– Верочка, с тебя штраф за похищение нашей звезды!
– Позвали бы нас на улицу, девочки. Мы бы к вам присоединились.
– На прощанье поцелуй! – Илья Масеник попытался обхватить меня за талию и облобызать в щеки. От него несло перегаром. Он уже успел приложиться к бутылочке вместе с другими «мальчишками».
Я ловко увернулась от объятий и поцелуев.
– Мы еще увидимся? – задал вопрос кто-то из одноклассников.
– Обязательно, – улыбнулась я. – В следующем году.
Мы снова остались одни. Я провела рукой по волосам.
– Так что с Шимановым?
Верка достала из сумки «ЛМ» и протянула мне.
– Бери.
Я вынула сигаретку и повертела ее в руках. Вера достала зажигалку, чиркнула ею и поднесла ко мне.
Я затянулась.
– С Витькой такая история. Он у нас боевым офицером стал. Прошел Чечню и другие горячие точки. Огонь, воду и медные трубы.
От неожиданности сигарета чуть не выпала из моей руки.
– Серьезно?
– Серьезней не бывает. После той истории… ну ты помнишь? – Я кивнула. – Путь в спорт ему был заказан, а переживал он ужасно. Даже хотел покончить с собой. Подсел на наркотики. Жуть. Представляешь, как парень с катушек слетел. – Мне на секунду стало трудно дышать. Ведь я была виновата, как никто другой. – Ты, конечно, себя винишь, а Витя тебя ни в чем не упрекал. Расспрашивал о тебе: как ты да что. А я, кроме общих слов, ничего толком сказать не могла.
– Когда ты с ним виделась?
– Недавно.
– Семья есть?
– Был женат, но развелся. Детей нет.
– Понятно. Слушай, Вер! – Я кинула окурок в урну. – Дай мне его телефон. Мне нужно.
– Проблем нет. Записывай. Я сейчас найду в своей записной или в мобиле.
Записав номер в мобильный, я неожиданно для себя спросила:
– А он вообще сильно изменился?
Вера улыбнулась.
– Конечно, уже не мальчик, но муж зрелый. А вообще он стал очень симпатичным. Раньше был хрупким, несмотря на хоккей. А сейчас заматерел. Он следит за собой, поддерживает форму. Кстати, у тебя есть возможность лицезреть его собственной персоной.
– Как это? – растерянно спросила я. Во рту неожиданно стало сухо.
– А ты обернись!
Виктора я узнала не сразу. Память пыталась соединить возникшего передо мной мужчину с букетом роз с худощавым мальчишкой с вьющимися волосами, смущенной улыбкой и глазами, преданно смотревшими на меня. Исчезло все. Передо мной стоял мужчина, чем-то похожий на Дэниела Крейга – последнего Джеймса Бонда, – плечистый, с прекрасной фигурой и рельефными мышцами.
– Привет, Оля! Это тебе. – Он сунул мне в руки букет алых роз. И окинул меня взглядом с головы до ног. – Я бы тебя не узнал, если бы встретил на улице.
Я ощутила легкую неловкость. Виктор был совсем не таким, каким я себе его представляла. Более интересным и… чужим. Хотя на что я надеялась? На то, что мальчик, с которым я дружила, станет просто взрослой копией самого себя, тогдашнего?
Нет, в нем почти ничего не осталось от прежнего Витьки Шиманова.
– Ну, я пошла, – заторопилась Богданова. – Счастливо оставаться.
Витя, когда мы остались вдвоем, посмотрел мне в глаза, усмехнувшись.
– Ну что? Пойдем прогуляемся по родному городу? Давненько я здесь не был, да и ты тоже.
Город был знаком и незнаком одновременно. В больших городах – перемены на виду: яркая реклама, здания крупных компаний и фирм, обилие машин, кафе, магазинов. Здесь изменения шли только в худшую сторону. Старые дома, дороги, постепенно приходящие в негодность, пару раз мы наткнулись на пустыри и мучительно вспоминали: что тут было когда-то? Следы запустения иногда выпирали так, что становилось больно.
– Н-да! Любимый город постепенно вымирает. Не думал, не гадал, что увижу его таким.
– Давно здесь был в последний раз?
– Семь лет назад. Когда бабка умерла.
– А сам где живешь?
– Птица перелетная, – рассмеялся Виктор. – Одно время жил в Подмосковье, потом переехал в Тулу, затем – в Питер. Но и там не прижился. Сейчас снова вернулся в область.
– Что так? С работой связано?
– Да. Вернее, c ее отсутствием. После Чечни трудно входить в обычную жизнь. – Его лицо помрачнело. Я решила сменить тему.
– А я в Москве тружусь-работаю.
– Тебя вся страна знает, можешь не рассказывать. Я смотрел твои передачи.
– И как?
– Интересно. Ты – на своем месте.
– Спасибо, а то я иногда сомневаюсь в этом.
– Не сомневайся, ведущая из тебя классная: и юмор, и подколы, и аналитика. Все как надо. Взрывоопасный коктейль. Любо-дорого посмотреть. Не то что другие ведущие – «говорящие головы».
– Тонкий комплимент.
– Сущая правда. Слушай, давай зайдем в кафе. Я уже маленько проголодался. С утра встречался с одним человеком, пока поговорили, то да се. Потом поехал к тебе, и сейчас бы не отказался перекусить.
Они остановились у кафе «Подводная лодка».
– Ну что? Зайдем?
– Зайдем, – откликнулась я.
Я взяла себе только кофе. Витя – два салата и мясо в горшочке. После еды он неожиданно предложил:
– Слушай, может, заедем ко мне? В бабкину квартиру. Она после ее смерти пустует. Все думал продать, да как-то руки не доходят. Да и память все-таки…
– Поехали…
С самого начала в нашем разговоре витала некая недосказанность, незаконченность, это требовало завершения.
Едва я переступила порог квартиры его бабки – маленькой, со старой мебелью и ситцевыми занавесками, как он подхватил меня на руки, смял, приник к губам так жадно, торопливо, как будто сто лет ни с кем не целовался. А может быть, и ни с кем так. Меня буквально расплющил этот вихрь, и не было ни сил, ни желания сопротивляться. И только одна мысль билась в это время: «Кто бы мог подумать!»
Поцелуй отдался в теле дрожью. Я ощущала мускулистое стройное тело, мужские руки на спине и бедрах и понимала, что проваливаюсь в бездну… Я двигалась вместе с ним, и из глубины моего существа рождались стоны наслаждения, которые было не удержать. Мое тело словно обожгло и опалило, когда он проник в меня, и это потрясало… Я уже давно не чувствовала такой полноты обладания и слияния с мужчиной. Я испытывала страсть, нежность и вместе с тем удивительный покой, как будто после долгого путешествия наконец прибыла в собственный дом.
– Тебе хорошо? – прошептал он.
В ответ я улыбнулась и на мгновение закрыла глаза.