— А как там наш подопечный? Очнулся?
— Все подробности расскажу на месте, — бросил он в трубку, и пошли гудки.
У меня в жизни было столько нападений, покушений и вообще всего силового воздействия, что если бы я всегда оформляла заявление как потерпевшая, то моими бумагами можно было бы обклеить как минимум три следовательских кабинета. Ну уж нет, мы с этим гражданином квиты. Тем более я расцениваю свои действия как задержание, закончившееся печально для этого типа с пистолетом.
Есть такая древняя присказка — торопись не спеша, именно в таком темпе я стала собираться к Мельникову. Утренний кофе как ритуал и подкрепление для организма я не могла пропустить, поэтому сварила себе крепчайший напиток и налегла на бутерброды.
Оделась по-спортивному: джинсы и джемпер и слегка прошлась косметикой по лицу, замаскировав вчерашние боевые отметины. Конечно, для романтического свидания физиономия местами была слишком припухшая, но для потерпевшей вид что надо.
В кабинете Мельников был не один, он быстро спровадил сослуживца и нетерпеливо уставился на меня. Я медленно рылась в сумочке, отыскивая кассету.
— Как трофеи собирать, так я детектив, а как в деле участвовать, так потерпевшая… — заметила я Андрею. — Колись давай, что такой радостный? Я, между прочим, и головой и ручками тоже поработала.
— Как же, как же… — он взял из моих рук кассету как драгоценный груз. — Сейчас все по порядку.. Приятно, что на этого гражданина хоть какие-то улики стали появляться. Помнишь, мы говорили о Василько, ну та, на которую оформлена лицензия по изготовлению ключей. Так вот, у нее один работник умирает, затем она ставит туда своего племянника — Максима Рубцова, и тот тоже погибает при взрыве в автомобиле. Опознали его по сережке в ухе. Знаешь, сейчас молодежь так развлекается, кто в ухо, кто на язык цепляет, в общем, сплошной модернизм.
— Да, не повезло Василько, что же у нее работники мрут, как мухи… — я пыталась додумать, какие вопросы возникли у этой гражданки при таком совпадении. — Как же она это объясняет?
— Что ты, она просто в шоке, что у нее под крылом такие случаи происходят. А племянника потерять совсем трагическое событие. — Мельников прервался, к нему заглянули в кабинет. — Погоди… не сейчас, — он махнул рукой входившему лейтенанту и указал на меня, — видишь, работаю.
Обычная утренняя суета. Неплохо было бы закрыть дверь на ключ, так ведь подумают, что не тем занимаемся — чаи гоняем в рабочее время.
— Ну, дальше, — заинтересованно спросила я.
— Так вот, я ее лично опросил про знакомство сотрудников с неким гражданином, в общем, описал приметы Лиса. Она сказала, что видела несколько раз такого с племянником и с другим рабочим. Теперь надо провести опознание, и еще одно дело повиснет на плечах этого типа.
— А как он? Что с ним? — Я грустно посмотрела на Андрея, понимая, что, раз он ухватился за эти убийства, значит, по кражам пока что глухо. Ему-то, конечно, удачное и быстрое раскрытие этих убийств необходимо по долгу службы. Но ведь мои заказчики ждут несколько иных результатов — им мало того, что вор за решеткой, они хотят вернуть свои капиталы.
— Пока ничего не говорит… Он в больнице при тюрьме. Ну и крепко же ты его. Говорят, по снимкам, смещение и компрессионный перелом двух шейных позвонков. Так что он в гипсе, и надолго.
— А личность его хоть выяснили? — уточнила я.
— Тут вообще картина интересная, — Мельников порылся в столе и нашел нужную бумажку — По документам и его водительским правам он — Ганюшкин Семен Павлович, а по отпечаткам пальцев совсем Другой человек. Такая вот история.
— Хорошо, теперь у вас есть кое-какие улики, и он у вас запоет соловьем, — мрачно отметила я, понимая некоторую безнадежность такого поворота событий. Мало надежды, что этот гражданин сознается в своей причастности к ограблениям. Он же не идиот, чтобы на себя лишнее навешивать.
Мельников посмотрел на меня с сомнением, он тоже не очень надеялся на полное признание Ганюшкина по всем статьям. Он постучал пальцем по кассете.
— А здесь что? Есть за что зацепиться?
— Вряд ли. — Я поняла, что в действительности Лис охотился за кассетой, чтобы не оставлять никаких следов своих снимков, по которым можно объявить розыск. А в остальном он подстраховался по всем пунктам. Именно привычка все подчищать до последней детали и подвела его. Если бы он не цеплялся за эту кассету, то, возможно, уже был бы далеко.
Мельников положил кассету в карман.
— Ладно, отнесу в лабораторию, пусть перепишут, и просмотрю сам. Может быть, что и прояснится.
Затем он весело и хитро подмигнул мне, что слегка меня удивило при таком деловом и официальном разговоре. Загадочно засунул руку в ящик стола.
— Ну что, медаль тебе выдать за задержание преступника? — предложил он весело, не вытаскивая руки.
— Ага, хоть картонную. Ты что, всю ночь медали рисовал? — сердито съязвила я. , — Обижаешь, — он постучал чем-то железным о дерево стола, — какая же это картонка. Слышишь, как гремит?
— Заканчивая свои присказки — вручай медаль. И тут Мельников, как фокусник, вытащил большой гаражный ключ и, прикрыв его ладонью, скосил на меня глаза.
— Вот она, медаль, а может быть, даже и орден…
— Это ключ от гаража Ганюшкина? — сообразила я мгновенно, и глазки у меня заблестели. — Именно, — Андрей протянул мне железку. — После задержания этого типчика мы с напарником слегка осмотрели этот гараж. Теперь подготовили документы на официальный обыск и полнейший досмотр помещения, после обеда возьмем бригаду спецов по взрывчатке и покатим. Несколько подозрительных вещиц мы изъяли — проводки и кое-какие реактивы, это все в лаборатории. А уж ты погляди еще разок, может быть, свежим взглядом и приметишь что необычное? Только шустро и чтобы все на месте оставила, никакой самодеятельности… Просто осмотри и сделай выводы.
— Так, значит, объедки с царского стола, — обиженно буркнула я, но ключик положила в сумку, в нашем доме все сгодится. — И насколько ты мне его даешь? Он ведь должен у вас в вещдоках храниться.
— Пользуйся сколько надо, потом при случае вернешь. Но советую действовать пошустрее. — Он неопределенно взмахнул рукой. — В машине нашли два ключика, так что один все равно у нас останется.
— Хитро, — я оценила его поддержку и смекалку и нетерпеливо направилась к двери. — Пока, труба зовет.
Настроение для того, чтобы производить осмотр после обыска, у меня было вялое. Что оставят после досмотра мои коллеги? Скорее всего стены и потолок, да ненужный хлам. Остальное будет детально изучено — терроризм нигде не поощряется. Но меня волновали еще кое-какие дурные привычки Лиса, поэтому то, что относится к взрывам и убийствам, пусть исследуют компетентные органы. Что надеялась найти я? Да что угодно, лишь бы прямо или косвенно указывало на наличие тайника.