Наконец, ближе к семи часам вечера, мы въехали в город. В голове моей от напряжения шумело, меня покачивало, хотелось есть и пить. Мы увидели какую-то забегаловку с симпатичным названием «Симона» и направились туда. Заказав сытный ужин и по бутылке минералки, хотя Тата и предлагала взять что-то покрепче, мы наконец-то немного расслабились и осмотрелись. Это было типично привокзально-дорожное кафе с соответствующим антуражем и ценами – чуть более высокими, чем в других местах. Публика здесь тоже была соответствующая – молодые парни и разбитные девушки, преимущественно крашеные блондинки.
– Мы явно среди них выделяемся, – шепнула мне Тата.
– Ага, – кивнула я. – Одинокие белые женщины в толпе размалеванных индейцев.
– Как бы к нам кто-нибудь знакомиться не подошел!
– Типун тебе на язык. Только этого нам не хватало!
И, как бы в подтверждение Татиных слов, к нашему столику подошел высокий парень с тонким белым шрамом на подбородке. У него были веселые глаза, на лице играла широкая ухмылка. В каком именно градусе подпития он находился, на глазок определить было трудно, но явно, что в приличном.
– Можно сесть? – спросил парень.
– Лучше не надо, – предупредила я. – Мы люди тихие-мирные. Сейчас встанем и уйдем.
– Ясно. Значит, отказываете одинокому молодому человеку?
– Отказываем.
– А почему?
– Потому… – вставила Тата. – Шел бы ты подобру-поздорову подальше. А то…
– Что? – ухмыльнулся парень. – Шею мне намылите?
– Послушайте, вам дали понять, что ваше общество нежелательно. Знакомиться мы с вами не собираемся. Так что покиньте наш столик.
– Культурная, – сказал парень, как бы обращаясь к самому себе. – Очки втирает! Вежливая! А если я хочу ваши телефончики спросить?
– Обеих разом? – уточнила я. – Вы хотя бы в своих симпатиях определитесь!
– На всякий случай. – И он подмигнул мне. – Одна откажет, другая – даст.
– Не по адресу, – сказала я, вставая. – Надо просить счет и уходить, – обратилась я к Тате.
Я махнула рукой официантке, она подошла и встала у столика, переводя взгляд то на меня, то на парня. Очевидно, он был ей знаком, и она мялась, не желая нарваться на скандал. Я попросила счет, официантка ушла. Парень, посерьезнев, смотрел на меня, не мигая.
– Так че с телефоном? – наконец, спросил он.
– Нет у меня его. Телепатией я пользуюсь. Мысли на расстояние посылаю. Слышал о таком?
Парень как-то неопределенно махнул рукой, хмыкнул и отошел от нашего столика.
– Отвалил, – резюмировала Тата. – Интересно, это нам с тобой так повезло или он ко всем новеньким пристает?
– А какая разница?
Расплатившись по счету, мы встали и пошли к выходу. Уже стемнело, но уличный фонарь неподалеку от моей машины горел достаточно ярко.
– Туда, – кивнула я.
– Покурим? – предложила Тата. – Черт! Как же курить хочется!
– Можно.
Тата достала пачку и протянула ее мне. Мы отошли от крыльца и вдруг услышали:
– Огонька не найдется?
– Это ты… – усталым тоном начала было я.
И в этот момент сильный удар сшиб меня с ног. Завопила Тата. Собрав все силы, я вскочила и сильным ударом нокаутировала нападавшего. Краем глаза я увидела, что к нам бегут еще двое. И еще один держал упиравшуюся Тату. Я рванула подругу к себе и услышала спокойный голос:
– У меня в руках нож, дернешься – подругу прирежу.
Счет шел на секунды. Я дернулась вбок, как научил меня Костя, и с силой рванула Тату на себя. Все произошло молниеносно, бандит, не ожидавший подобного маневра, растерянно застыл на месте. Я быстро потащила Тату к машине. Мы едва успели нырнуть в салон и отъехать, как что-то с грохотом рвануло прямо над нами.
– Стреляют! – прошептала Тата. Даже в темноте было видно, как она побледнела, похоже, она была на грани обморока.
– Держись, – процедила я сквозь зубы. – Сдаваться этим подонкам?!
Они окружили машину, но я успела проскочить между двумя размытыми тенями, бежавшими к нам, и какой-то машиной, тронувшейся с места.
– На пол! – крикнула я. – Живее! Сейчас они опять начнут стрелять…
Тате не надо было повторять дважды: она рухнула на пол машины и жалобно пискнула:
– Юль, мне… страшно!
– Не ной! – оборвала я подругу. – Сейчас крутые повороты начнутся!
Мы «прошивали» какие-то дворы насквозь, я изо всех сил давила на педаль. Наконец мы оторвались от погони, заехали в какой-то тупичок, и я резко остановила машину.
– Мы живы? – дрожащим голосом спросила Тата.
– Живы и здоровы! – Я обернулась к ней. – Как ты?
– Н-нормально… если можно так сказать. Слушай, а ты мастерски владеешь приемами борьбы! Где научилась? Раньше ты мне об этом не говорила…
– Было дело… научили, – сказала я, нахмурившись.
Я не собиралась полностью, во всех деталях, посвящать Тату в свою жизнь. Я не могла рассказать ей о том, что Костя заставил меня научиться восточным единоборствам и стрельбе. Да и не хотела. Это все – очень личное, так я считала.
Это была моя жизнь, я не собиралась от нее отрекаться, но и пускать туда никого тоже не собиралась. Это был отрезок пути, который я прошла самостоятельно, и человек, не прошедший через те испытания, что выпали на мою долю, все равно ни черта не смог бы понять.
– Юль! Мне иногда кажется, что я тебя совсем не знаю… – протянула подруга.
Здрасьте – только этого мне не хватало! Татиных догадок и размышлений! Требовалось срочно перевести разговор на другую тему. И чем скорее, тем лучше…
– Какого черта этому парню понадобилось приставать к нам?
– А может, он – местный пахан? И твой отказ задел его? Пошла поперек местного «барона»?
– На «барона» он не очень-то похож, – с сомнением покачала я головой. – Так, мелкая шестерка.
– Мелкие шестерки не водят за собой толпу дружков! – возразила Тата.
– Так-то оно так. А все равно здесь что-то не стыкуется… тебе не кажется?
– Кажется…
– Но что именно? – задала я риторический вопрос.
– А если о нашем приезде как-то прознали заранее?!
Тата озвучила то, в чем я боялась признаться самой себе.
– Ты думаешь, что они – из банды, похитившей Русю и Славу… тьфу, – Петра?
– Почему бы и нет? – Тата поежилась.
– Тогда наша задача усложняется. Не успев прибыть, мы уже разворошили этот муравейник, и теперь нам будет трудно маневрировать и осуществлять поиски.