Предисловие
Есть хорошие романы, есть романы сильные, а есть романы, от которых не оторвешься, пока не дочитаешь.
Новый роман Натальи Костиной относится именно к последним. Можно спорить, чего в нем больше — описания глубоких чувств или быстрой смены событий, рассказов о подлости человеческой или о самоотверженности. Но спор этот по сути своей смысла не имеет — ведь и в жизни каждого из нас, людей, раскрывших эту книгу, всегда хватает и подлости врагов, и любви друзей, неприятностей, которые не может изобрести и самый изощренный детектив, и помощи любимых, которые могут забыть о себе только для того, чтобы нам было хорошо и спокойно. Такова жизнь.
Именно об этом всегда пишет Наталья Костина. О жизни наших с вами современников и современниц, о том, какими непростыми путями они идут по лабиринтам судьбы, находя и врагов и любимых, как жертвуют собой ради друга или, наоборот, подставляют тех, кто им доверял…
«Черная магия в отличие от белой осуществляет активное причинение вреда физическому или психическому здоровью человека, личному счастью, финансовому состоянию и другим важным для этого человека ценностям. В своем арсенале черный колдун имеет такие деструктивные для цели программы, как порчи, проклятие, привороты и отвороты. Данные программы максимально эффективны и надежны при условии правильного выбора колдуна! Именно это условие очень важно при использовании черной магии…»
Сколько мы сейчас читаем подобного в газетах и книгах, на интернет-страничках и на столбах, пестрящих объявлениями! Невольно задумываешься — если все это так широко распространено, может, что-то в подобной мистике есть. Очевидно, тонкий мир и высшее предназначение все-таки не пустой звук, а вещи, влияющие на нашу жизнь, так же как и погода вкупе с политикой.
Вот об этом и размышляет автор, представляя на суд читателя свою версию ответа на такой простой с виду вопрос: «Любит или не любит?»
Все персонажи и события, описанные в этой книге, являются вымышленными …в сущности говоря, вы все балансируете на грани веры — вы готовы поверить почти во что угодно. В наше время тысячи людей балансируют так, но находиться постоянно на этой острой грани очень неудобно. Вы не обретете покоя, пока во что-нибудь не уверуете.
Г. К. Честертон. Чудо Полумесяца
— Ты почему не спрашиваешь кто?
Привычным движением Даша зашвырнула сумку на столик у зеркала и туда же сунула торт в подмокшей с угла коробке. Небрежно бросила на вешалку видавший виды плащик, потянулась поцеловать подругу и оторопела. Лицо у Ольги было опухшее, мятое, глаза заплыли, как будто она плакала три дня без перерыва. Настойчиво прозвучавшее по телефону слово «немедленно» Даша списала на очередной Ольгин приступ хандры. Ничего, сейчас они устроят девичник, посплетничают, выпьют чаю…
— Оль, ты чего? Опять с тобой меланхолия сделалась? Оль, с тобой все в порядке? — сыпала вопросами Дашка. — Что случилось? С мамой что-нибудь?..
— Я тебя уже три часа жду! — Ольга сорвалась на крик.
— Или ты скажешь наконец, что случилось, или я сейчас уйду…
— Уходи! Уходи! И ты! Все уходите! — Ольга распахнула входную дверь: — Ну! Чего стоишь?
Из подъезда тянуло холодом, свежим ремонтом, немного мусоропроводом и сигаретным дымом. Даша молча захлопнула дверь. Потом затащила Ольгу в ванную и стала ее умывать. Ольга пыталась вырваться, но вдруг успокоилась и сказала своим всегдашним негромким голосом:
— Пусти… Ну, все уже… Не надо, Даш, я сама…
В кухне было полно грязной посуды, и, судя по всему, стояла она так довольно давно. Дашка брезгливо выудила две чашки почище и наскоро сполоснула их. Засохшие колбасу и сыр, щедро посыпанные сигаретным пеплом, спровадила в мусорное ведро. Смахнула крошки, принесла торт и водрузила его на середину стола. Заодно включила вытяжку, по дороге хлопнув распахнутой дверцей шкафа. Далеко не миниатюрная Даша двигалась по захламленной кухне ловко, даже грациозно. От ее скупых перемещений сразу же возникло некое подобие порядка. Распахнув форточку, она впустила острую, как свежезаточенный нож, струю холодного декабрьского воздуха. Чайник, закипая, отрывисто свистнул, потом фыркнул и плюнул свистком на пол.
— У вас что, у всех сегодня не слава богу? — поинтересовалась Даша. В заварнике болталась какая-то жидкость, но Дашка сморщила нос и понесла заварку в туалет. Вернувшись, она увидела, что Ольга стоит у темного окна, прижавшись лицом к стеклу.
— Оля, ты все-таки скажешь мне, что случилось? Ты с Андреем поссорилась, что ли? — Даша потянула подругу за плечо. — Оль, ну повернись! Ну скажи мне хоть что-нибудь!
— Я не ссорилась с Андреем. Он просто от меня ушел.
— Как ушел? — Вид у Дашки был ошеломленный. — Олька, что ты придумываешь! Вы… — Дашка совершенно растерялась. — Вы ж и не ругались никогда!
— Мы и позавчера не ругались. Поужинали, чаю попили. Я все так хорошо приготовила… — Ольга тяжело сглотнула. — У него вид был какой-то… странный. Я решила, что на работе не ладится, не стала лезть, ушла телевизор смотреть. Потом выхожу — а он стоит с сумками… смотрит так… как на пустое место, и говорит: «Оля, я ухожу». Я сначала не поняла, спросила: «Куда? По делам?» Как дура стояла и смотрела. — Она заплакала, и слезы заструились по ее распухшим, в красных пятнах щекам. — Он ушел от меня! Понимаешь? Ушел! Ушел к другой женщине! Потому что я, идиотка, сидела дома — подай, приготовь! Жена должна быть уютной клушей, в халате, в тапочках и в кухне! Он всегда говорил, что хочет, чтобы я каждый день ждала его дома. Фиг! Дашка! Жена должна быть красивой стервой, на каблуках и на работе! А я! Во что я превратилась? Какие у меня интересы? Салатики, отбивнушечки… Дерьмо собачье! Я уже забыла, что мы в институте учили. Да что там! Я таблицу умножения не помню! Короче, мужа теперь у меня нет, — она махнула рукой, — а у кого-то есть! — И вдруг рассмеялась пьяным истерическим смехом.
— Ты что, пила все это время?
— Да какая разница — пила, не пила! Ты что, не понимаешь? Андрей от меня ушел! Ушел, понимаешь? Забрал свои вещи и ушел!
— Так, хорошо. Про Андрея я уже поняла. Давай теперь с тобой разбираться. Ты ела сегодня что-нибудь?
— Я не хочу есть. Лучше выпьем за мою бывшую семейную жизнь…
— Дай сюда! — Даша легко отобрала у подруги бутылку и швырнула ее в мусорное ведро. — Я сейчас тебя накормлю, а потом мы чай пить будем. Поняла?
— Дашка, ты совсем ту-у-у-пая, что ли? — пьяно протянула Ольга. — Не буду я ничего есть, не хочу я никакого чая! Я тоже сейчас уйду отсюда к чертовой матери, уеду куда глаза глядят!
Она выскочила в коридор и стала сдирать с рогатой вешалки шубу. Вешалка с треском рухнула, чудом никого не зацепив. Дашка подняла ее, выдернула у подруги шубу, повесила ее назад, на полированную шишечку, и молча потащила подругу обратно в кухню. Усадив Ольгу на диванчик, она открыла холодильник, достала сыр, колбасу, масло — то, в чем калорий было по максимуму, и выставила все на стол. Чайник свистел уже по второму кругу. Она щедрой рукой сыпанула в заварник чая. Ольга равнодушно наблюдала за всеми ее манипуляциями.