— В шторм любая гавань хороша. — Клара сорвала целлофановую обертку с пирожных и не мешкая сунула одно из них в рот, ухитрившись проглотить сразу половину и не подавиться. Вторая половина размазалась у нее по лицу и волосам. — Сто лет не ела такой вкуснотищи! Нет, правда.
— Знаешь, а они тебе очень идут, — заявил Габри, внимательно рассматривая Клару, которая выглядела так, словно оказалась в булочной в момент взрыва.
— Я принесла пакеты, — сообщила Руфь, указывая на разделочный столик.
Около него стоял Питер, повернувшись к гостям спиной, и спина эта, напряженная и выразительная, была столь нехарактерной для него. Его мать наконец могла бы им гордиться, настолько впечатляющей была его поза с физической и эмоциональной точки зрения.
— Кому что, заказывайте.
Питер сыпал рублеными словами, обращаясь к полкам на стене. За его спиной гости обменялись недоумевающими взглядами, чего он, понятно, видеть не мог. Габри смахнул остатки пирожного с прически Клары и многозначительно кивнул в сторону Питера. Клара пожала плечами и моментально осознала, что только что совершила предательство. Одним небрежным движением она дистанцировалась от его непонятного поведения, и это при том, что сама стала его причиной. Как раз перед тем как начали собираться гости, она рассказала Питеру о своем приключении с Гамашем. Оживленная и взволнованная, она тараторила без умолку, описывая свои злоключения с коробкой, хождение по лесу и восхитительный подъем по лестнице в засидку. И за этим безудержным валом слов и впечатлений не сразу заметила, что он ведет себя непривычно тихо. Она не замечала его молчания, того, что он отдалился от нее, пока не стало слишком поздно и он не укрылся на своем неприступном ледовом острове. Она ненавидела это место. Он стоял там и взирал на нее, роняя ядовитые, саркастические замечания:
— Так ты со своим героем раскрыла тайну гибели Джейн?
— Я думала, ты будешь доволен, — промямлила она, что было ложью. На самом деле даже мысль об этом не приходила ей в голову, в противном случае она смогла бы предвидеть его реакцию. Но поскольку он благополучно пребывал на своем острове Инук, она почла за лучшее последовать его примеру и укрыться на собственном клочке земли, пылая праведным негодованием и черпая силы в своей несомненной моральной правоте. Она подбросила в огонь дров, на которых значилось «Я права, ты бесчувственный негодяй», и самонадеянно сочла себя в безопасности.
— Почему ты ничего не сказала мне? — спросил он. — Почему не попросила меня пойти с тобой?
Вот оно. Такой простой вопрос. Питер всегда обладал способностью проникать в самую суть, отбрасывая словесную шелуху. К несчастью, сегодня эта шелуха явилась плодом ее творчества. Он задал тот единственный вопрос, о котором ей было страшно даже подумать и который она страшилась задать самой себе. В самом деле, почему она так поступила? Внезапно ее убежище, ее остров, так горделиво возвышавшийся над бурными водами, пошел ко дну.
На этой ноте и начали прибывать гости. И только что Руфь сделала потрясающее заявление, что и она припасла кое-что, дабы внести свою лепту. «Должно быть, смерть Джейн потрясла ее до мозга костей», — решила Клара. На разделочном столике стояла ее скорбь. Джин «Танкерей», вермут «Мартини энд Росси», шотландское виски «Гленфиддих скотч». Напитки стоили целое состояние, которого у Руфи не было. Замечательные стихи не помогают оплачивать счета. Собственно говоря, Клара даже не могла припомнить, когда Руфь в последний раз приносила выпивку. А вот сегодня пожилая женщина самостоятельно отправилась в компанию Société des Alcools [40] в Уильямсбурге и приобрела эти бутылки, а потом с трудом тащила их через площадь к ним домой.
— Нет, — резко бросила Руфь, грозя тростью Питеру, который уже собрался свернуть пробку «Танкерею». — Это мое. Не трогай. У тебя что, не хватает выпивки, которую можно предложить гостям? — требовательно вопросила она, локтем отталкивая Питера в сторону и засовывая бутылки обратно в их бумажное хранилище. Бережно прижав пакеты к груди, она проковыляла в прихожую и аккуратно уложила их на пол, прикрыв сверху своим пальто. Так мать укладывает спать любимое чадо.
— Налейте мне скотча, — крикнула она оттуда.
Странно, но Клара чувствовала себя более привычно и комфортно с этой знакомой ей Руфью, а не той, которую секунду назад обуяла непонятная щедрость. Это был дьявол, которого она знала.
— Ты говорила, у тебя есть книги, которые ты хотела бы продать, — напомнила Мирна, переходя в гостиную и держа в одной руке бокал красного вина, а в другой — связку лакричного ассорти.
Клара последовала за ней, с благодарностью воспользовавшись возможностью оказаться подальше от красноречивой спины Питера.
— Загадочные убийства. Я хотела бы приобрести что-нибудь новенькое, но сначала необходимо избавиться от старых книг.
Обе женщины медленно двигались вдоль книжных шкафов, заполнивших собой пространство от пола до потолка. Они оказались у противоположной стены, напротив камина, и Мирна время от времени останавливалась, чтобы взять в руки ту или иную книгу. У Клары был очень специфический вкус. Большая часть авторов были выходцами из туманного Альбиона, а книги являли собой типичный деревенский набор для чтения. Мирна могла часами перебирать книги в шкафах. Она утверждала, что если ей будет дана возможность поближе познакомиться с литературными и бакалейными предпочтениями кого-либо, то она с большой долей уверенности сможет судить о том, что этот человек собой представляет.
Она не в первый раз стояла перед этими шкафами. Время от времени эта бережливая и экономная пара продавала несколько книг, чтобы заменить их другими, такими же бывшими в употреблении и из того же самого магазинчика Мирны. Перед глазами проплывали названия. Шпионские романы, садоводство, мемуары и биографии, научно-популярные издания… Но пальму первенства удерживали детективы и мистика. Книги стояли на полках как попало. Впрочем, на нескольких полках прослеживался некоторый намек на порядок. Фолианты по реставрации были расставлены по алфавиту, хотя одна книга нарушала общий порядок. Мирна автоматически переставила ее в нужное место. Ей не было необходимости ломать голову, чтобы догадаться, кто пытался внести хотя бы некоторую стройность в этот хаос, но терпения у него, очевидно, не хватило, и на остальных полках восторжествовало каждодневное литературное веселье и бесшабашность.
— Ну вот, готово. — Мирна, когда они дошли до последнего шкафа, указала на стопку отобранных книг.
Из кухни доносились дразнящие ароматы, обещавшие царское угощение. Мысли Клары проследовали туда, и она вновь увидела Питера, застывшего в праведном негодовании. В самом деле, какого черта она сразу не рассказала ему о засидке и оленьей тропе?
— Я дам тебе по доллару за каждую, — пообещала Мирна.
— А почему бы тебе не продать их кому-нибудь еще?
Это был прекрасно знакомый обеим и многократно исполняемый танец. Приятельницы вступили в опять-таки привычную для них перепалку, которая закончилась, как обычно, ко всеобщему удовлетворению. К ним присоединилась Руфь, взяла в руки книгу Майкла Иннеса и принялась читать отзывы о ней на обложке.