– Мальчик мой… – Мэгги считала несправедливым, что он страдал от неспособности матери контролировать себя, чтобы она ни чувствовала, это было наказание за ее грех. Но за что же наказан Ти? Вина и стыд жгли ее душу.

– Почему он должен был уйти? – вырвалось у Ти. – Почему он не мог остаться?

Мэгги обняла его, прижав его голову к своей груди.

– Да, жаль, что не может быть по-другому.

– Но почему? – настаивал Ти. – Почему Рейд не мог остаться? Я думал, что ему нравится у нас. Разве ему не было здесь хорошо?

– Да. Я знаю, что он очень любил тебя. Вы с Уиллом не должны думать, что его уход как-то связан с вами. Ему просто надо было уйти.

– Ты думаешь? – в голосе Ти послышалась обида. Он распрямился и посмотрел на мать с вызовом. – Но я не верю ему.

Сердце Мэгги забилось. Ей следовало знать, что Ти был слишком проницательным, чтобы поверить в любовь Рейда к путешествиям. Он же видел, что Рейд явно нашел здесь свой дом. Мэгги растерялась. Она не знала, как вести себя с сыном. Глаза Ти сузились, и он внимательно посмотрел на мать.

– Ты знаешь, почему он ушел, верно? Скажи мне.

– Ти, я не знаю… – Мэгги не нашлась, что сказать. Она не умела лгать, тем более тем, кого любила. Но и правды она сказать тоже не могла. Разве он сможет понять? От ее слов он только еще сильнее расстроится.

– Это из-за тебя, да? – спросил он зло.

– Ти… – Мэгги задохнулась, как Ти мог это знать.

– Из-за тебя! – пораженный своим открытием, Ти изумленно смотрел на нее. – Но почему? Что ты ему сделала, что он ушел?

Мэгги поняла, что Ти не знает истинной причины. Он только лишь догадывается, что это как-то связано с ней. Но растерянность Мэгги подтвердила ему, что причиной ухода Рейда стала его мать.

– Ти, ты не понимаешь.

– Нет! Как ты могла заставить его уйти? Зачем?

– Я не заставляла его уходить. Он сказал мне, также как и вам, что уходит. Я ничего не сделала… – продолжать она была не в силах.

– Как ты могла? – Глаза Ти сверкали яростью. – Я любил его! Он был… Он понимал меня, он много со мной разговаривал.

– А я разве не так себя веду с тобой? – с болью спросила Мэгги.

– Ты – это совсем другое.

Она знала это. Ти нужен был мужчина, который умел бы с ним поговорить, который помог бы ему повзрослеть. Мать не может восполнить отсутствие мужчины в доме.

– Ах, Ти, – прошептала она со слезами в голосе. – Извини.

– Что ты сказала ему? Что ты сделала?

– Сейчас ты это не поймешь. Если бы ты был постарше…

– Почему? Скажи мне, почему он ушел? Мэгги с болью посмотрела на него. Она не могла лгать сыну; она всегда либо говорила ему правду, либо избирала такую форму разговора, чтобы он понял. Но про то, что у них произошло с Рейдом, она не могла ему сказать. Трудно объяснить мальчику его возраста все чувства и желания мужчины и женщины.

– Дорогой, на этот раз ты просто должен мне поверить. Так будет лучше.

– Лучше для кого? – усмехаясь, спросил Ти.

– Для всех нас – для тебя и Уилла…

– Ты не подумала ни обо мне, ни об Уилле, иначе ты бы не прогнала его. Мы любили его, Рейд был добр с Уиллом, добрее всех, даже дяди Гидеона. И он учил меня. Он говорил мне, что я сообразительный, что я должен учиться в колледже.

Ти замолчал. Голос его охрип, слезы катились из глаз.

– Ты совсем не подумала об Уилле и обо мне, – повторил он тихим голосом. Первый раз за всю свою жизнь ее сын смотрел на нее холодно, жестко и презрительно. – Я никогда не прощу тебя за то, что ты прогнала его. Никогда!

Он повернулся и решительно вышел из дома.

– Ти! – закричала Мэгги ему вслед, но он не остановился и не обернулся.

Мэгги застыла, глядя в пустой дверной проем. Внутри все оборвалось. Затем она медленно села за стол и, уронив голову на руки, второй раз за этот день залилась слезами.

ГЛАВА 16

Тэсс находилась в смятении после их возвращения из Литтл-Рока. Когда ушел Гидеон, она поднялась наверх в свою комнату и бросилась на постель, закрыв рукой глаза, чтобы скрыться от всего мира. В груди Тэсс бешено билось сердце, внутри все дрожало от поцелуя Гидеона. Она ничего похожего никогда не испытывала даже со своим мужем. Тэсс чувствовала себя так, будто ее вывернули наизнанку. Ей было жарко, на нее навалилась какая-то истома, и пришлось крепко сжать ноги, чтобы унять болезненные ощущения.

Она все бы отдала, чтобы Гидеон остался с ней. Она страстно хотела побежать за ним и попросить его вернуться. Но была ли это любовь? Или то, что она чувствовала, являлось похотью и желанием, возникшим у нее от долгого воздержания?

Это походило на безумие. Как она могла влюбиться в Гидеона после всех этих лет? Он же был ее деверем; это казалось ей безнравственным. И все же… Тэсс думала о Гидеоне, представляя его в своем воображении: красивые густые ресницы, прямой нос, серьезные голубые глаза. Ее губы тронула улыбка, в груди потеплело, она чувствовала себя так, как будто ей вдруг пообещали счастье. Конечно, она любила Гидеона! Странным в этом было лишь то, что она так долго не могла это понять.

Она вспомнила, как всегда ждала посещений Гидеона, как ей нравилось говорить с ним, проводить время, как она доверяла его советам и радостно принимала его помощь. Она была как слепая, и вдруг к ней вернулось зрение. Почему она раньше никогда не сознавала, как дорог ей был Гидеон?

Лежа на своей кровати и думая о Гидеоне, Тэсс с трудом могла удержаться от улыбки. Она вспоминала каждую мелочь, связанную с ним: его голос, манеру говорить, его неторопливую походку. Когда это случилось, каким образом Тэсс влюбилась в этого мужчину по уши?

Но… любил ли ее он?

В последующие дни и недели этот вопрос постоянно преследовал ее. Иногда ей казалось, что он должен ее любить. Иначе отчего же он поцеловал ее с такой страстью? Тэсс помнила стук его сердца, его жар, его губы, которые так жадно ее целовали. Так целовал ее Шелби в минуту безумного желания, но в поцелуе Гидеона были отчаяние и тоска изголодавшегося мужчины.

Но это могло быть просто желание, а Тэсс знала – для мужчины любовь и желание не всегда одно и то же. То, что она нравилась Гидеону, не было для нее секретом; он всегда был заботлив, добр, вежлив с ней от чистого сердца, а не только потому, что являлся ее родственником. Но любовь ли это? Гидеон вел себя совсем не так, как некогда обхаживал ее Шелби – сентиментальные букеты цветов, цветистые комплименты, безукоризненная галантность. Гидеон никогда не целовал ей руку, не шептал томных признаний. И все же… этот поцелуй! В нем столько сильного чувства, сколько не найдешь и в тысяче сказанных слов. Гидеон не был похож на Шелби. Он спокойный мужчина, такой, который скорее делает, чем говорит. Все его чувства являлись глубокими, сильными и истинными. В нем не было никакой ветрености и непостоянства. Разве может такой человек, как Гидеон, так обнимать ее, так целовать – и не любить?