Несколько секунд глаза привыкали к темноте. Он прошел мимо окна кассы и постучал в дверь слева. Прислушался: за дверью кто-то стонал, потом закричал «Да, да, да, да», но не очень убедительно.
Дверь приоткрылась, и на него уставился мрачный тип. Он тут же закрыл дверь, лязгнул цепочкой и открыл уже широко, протягивая руку:
— Здравствуйте, господин комиссар.
— Как у вас тут строго.
— А как же.
Они пожали руки, и Макдональд зашел в комнатку не более двенадцати метров, где пахло сыростью, жиром и уксусом от остатков рыбы и чипсов. Радом с тарелками на дешевом письменном столе лежали блокнот, ручка и мерцал огромный экран с клавиатурой. Какая-то дешевка, наверняка «Амстрад», подумал Макдональд про компьютер. В углу стоял шкаф для документов, на стене висел плакат с рекламой развлечений на Ямайке.
— Я уже пообедал, но могу послать за едой снова, — сказал хозяин и переставил тарелки на шкаф.
— Солидная вещь, — заметил Макдональд.
— Английская классика. Так послать Джонни за жратвой?
— Нет, спасибо, я сыт уже от запахов.
Мужчина махнул рукой с польщенным видом, как будто засмущался от похвалы за обед с пятью переменами блюд высокой кухни.
— Как хочешь. Чем могу служить гостю из южного Лондона? — Он приподнял единственный стул. — Садись сюда, я принесу еще один.
Он скоро вернулся со здоровым стулом, обитым красным дерматином с чем-то серым внутри, вылезавшим из расходящихся швов. Заметив взгляд Макдональда, мужчина сказал:
— Они уже не в лучшем виде, но ты бы знал, какие удобные!
Не успел он сесть, как вошла девушка с подносом: чайник, чашки, блюдца, сахарница, молоко в кувшинчике. Поставив все на стол, она изобразила поклон, улыбку и исчезла. Мужчина налил чай.
— Вот это дело, — сказал Макдональд.
Хозяин сел и опять вскочил.
— Чего опять не хватает, Франки? — спросил Макдональд.
— Печенья.
Через минуту Франки принес блюдо с печеньем и наконец-то уселся.
— С ритуалами покончено? — поинтересовался Макдональд.
— Теперь все. Мы же народ, чья жизнь заполнена ритуалами. Не то что у вас. Вы из другого мира.
— Ты ведь и сам родился в Лондоне.
— Кровь не обманешь. Гены, знаешь ли.
Франки взял пилочку для ногтей и посмотрел на свои пальцы.
— Но ты ведь пришел по делу?
— Никак до него не дойду.
— Я весь внимание.
— Ты даже не забеспокоился, я смотрю?
— Отчего же? От визита высокого гостя? У тебя симпатичный плащ, кстати.
— Мм…
— И конский хвост за плечами. Но слегка старомодно, не находишь?
— Это я в основном, чтобы не выделяться тут.
— Не выделяться в таком прикиде? Наши посетители одеваются по последнему слову моды.
Франки стал полировать ноготь. Компьютер тренькнул, и на экране появилось сообщение «вам пришло письмо».
— Электронное письмо из другого мира?
— Если хочешь знать, Ямайка — самая компьютеризированная страна во всей Вест-Индии, — сказал Франки и заколотил по клавишам.
— А я слышал — Брикстон, — ответил Макдональд.
— Что?
— В Брикстоне компьютеров больше.
Франки загадочно усмехнулся своим мыслям, закрыл письмо и занялся другим ногтем.
— В любом случае письмо пришло от твоих соотечественников.
— Когда это они перестали быть твоими?
— Главное, что я получил подтверждение об отгрузке новых журналов и фильмов высшего качества для моего дочернего предприятия.
— Новые поставки?
— Ну да.
— А откуда?
— А это что, допрос? — Франки улыбнулся, блеснул драгоценный камень в переднем зубе. Стив знал, как он называется, но забыл.
— Ты же меня знаешь.
— Только последние двадцать пять лет, бледнолицый.
— Это что, мало?
— Мы люди из другого мира…
— Да, да, Франки, другой мир, но сейчас меня интересует этот, и особенно поставка фильмов. — Макдональд отпил чай, пока он не совсем остыл. — Ты слышал об убийстве в Клэфэме? Когда зарубили парня.
— Что-то видел в новостях. Но он был то ли норвежец, то ли швейцарец.
— Швед.
— Да, да.
— По Би-би-си скоро обратятся за помощью к общественности.
— О, так это что-то важное.
— Необычное.
— Необычное? Что ж, можно и так сказать. Убили белого — конечно, это необычно.
Макдональд молча пил чай.
— А когда Би-би-си последний раз интересовалась убийством цветного?
— Дело в том, что…
— Дело только в том, что когда убивают цветных, это неинтересно, это обыденный факт нашей жизни. — Франки отложил пилку и продолжил: — Сколько там у вас на юге за год происходит убийств, ты как-то говорил?
— Сорок два или сорок три.
— И сколько из убитых черные?
— Где-нибудь…
— Черт возьми, не делай вид, что ты пытаешься вспомнить. Даже я отлично знаю, что не менее тридцати пяти. Тут не надо быть специалистом в статистике. У убийства цветного такой же шанс попасть в Би-би-си, как у меня в клуб на Пэлл-Мэлл. Могу я стать членом клуба в Вестминстере?
— Мы пытались.
— Протащить меня в клуб?
— Привлечь внимание журналистов.
— Я не обвиняю лично тебя. Даже если ты родился белым, ты не можешь это изменить.
— Видишь, ты сам все понимаешь.
Франки снова занялся ногтями.
— Мне очень нужна помощь, — сказал Макдональд.
— Так ты за этим пришел в мое царство?
— Да.
— И с какого черта? Каким боком моя контора может относиться к убийству? — Франки в очередной раз отбросил пилку.
— Конкретно твоя контора не имеет отношения, но за этим убийством стоят такие дела… Ты видел или, может, читал, что два лондонских парня были убиты в Швеции, в Гетеборге?
— Нет, такого я не видел.
— Один из них из Талс-Хилл, где живет твоя тетя.
— Белые?
— Да.
— Мое сердце истекает кровью от боли за них.
— Не так сильно, как сердца этих парней.
— О’кей, прости.
— У этих трех случаев есть нечто общее. Очень может быть, что существуют видеокассеты, на которых записано, как все происходило. То, что я сейчас говорю, знаем только мы с тобой, и ты понимаешь, что это означает.