— Ничего такого у меня нет. Эх, кабы я раньше знала, что все так обернется! Теперь же я к ней не пойду: дай, мол, Люба, твою сорочку.
— Вы подумайте, возможен даже такой предмет, который она недолго держала, но не менее трех минут. Три минуты будет вполне достаточно. — Мастер пошевелился, скрипнув креслом. Парасочке показалось, что глаза у него засветились, как у кота в темноте. Она завороженно смотрела на него и не шевелилась.
— Ну что, Светлана Петровна, — прервал тишину человек в кресле напротив, — обеспечите вы нам такой предмет?
— А стаканчик от кофе подойдет? — Парасочке уже хотелось уйти отсюда, подальше от страшных глаз великого мастера. — Она кофе всегда на базаре пьет. Может, три минуты пьет, может, дольше. Ежели смогу, я и перчатки ее прихвачу, но не обещаю, уж больно руки марать об эту стервозу противно…
— Хорошо. Стаканчик подойдет. Завтра приносите нам стаканчик, вторую половину фотографии, и мы начинаем работать.
— Может, аванс? — Парасочка полезла в сумку.
— Мы же с вами ясно условились, Светлана Петровна, — укоризненно напомнил ей маг, — деньги только по факту. Если мы вам не поможем, то и денег не возьмем.
— А за фотографию мою как же? Ну, что вроде как порчу снимете?
— А это мы вам сделаем совершенно бесплатно.
— Ага, ага. — Уже стоя в дверях, Парасочка внезапно спросила: — А бывало так, что вы работу сделали, а клиент вам не заплатил?
— Вы сами подумайте, Светлана Петровна, может такое быть или нет. И что мы с таким человеком сделаем, с нашими возможностями…
Глаза у великого мастера снова загорелись, и госпожа Парасочка пулей вылетела вон.
Толстуха появилась в приемной, тяжело дыша и на ходу дергая змейку, в которую попали мохеровые космы. На лице у нее читалось смятение. Она быстро протопала к выходу и грюкнула дверью. Значит, теперь их с Олей очередь. Даша отложила газеты. Вот ужас! Неужели все это правда? Чего только, оказывается, не бывает! И сглаз, и порча, и какой-то «подклад», и проклятие! И все это люди делают друг другу! Зачем?
— Госпожа Литвак, ваша очередь.
Ольга отложила газету и растерянно посмотрела на подругу.
— Дашунь, пойдем со мной.
— Ничего не бойся. — Дашка подхватила ее под руку — Я уверена, что тебе помогут.
— Госпожа Литвак? — Приветливый мужчина в какой-то смешной черной хламиде — ну вылитый Бэтмен! — распахнул перед ними дверь. — Проходите. А это с вами…
— Подруга моя, — быстро сказала Ольга. — Можно мы вместе?
— Вот этого как раз нельзя. — «Бэтмен» подхватил Ольгу под локоток. — Вместе вы в кино пойдете. А беседа наша должна быть с глазу на глаз. Иначе толку не будет… А подруга ваша пусть попозже зайдет, на пару слов. Я уже вижу у нее одну проблему, и она должна об этом знать.
Ольга прошла в комнату, а Даша, немного разочарованная, вернулась в холл. Читать страшные газеты ей как-то расхотелось, и она стала просто смотреть в окно. Между тем на улице быстро темнело. Что-то Ольга там долго… Еще и ей зачем-то велели зайти. Даше неожиданно стало страшно. «Ну что у меня может быть такого? — успокаивала она себя. — С мамой все в порядке… На работе меня вроде никто не подсиживает. Вот с Ольгой нужно что-то делать. Может, ее лучше было свести к этому… психоаналитику?» Даша Серегина в своей жизни никогда не видела живого психоаналитика, только в кино. Там этих самых психоаналитиков было просто ну как собак нерезаных. А вот в жизни такого изобилия не наблюдалось. «Ну, должны же они где-то быть, — рассуждала она. — Я понимаю, что не в районной поликлинике, но все же. Нужно будет как-нибудь узнать. Или к этой самой Вере Ивановне сходить. Психиатр и психоаналитик — это почти одно и то же. Или не одно? Плохо, что я у нее номер квартиры не спросила. Кажется, она говорила, что на шестом живет. А может, Оля ее знает?» — Даша так задумалась, что не заметила, как вышла Ольга. Впервые за два дня на губах подруги было слабое подобие улыбки.
— Даш, подойди к нему. Он зачем-то тебя спрашивает.
— Оль, ну что? — Дашка мертвой хваткой вцепилась в Ольгин рукав.
— Ты подойди, а то неудобно заставлять его ждать. Я тебе потом… То есть я не могу тебе рассказать, этого нельзя рассказывать, понимаешь? Ну, ты иди, иди…
— Так вот, милая девушка, насколько я понимаю, вы не замужем и никогда не были.
— Правильно понимаете. — Дашка с интересом рассматривала кабинет.
— А никогда не были и никогда не выйдете, потому что у вас венец безбрачия.
— Венец… чего? — Дашка оторвалась от созерцания хрустального шара.
— Венец безбрачия, — терпеливо повторил великий мастер.
— Что?! — Даша Серегина, преподаватель химии, свято верящая в закон сохранения вещества, опешила. — Откуда вы это взяли?!
— Это моя работа, — глядя Даше в глаза, пояснил он. — Садитесь, милая девушка. Видимо, у вас это семейное. Или я не прав?
— Почему ж семейное? — удивилась Даша. — Мама моя была замужем…
— А сейчас? Все так же замужем?
— Нет… — Даша задумалась. — Бабушка замуж не выходила, точно. Война, женщин много было, а мужчин мало, — объяснила демографическую ситуацию преподаватель Серегина. — Ну а мама… Отец сильно пил и в конце концов ушел от нас. Я думаю, что и к лучшему.
— Ну, если вы думаете, что женщина не должна иметь мужа и так только к лучшему, боюсь, ничем не смогу вам помочь. Не думал, что вы такая феминистка. До свидания. — Черный маг встал.
Даша тоже встала, не зная, что сказать. Конечно, она хочет иметь семью, детей, просто любящего человека рядом. И у нее действительно с этим что-то не ладится. Она сделала шаг к двери, потом другой… Сейчас она уйдет отсюда, и никто больше ей не поможет… Внезапно она решилась.
— Допустим, я хочу выйти замуж! — Она повернулась и открыто посмотрела прямо на великого мастера. Увидела, что он смотрит на нее не то с любопытством, не то с брезгливостью. Как на внезапно заговорившую подопытную лягушку. И все равно повторила: — Да, я хочу выйти замуж. Я хочу иметь нормального мужа, детей. Я не знаю, почему у меня ничего не получается. Я не верю в эту вашу… магию. И верю. Я не знаю.
— Успокойтесь, — мягко произнес человек. — То, что вы не верите, никак не скажется на результате. Вера придет. И мы снимем с вас эту гадость. Вы удачно выйдете замуж.
— И что я для этого должна сделать?
— Вы должны прийти сюда через три дня, рано утром. Запишитесь первой, на семь утра. Эти три дня вы будете строго поститься. Утром, перед тем как прийти сюда, не умывайтесь, не чистите зубы, не расчесывайтесь, ничего не ешьте и не пейте. Когда у вас месячные?
— Только были, — пролепетала Даша. — А что?
— Мы не работаем с женщинами, когда у них месячные. Дальше. На пути сюда вы не должны ни с кем говорить. Заранее купите себе новую одежду. Все, что было на вас прежде, вы не должны больше никогда надевать. Не надевайте на сеанс никакого металла — ни колец, ни сережек. Часы тоже. На обратном пути вы также не должны ни с кем говорить. Когда придете домой, сразу умоетесь, причешетесь новой расческой и переоденетесь в новую одежду.