Бювуар бросил на шефа озадаченный взгляд, развернулся и вышел на мороз. Инспектор думал, что готов к тому, что ожидает его снаружи, но он ошибался. Температура упала еще на несколько градусов. Мороз буквально обжигал кожу, и несколько метров, отделяющих его от машины, Бювуар преодолел мощным спринтерским рывком. Промерзший двигатель надсадно гудел, пытаясь разогреться. Казалось, нутро автомобиля промерзло насквозь. Окна затянуло изморозью, и, рывком открыв жалобно заскрипевшую дверцу, Бювуар схватил пару скребков и принялся отчищать окна. Ледяная стружка летела из-под лезвий, как опилки из-под рубанка плотника. Лемье присоединился к нему, и работа пошла быстрее. Слезы застилали глаза, и Бювуару казалось, что ко всем открытым участкам его кожи приложили раскаленное железо.
— Я предупредил о нашем приезде. Он ждет нас, — сказал Гамаш, забираясь в салон и автоматически пристегиваясь ремнями безопасности, хотя ехать им предстояло не больше километра. В любой другой день они бы прогулялись пешком. Но не сегодня.
Вскоре они уже были на месте. Всю дорогу Бювуар был слишком озабочен тем, чтобы машина не заглохла на морозе, а потому не особенно задумывался над конечным пунктом их назначения. И только остановив машину, он до конца осознал, куда именно они приехали. Бывший дом Хедли. Когда Бювуар был здесь в последний раз, он чуть не погиб. Это место внушало ему ужас. Оно напоминало алчущего крови монстра. Лемье быстро выпрыгнул из машины и был уже на полпути к входной двери, прежде чем Бювуар смог заставить себя пошевелиться. Почувствовав тяжесть руки Гамаша на своем плече, он обернулся и встретился с ним взглядом.
— Все будет в порядке, Жан Ги.
— О чем это вы, шеф? Я не понимаю, — огрызнулся Бювуар.
— Конечно, не понимаешь, — согласился Гамаш.
Наконец входная дверь открылась, и Лайон отступил назад, приглашая их пройти в холл.
— Я бы хотел видеть Кри. — Голос старшего инспектора был вежлив, но тверд.
— Она в кухне. Мы как раз садились за стол.
Лайон выглядел озадаченным и сбитым с толку. Бювуару он показался лишь оболочкой от человека, полностью выхолощенной и лишенной всякого внутреннего наполнения. Ему было интересно, о чем думает этот человек, если он вообще способен думать. Инспектор огляделся по сторонам. В последний раз, когда он здесь был, электрический свет не горел, и он видел только то, на что падал луч фонарика, то есть не видел почти ничего. Поэтому сейчас Бювуар удивился, увидев, что это страшное место более-менее похоже на обычный дом. Именно это и было самым ужасным в подобных местах и их обитателях. Они выглядят вполне нормальными. Потом это место засасывает тебя внутрь, дверь за тобой закрывается, и ты оказываешься в ловушке. Рядом с монстром. Внутри монстра.
Бювуар старался отогнать эти мысли. Это просто дом, внушал он себе. Обычный, нормальный дом.
— Проходите сюда. Она здесь.
Следом за Лайоном они прошли в кухню. Бювуар удивился, обнаружив, что там пахнет вкусной домашней едой.
— Приходила мисс Ландерс, — объяснил Лайон. — Она принесла нам обед.
Кри неподвижно сидела за столом перед нетронутой тарелкой.
— У нее в последнее время нет аппетита.
— Кри, это снова я, старший инспектор Гамаш. — Гамаш сел на стул рядом с девочкой и накрыл своей большой ладонью ее пухлую, покрытую ямочками белую руку. — Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Я могу что-то для тебя сделать?
Наступила долгая пауза, но ответа так и не последовало.
— Я хочу попросить тебя об одной вещи, — снова заговорил Гамаш. Его голос был спокойным и доброжелательным. — Пожалуйста, постарайся что-нибудь съесть. Я понимаю, что у тебя нет аппетита, но тебе обязательно нужно есть, чтобы быть здоровой и красивой.
В кухне снова повисла тишина. Кри сидела с непроницаемым лицом, уставившись прямо перед собой неподвижным взглядом. Гамаш встал из-за стола.
— Спокойной ночи, Кри. До скорой встречи. Если тебе что-нибудь понадобится, я живу совсем рядом, в гостинице у подножия холма.
Гамаш развернулся и, сделав знак остальным, чтобы они следовали за ним, направился к двери. Лайон шел вместе со всеми, стараясь держаться поближе к Гамашу. Присутствие этого сильного, облеченного властью человека действовало на него успокаивающе.
— Судя по всему, нам удалось найти мать Сиси, — сказал Гамаш, когда они вышли в холл.
— И кто она?
— Мы не знаем ее имени, но предполагаем, что она родом из Трех Сосен. Зато нам совершенно точно известно, что ее убили незадолго до Рождества.
Говоря это, Гамаш внимательно наблюдал за выражением лица Лайона, и ему показалось, что он что-то заметил. Но это было так мимолетно, что Гамаш не мог быть в этом уверенным.
— Убита? То есть их обеих убили? И Сиси, и ее мать? Но что это все значит?
— Это значит, что кто-то может попытаться убить вашу дочь, — сказал Гамаш. Его пристальный взгляд, устремленный на Лайона, был суровым и предостерегающим. — Местная полиция пришлет сюда патрульную машину…
— Они уже приехали, сэр, — сообщил Лемье, который первым заметил свет фар.
— …так что ваш дом будет охраняться двадцать четыре часа в сутки. С девочкой ничего не должно случиться. Вы меня поняли?
Лайон кивнул. События разворачивались настолько стремительно, что он за ними не успевал. Ему необходимо было время, чтобы сообразить, что к чему.
Гамаш коротко кивнул и вышел из дома.
Оливье подбросил в открытый очаг бистро еще одно полено и поворошил огонь кочергой. За столиком рядом с очагом тихо беседовали Жан Ги Бювуар и старший инспектор Гамаш. Бистро было наполовину заполнено посетителями, и звуки голосов сливались в равномерный гул. Оливье взял бутылку красного вина и наполнил их опустевшие бокалы.
— Кажется, несут ваш обед. Bon appêtit. — Оливье улыбнулся и ушел.
Официантка поставила перед Бювуаром тарелку с еще шипящей, только что поджаренной на угольях отбивной и слегка приправленной специями картошкой фри. Бювуар окунал тоненькие ломтики в майонез, потягивал густое красное вино и смотрел на огонь, пылающий в очаге. Он блаженствовал. Длинный холодный день наконец-то закончился. Теперь они с Гамашем могли расслабиться и спокойно обсудить все аспекты дела. Именно подобные моменты в совместной работе Бювуар любил больше всего. А поджаренная на угольях отбивная, картошка фри, вино и живое пламя очага делали их еще более восхитительными.
Перед Гамашем исходила паром тарелка с источающим смешанный аромат чеснока и розмарина седлом барашка, крохотными круглыми картофелинами и зелеными бобами. В центре стола стояли плетеная корзинка с горячими булочками и блюдце с шариками сливочного масла.
Когда официантка ставила перед Гамашем тарелку, старший инспектор слегка сдвинул салфетку, чтобы освободить место, и Бювуар наконец-то смог рассмотреть, что его шеф писал на ней в ожидании заказа. Даже вверх ногами он видел написанное совершенно четко.