленницы ударил невыносимо яркий свет, не позволявший что-либо видеть — кроме того, что тот, кто стоял рядом с микроавтобусом «Скорой», был облачен в красные женские туфли на высоком каблуке . Как и человек, преследовавший ее в аэропорту!
Ослепленная, Татьяна все равно ринулась вперед… Вдруг что-то кольнуло в груди, в голове взорвался фейерверк, перед глазами все завертелось, и сознание померкло…
Последней мыслью была та, что уже однажды посещала ее: кто сказал, что имитатор Марк Шатыйло — не женщина?
Было темно и холодно. Писательница с трудом разлепила глаза, не понимая, где находится. Попыталась вспомнить, что с ней произошло и как она оказалась в этом странном месте.
Ах да, Шатыйло напал на нее…
Татьяна дотронулась до головы и, ощутив, что вся ладонь в крови, подскочила, испуганно озираясь. Итак, она ранена, стоит в каком-то подвале и…
И, кажется, здесь уже была.
Да, была. Именно сюда заманил ее маньяк, выдавая себя за Игоря, в подвал законсервированной стройки, что неподалеку от ее дома.
Журавская, держась за стену, добралась до выхода, толкнула створку, уверенная, что та заперта и — убедилась, что это не так.
Дверь была открыта.
Она выбралась наружу и обнаружила, что уже давно стемнело. Сколько же сейчас времени?
А память выплюнула очередную строфу зловещего стихотворения:
Жемчужный туман, луна из гранита…
И дверь не закрыта, и боль не забыта.
Мой разум немеет, и сердце стучит.
Мой муж нелюбимый, ты, может, убит?
Как, неужели Игорь все-таки погиб? Она давно подозревала, что Шатыйло…
В этот момент что-то у нее в кармане завибрировало, и Татьяна вытащила телефон. Аппарат вообще-то принадлежал Дарье Алехиной…
И она же была на связи!
— С вами все в порядке? — спросила оперативница странным тоном. — Где вы были?
— Он похитил меня… напал…
— Похитил? По имеющимся у меня сведениям вы сами заперли вашу охрану в ванной комнате своей палаты! — раздраженно воскликнула Алехина.
Татьяна пробормотала: