— Отлично! — воскликнула я, как только пришла в себя. — Если вы с самого начала знали, кто я такая, то зачем мне подыгрывали?
— Хотелось увидеть, как далеко вы сможете зайти!
— Я же действовала в интересах вашего шефа! — возразила я, но тут же приказала себе: «Стоп! Оправдываться нельзя!»
— Ну да, — согласилась Круглова почти миролюбиво.
— Тогда начнем разговор по существу, — предложила я, взяла сигарету и закурила.
Анна смерила меня взглядом царицы Савской, но промолчала. Впрочем, я не собиралась спрашивать ее разрешения — она меня порядком достала. Несмотря на приятную прохладу, Анна демонстративно открыла форточку. С грустью я осознала, что и в этот раз доверительной беседы не выйдет.
— Почему вы сказали Аскольдову про герб? — спросила я, выпустив в потолок струю сизоватого дыма.
— Потому что Андрей не делал из этого секрета, а Аскольдов всегда интересуется чем-нибудь эдаким. Я просто хотела помочь им обоим. Кстати, вам должно быть известно, что Марусич давно мечтал где-нибудь продемонстрировать свое сокровище. Вот я и подала ему идею. Между прочим, еще до того, как состоялся разговор с Сергеем Владимировичем, — сообщила Круглова многозначительно.
К стыду своему, я ничего об этом не знала. Теперь выходило, что Андрей сам выступал инициатором показа в музее. Надо бы все же выяснить, не подтолкнул ли его кто-нибудь к этой мысли.
— Кто, по-вашему, мог покуситься на герб?
— Я не ясновидящая, — отрезала Анна.
Тогда я задала новый вопрос:
— Вы знакомы с Мариной?
— Видела пару раз, — ответила Анна равнодушно.
— А со Светланой?
— С бывшей женой Андрея? — переспросила Круглова. — Конечно. Она здесь бывает едва ли не каждый день. А с телефона и вовсе не слезает!
— И что собой представляет эта особа? — обрадованно осведомилась я, посчитав за хороший признак, что блондинка разговорилась. Но Анна вновь впала в состояние апатии и потеряла к общению всякий интерес.
— Ничего собой не представляет, — резюмировала она, пододвинув мне пепельницу. — Образно говоря, «камень на шее».
— А если точнее?
— Спросили бы лучше у Марины, — усмехнулась Аня. — Они ведь как-никак в прошлом подружки.
М-да-а, гадание сбывается, будто по волшебству. Неизвестные факты посыпались один за другим, словно из рога изобилия.
Я вышла на улицу как раз в тот момент, когда на запыленный асфальт упали первые капли дождя. Небо выглядело довольно грозно, сплошь обложенное свинцовыми тучами. Пришлось ускорить шаг — вымокнуть до нитки совсем не хотелось, в конце концов на сегодня назначено еще несколько дел, самым важным из которых почему-то представлялась поездка к Светлане Марусич. Но ее я решила оставить на «сладкое», а в первую очередь пообщаться с Алексеем Васильевым, который вполне мог поддаться искушению и воспользоваться дружбой с моим клиентом в корыстных целях. Ведь остро нуждался в деньгах, как о нем сообщил Марусич.
Когда я закрыла за собой дверцу машины, на город обрушился самый настоящий ливень. Достав из бардачка список подозреваемых, чтобы уточнить адресок Васильева, снова убедилась, что могла бы обойтись и без этого — память меня, как обычно, не подвела. Спрятав исписанный листок бумаги обратно и поворачивая ключ зажигания, я поймала себя на мысли, что, к сожалению, невозможно объять необъятное: со всеми, кого перечислил Марусич, я просто физически не смогу познакомиться!
* * *
До чего же Лаки ненавидела паникеров! «Волков бояться — в лес не ходить!» — всегда считала она. А сейчас сидела с телефонной трубкой в руке и терпеливо выслушивала жалобы.
— Милая, мне все это совсем не нравится! — в его голосе она уловила металлические нотки, которые больно резали слух. От нервного напряжения акцент собеседника усилился. — Надо принимать какие-то меры! — продолжал он возмущаться, в его голосе появились истерические интонации. Аскольдов звонил, весь на взводе. Эта ищейка и до него добралась!
Лаки уже жалела, что связалась с иностранцем. Еще чего доброго он сейчас расплачется с горя! Возись с ним, как с младенцем. И никакой благодарности, одни претензии!
— Не надо истерики! — взмолилась она. — Это же ее работа. Было бы странно, если бы Иванова не наведалась в музей.
Но голос в трубке заладил свое:
— Вы же мне обещали, что проблем не будет!
— Я думаю, что трудностей оказалось бы значительно больше, если бы вы продолжали иметь дело с Арабом, — запротестовала Лаки.
— Вы должны сделать все возможное!
Лаки взбесилась:
— Кому я была должна — всем простила! — нагло заявила она.
Собеседник ненадолго помолчал. По всей видимости, он «переваривал» услышанное. Наконец снова заговорил:
— Я же оплатил все услуги…
— Устранение детектива в контракте не обговаривалось, — возразила Лаки, но настроение внезапно поднялось. Она явственно осознала, что сумеет сорвать со своего клиента кругленькую сумму. В «зеленых», разумеется.
— Ваши условия… — вздохнул иностранец. Лаки потерла руки от удовольствия, прижав трубку телефона щекой к плечу.
— Десять тысяч баксов, — выпалила она в надежде, что клиент созрел, и немного ошалев от собственного нахальства.
— Я же не киллера нанимаю, черт возьми! — выругался собеседник чисто по-русски, что Лаки механически про себя отметила.
— Мало ли до чего может дойти…
— Вы намекаете, что… — ужаснулся собеседник. — А впрочем… — он задумался. — Я не возражаю, если вы берете на себя всю ответственность.
— О'кей, — вырвалось у нее прежде, чем Лаки сообразила, на что соглашается. Хотя она была уверена, что до этого не дойдет. В любом случае добивалась желаемого, и в этот раз — она не сомневалась — исключения не будет. — Если средства я выбираю сама, — добавила Лаки.
— Да действуйте как вам заблагорассудится, — сдался клиент. — Только избавьте меня от неприятностей.
— Значит, по рукам, — воодушевилась Лаки и повесила трубку. В ее озорных глазах заплясали черти.
* * *
Прежде чем выбрать, по какому адресу искать Васильева, я позвонила на его фирму и перебросилась парой фраз с секретаршей. Шефа на месте не оказалось.
«Неужели он все еще прохлаждается?» — задалась я вопросом, направляясь к дому возможного нового партнера моего клиента. Ливень немного утих, и видимость на дороге улучшилась. Но дождь монотонно бил по крыше «девятки», наводя на меня тоску и предрекая скорые холода. «Сразу видно, что Васильев и Марусич — друзья, — заключила я. — Сибаритские привычки одни и те же».
С Васильевым удача мне улыбнулась, я застала его в тот момент, когда он собирался переступить порог квартиры и захлопнуть за собой железную дверь.