Я глубоко вздохнула и отошла от зеркала. Мне явно требовался отдых. Я знала, что в нашем гнездышке я в полной безопасности, поэтому могу спокойно уснуть и не бояться появления Атанаса. Завтра я должна улететь в Благовещенск. От моей поездки зависело очень многое. Я должна была восстановить кровь Грега до прежнего количества и могла сделать это только в племени людей-рысей. Славы, так они себя называли по имени их основателя славянского князя Изяслава, имели в одном из поселений ценнейшую реликвию — Багровую Жемчужину. Именно при ее помощи я могла достичь желаемого. Провел меня в поселение оборотень-лис по имени Тин. Он старался всем помогать, не мог никого оставить в беде. И именно это послужило причиной его знакомства со славами. Как-то в тайге он помог Станиславу, одному из племени рысей, выбраться из капкана. И с тех пор стал для славов желанным гостем. Благодаря этому они и меня приняли благожелательно и даже позволили воспользоваться магическими свойствами Жемчужины. Для проверки я капнула на нее немного вампирской крови Грега, и Жемчужина, которая в покое черного цвета, окрасилась в красный. Это означало, что она сможет увеличить количество крови. Славы сказали, что лучше всего вернуться в племя в канун Нового года, потому что в этот раз полнолуние наступит 31 декабря. Жемчужина будет обладать невероятной силой. Поэтому я купила билет до Благовещенска на 30 декабря. Тин, который сейчас гостил у родителей в Белогорске, а это неподалеку от Благовещенска, обещал встретить меня в аэропорту.
Спала я ужасно. Мучили кошмары. К тому же жутко болели порезы. Из-за этого я всю ночь ворочалась с боку на бок, не могла принять удобное положение. Вся спина, бедра, ноги были изрезаны осколками. Но все-таки глубоких ран не было, это я знала точно, поэтому мне казалось странным, что я испытываю такую сильную боль. Утром я проснулась и ощутила, что у меня жар. Измерив температуру, ужаснулась. Термометр показывал почти 39. Я развела шипучий аспирин, выпила две чашки чая с травами. Температура через какое-то время немного спала, но все равно я чувствовала себя плохо. Однако распускаться было нельзя. Мой самолет улетал из Внукова в 17.40, и я должна быть на месте вовремя.
Собрав дорожную сумку, я позвонила Тину. Он ответил сразу, и его голос показался мне очень довольным. Несмотря на то что Тин был оборотнем, он отличался крайне уравновешенным благожелательным характером, поэтому я особо не удивилась.
— Все в порядке? — после приветствия спросил он. — Ничего не меняется?
— Нет, я прилечу вовремя, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно. — В Благовещенске мы должны сесть в семь утра по местному времени.
— Я уже буду на месте и обязательно тебя встречу! — жизнерадостно сказал Тин.
— Как там с погодой? — поинтересовалась я, стараясь не обращать внимания на боль.
— Холодно! Но приятно! — радостно сообщил он. — Около минус пятнадцати.
— Отлично, — вяло ответила я.
— Лада, с тобой точно все в порядке? — уточнил Тин. — Что-то голос мне твой не нравится.
— Не обращай внимания, — быстро проговорила я. — Спала плохо, кошмары мучили.
— Это от волнения, — уверенно сказал он. — Но все будет хорошо! Вот увидишь! От Грега нет никаких вестей?
— Да какие могут быть от него вести? — устало ответила я. — Там, в своем времени, он совершенно беспомощен и не имеет возможности со мной связаться. Ты представь: начало прошлого века, он обычный восемнадцатилетний парень, работает на заводе, живет в бараке с родителями. И кто он? Что может?
— Н-да, — протянул Тин, как мне показалось, с жалостью. — Ему остается только ждать!
— Я хотела тебя спросить… — начала я и замолчала.
На самом деле меня пугало то, что завтра полнолуние. А я знала, насколько сильно оно действует именно на оборотней. Нужны специальные средства, чтобы они не принимали звериный облик. Тин как-то рассказывал мне, что у каждого племени свои способы держать в узде «зверя» на пике полной луны. Но ведь завтра полнолуние совпадает с наступлением Нового года. То есть оно совсем особенное.
— И что ты хотела спросить? — подтолкнул меня Тин.
— Нет, так… это неважно, — после паузы сказала я, подумав, что не очень-то корректно выяснять у оборотня, насколько люди-звери могут быть опасны.
К тому же славы произвели на меня самое благоприятное впечатление. Они показались благородными, рассудительными, выдержанными и вежливыми.
— И все-таки? — забеспокоился Тин.
«Как хорошо, что оборотни не умеют читать мысли, в отличие от вампиров», — с облегчением подумала я, а вслух сказала: — Просто не знаю, нужно ли мне что-нибудь покупать в подарок славам. Они ведь любезно разрешили мне воспользоваться их священной реликвией, да и Новый год…
Я не договорила, так как Тин расхохотался.
— Удивила ты меня, Лада, — сказал он, когда успокоился, — ничего не нужно! Не вздумай ничего покупать!
Когда мы попрощались, я кинула телефон на диван и застонала. Все тело горело, места порезов ныли. Я отодрала пластырь от длинной царапины на плече и с испугом увидела выступивший гной.
— Черт! Черт! — закричала я, соскакивая. — Вот почему я так плохо себя чувствую! Даже стеклянные останки этой мерзавки Леры ядовиты!
Когда Рената превратила Леру в вампира, та отчего-то получила странное уродство — стеклянную кисть на левой руке. Это и послужило впоследствии причиной ее гибели. Рената не смогла простить измену Ганса и уничтожила его, но Лера все равно не успокоилась и принялась за Атанаса. Тот быстро пал жертвой ее красоты и даже стеклянная рука его не смущала. Но Лера и Атанас как-то странно действовали друг на друга. Он и раньше употреблял кровь людей, сидящих на героине. Ее вампиры называли радужной, потому что после ее употребления вечная тоска бессмертной жизни на время оставляла вампира и весь мир будто расцвечивался радугой. Но Атанас никогда не злоупотреблял этим допингом. Но как только он сошелся с Лерой и подсадил ее на наркотик, они будто с цепи сорвались и ежедневно пили эту кровь. Кроме этого, стали намного более активно охотиться, нарушая основную заповедь вампиров: не убивай жертв на своей территории или вблизи ее. Терпение Ренаты закончилось, и она решила расправиться с Лерой. Она нашла легенду и, следуя ей, заточила Леру в стеклянную клетку, не давала ей пищи, и Лера постепенно превратилась в стеклянную статую, которую Рената на моих глазах разбила вместе с клеткой. Именно об эти осколки я и поранилась, когда Атанас притащил меня в тот подвал и бросил на пол. Я вспомнила о своем отце. До того, как погибнуть, Лера напала на него и полоснула своим стеклянным ногтем по руке. Отец попал в больницу, его шрам загноился, пришлось проколоть курс антибиотиков.
— Выхода нет, — прошептала я, вытирая гной и замазывая царапину зеленкой, — надо и мне пролечиться антибиотиками. Иначе не представляю, чем все это закончится.
Я с трудом оделась и вышла из квартиры. На улице подморозило и было довольно приятно. Я вдохнула свежий холодный воздух и почувствовала себя чуточку лучше. Медленно двинулась к ближайшей аптеке. Она находилась за углом, в соседнем доме. Я свернула в переулок и невольно вздрогнула — мне показалось, что впереди идет Дино. Его густые платиновые волосы, падающие на плечи, трудно было не узнать. Но если это был он, то почему не почувствовал мое присутствие? Я ускорила шаг, желая догнать парня, так похожего на Дино. Но голова кружилась, слабость не давала мне быстро идти. В этот момент незнакомец замедлил движение, затем остановился и словно в замедленной съемке начал поворачивать голову. И вот я уже вижу высокие скулы, короткий нос с приподнятым кончиком, большие раскосые глаза. Да, это Дино! Он плавно повернулся и замер, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Я в испуге остановилась, так как не понимала его поведения. Затем неуверенно улыбнулась и помахала рукой.