— Собственно говоря, — снова заговорила Клара, — на второй день Рождества большинство людей уже устают от еды и не страдают чрезмерным аппетитом. Фактически они платят десять долларов за входной билет, независимо от того, съедят они что-либо или нет, — сказала Клара. — Расставив все по местам, мы с Питером тоже занялись едой, а Эм с Кей накрывали на столы. Кей уже лет двести, но она все равно умудряется принимать во всем живое участие, хотя и предпочитает делать это сидя.
— Например, раздавать руководящие указания, — вставил Питер.
— Кей никогда не дает тебе руководящих указаний. Она предоставляет это мне, — сказала Клара. — Я добровольно взвалила на себя это бремя.
— Кто и что на кого взвалил — это еще вопрос, — страдальчески улыбнулся Питер.
— А чем занимались остальные? — спросил Гамаш.
Лемье не переставал удивляться поведению старшего инспектора. У него блокнота не хватит, если они будут и дальше вникать в малейшие подробности того, что произошло за несколько часов до убийства. Он решил писать более мелким почерком.
— Так, кто у нас остался? — Питер повернулся к жене. — Мирна Ландерс и Би Мейер.
— Би? — переспросил Лемье.
— Вообще-то ее зовут Беатрис, но все называют ее Би, — объяснил Питер.
— Честно говоря, все называют ее Матушка, — поправила мужа Клара.
— Почему? — поинтересовался Гамаш.
— Посмотрим, сможете ли вы сами догадаться, инспектор, — улыбнулась Клара.
Лемье украдкой взглянул на шефа, ожидая, что того рассердит столь непочтительный и фамильярный ответ, но Гамаш улыбался.
— Так чем занимались Мирна и Би? — спросил он.
— Они убирали со столов грязную посуду и разносили кофе и чай, — ответил Питер.
— Ах да! — вздохнула Клара. — Знаменитый Матушкин чай. Это какой-то травяной отвар. Ужасная гадость. Нет, я ничего не имею против чая, — Клара слегка приподняла свою кружку, — даже травяного. Но мне страшно даже подумать о том, что Матушка кладет в то варево, которым она с завидным упорством пытается напоить нас каждый год. Причем ее совершенно не смущает то, что все решительно отказываются от ее угощения.
Гамаш подумал о том, что от такого маниакального упорства не так уж далеко и до безумия, но вслух спросил:
— А как насчет мадам де Пуатье и ее семьи? Они тоже были там?
— Даже не знаю, — растерянно ответила Клара. — Мы все время были заняты на кухне и даже не выглядывали в зал.
— А во время завтрака не произошло ничего необычного?
Питер и Клара ненадолго задумались и одновременно отрицательно покачали головами.
— Питер в этом году впервые должен был играть в керлинг в команде Эм, поэтому он ушел раньше.
— Когда я вышел на улицу, Эм и Матушка уже ушли на площадку. Озеро всего в пяти минутах ходьбы от Легион-холла, нужно лишь немного пройти прямо по дороге, а потом повернуть направо.
— То есть члены команды не стали вас ждать?
— Ну почему же, Джордж подождал. Еще один представитель сильного пола в нашей команде. Он тоже в этом году играл в первый раз.
— Джордж?..
— Сименон, — подсказал Питер и улыбнулся, наслаждаясь произведенным эффектом. — Именно так. Ему не повезло. Его мать была страстной любительницей детективов.
— А расплачиваться за это приходится сыну, — улыбнулся в ответ Гамаш.
— Мы с Джорджем отправились на озеро Брюме и нашли там Эм и Матушку. Билли Уильямс уже расчистил площадку, а трибуны он установил еще за несколько дней до Рождества.
— Лед уже достаточно окреп?
— Он окреп давным-давно. Кроме того, площадка была расчищена близко к берегу, и я не сомневаюсь, что Билли проверил толщину льда с помощью своего бурава. Наш Билли вообще очень предусмотрительный.
— Что вы еще заметили, когда пришли на озеро?
Питер начал прокручивать в памяти утренние события. Он вспомнил, как стоял на обочине дороги, от которой по пологому склону можно было спуститься к заснеженному озеру. Матушка и Эм стояли рядом со своими стульями.
— Стулья, — сказал он. — Матушка, Эм и Кей всегда приносили с собой складные стулья, чтобы сидеть поближе к обогревателю.
— И сколько всего стульев было на озере сегодня утром? — спросил Гамаш.
— Три. Два стояли совсем рядом с обогревателем, а один немного впереди.
— А что было потом? — Теперь Гамаш наклонился вперед, внимательно глядя на собеседника живыми карими глазами. Кружку с чаем он продолжал держать в руках, и она приятно согревала его большие ладони.
— К озеру начали сходиться все остальные. Это происходило как-то очень быстро, — вспоминал Питер. — Мы с Джорджем подошли к Матушке и Эм, которые сидели на принесенных с собой стульях, и немного обсудили стратегию игры. Потом пришли игроки другой команды, и мы не успели оглянуться, как трибуны уже были полностью заполнены.
— Я пришла как раз к началу матча, — сказала Клара.
— И где вы сидели?
— На трибунах, между Мирной и Оливье.
— А где сидела Сиси?
— На одном из стульев рядом с обогревателем, — ответила Клара с едва заметной улыбкой.
— Чему вы улыбаетесь? — тотчас же поинтересовался Гамаш.
Вопрос старшего инспектора немного смутил Клару.
— Я просто вспомнила Сиси. Это было вполне в ее стиле — занять самое лучшее место. Она выбрала стул, который был ближе всего к обогревателю. Тот, на котором должна была сидеть Кей.
— Вам она не очень нравилась, да? — Это был скорее не вопрос, а утверждение.
— Она мне совсем не нравилась. Я считала ее жестокой и эгоистичной, — сказала Клара. — Но это не значит, что она заслужила смерть.
— А что она заслужила?
Вопрос инспектора озадачил Клару. Действительно, чего заслуживала Сиси? Над этим стоило подумать. Клара смотрела на языки пламени, весело пляшущие в камине, и размышляла. Это продолжалось довольно долго, и Лемье уже заерзал на месте, собираясь что-то сказать, но вовремя перехватил взгляд инспектора и прикусил язык.
— Она заслуживала того, чтобы остаться в полном одиночестве. Это стало бы достойным наказанием за то, с каким презрением она относилась к окружающем, за всю ту боль, которую она им причинила. — Клара пыталась говорить спокойно и бесстрастно, но ее голос предательски дрожал, к горлу подступил ком, и она чувствовала, что вот-вот заплачет. — Сиси нужно было изолировать от нормальных людей.
Гамаш молчал и думал о том, что же такое должна была сделать Сиси, чтобы даже такая чудесная женщина, как Клара Морроу, испытывала по отношению к ней чувство, очень похожее на ненависть. Ведь Клара, так же, как и Гамаш, прекрасно знала, что изоляция гораздо страшнее смерти. И тем не менее именно ее она желала для Сиси де Пуатье.