— В общем-то все было отлично. За небольшим исключением: собралась та же самая компания, что и всегда. Хорошо, что я уехала на своей машине и не позволила Малкому подвезти меня. Честно говоря, он меня просто достает. Только потому, что я пару раз провела с ним время, он уже считает меня своей собственностью. Представляешь: я болтаю с друзьями, а он вдруг запускает руку в вырез платья и пытается ущипнуть мою ягодицу! Не скрою, я жутко разозлилась. Терпеть не могу, когда меня лапают! Он так ведет себя, что все могут подумать, будто мы с ним спим!
Леди Карисса оторвалась от книги и рассеянно спросила:
— Что, дорогая? Ты сказала, что с кем-то спишь?
Бриджит вздохнула. Я могла бы сказать, что сплю с целой футбольной командой, но вряд ли это задело бы мамочку за живое. Ей-богу, в один прекрасный день ее так тряханет, что она вынырнет из того тумана, в котором предпочитает обитать!
— Нет, мама. Я говорю, что не сплю с Малкомом. — И, когда мать рассеянно уставилась на нее, уточнила: — С Малкомом Уитфилдом.
— Ах да! Этот мальчик Уитфилд. И значит, ты не спишь с ним. Признаться, меня это удивляет. Такой симпатичный мальчик. Но только так и можно их заполучить, дорогая. Не спать с ними. Знаешь, ничего лучше не придумать. У его отца куча денег, а Малком — единственный сын.
— Мама, я не собираюсь выходить замуж за Малкома Уитфилда!
— Почему бы и нет?
— Потому что он нахальный высокомерный маленький задавака.
— Неужели? А мне казалось, что он довольно высокий… Впрочем, тебе виднее, дорогая. Если не он, то появится кто-то другой. За такой девушкой, как ты, мужчины всегда будут волочиться.
— Что ты имеешь в виду? Что значит — за такой девушкой, как я?
— Ты же сама понимаешь. — Леди Карисса пожала плечами. — Богатой. Одинокой. Сексуальной.
Последнее определение удивило Бриджит. Любая мать сказала бы о дочери: «хорошенькая», «обаятельная» или «красивая». Девушка была далеко не глупа и прекрасно знала, что и в самом деле эффектна. Но сексуальная?
Пока она не рассматривала себя в таком ракурсе, потому что секс ее не интересовал. В полном смысле слова. Если у всех ее подруг гормоны вовсю бурлили в крови, подталкивая к беспорядочным связям, то Бриджит кружила головы бесчисленным поклонникам, бегала на свидания, но попытки пойти дальше поцелуев и невинных ласк решительно пресекала.
Строго говоря, даже они ее не привлекали, что и останавливало Бриджит от желания развить события. Она терпеть не могла этого тяжелого сопения, а при мысли о горячих влажных пальцах, лапающих ее груди, о слюнявых губах, шарящих по телу, ее просто передергивало.
На первом же свидании Бриджит недвусмысленно давала понять, что если парень надеется провести с ней ночь, то пусть не теряет времени и ищет какую-нибудь другую девицу. Она не испытывала ни малейшего желания заниматься с кем-то сексом лишь потому, что ее угостили обедом или сводили в кино. Интимные отношения приемлемы, пришла к заключению Бриджит, только если являются результатом настоящей любви.
Столь редкие для девушки, живущей в эпоху сексуальной революции, взгляды тем не менее не мешали Бриджит блистать в обществе: она никогда не испытывала недостатка ни в приглашениях, ни в сопровождающих. Жизнь ее была полна радостей, в ней отсутствовали эмоциональные травмы, которые часто венчают интимные отношения. Зато многочисленные подруги наперебой жаловались Бриджит на ветреность и предательство приятелей и любовников.
Откровенно говоря, Бриджит считала, что секс доставляет больше неприятностей, чем радости. Конечно, случались и размолвки с приятельницами, которые придерживались другой точки зрения. Чарити, которая со школьной поры считалась лучшей подругой Бриджит, просто сходила с ума по мужчинам и по сексу. Она уверяла, что придет день, когда в жизни Бриджит появится лихой парень, который так вскружит ей голову, что «мисс Недотрога» и моргнуть не успеет, как окажется в постели.
Бриджит откровенно потешалась над столь немыслимым сценарием. Таких мужчин, чьей чувственности нельзя было бы противостоять, досконально знающих, как ее пустить в ход, один на миллион. У Малкома Уитфилда ничего подобного и в помине нет. Да с таким, как он, она второй раз и на люди не вышла бы!
С привычной для себя безоглядной решимостью выкинув Малкома из головы, Бриджит спрыгнула с кровати.
— А не приготовить ли мне горячего шоколада? Хочешь?
— Нет, спасибо, милая. Какао очень калорийно, можно растолстеть, — отказалась леди Карисса и отправила в рот очередную порцию молочного шоколада.
Бриджит с трудом сохранила серьезное выражение лица. Эта женщина неисправима! Главное — добра, в жизни мухи не обидела. Как все же здорово иметь мать, которая обожает тебя — и ни во что не вмешивается. Бриджит нравилось жить самой по себе. И даже очень.
Она снисходительно улыбалась, спускаясь по центральной лестнице. Ее рука скользила по отполированному красному дереву перил, и Бриджит вспоминала те времена, когда скатывалась по ним — гладким и, к счастью, прочным. До чего чудесное детство ей досталось — никто над ней не зудел, не лез в душу, никогда не наказывал! Кое-кто считал ее избалованной и своенравной, но сама она так не думала, полагая, что была самой счастливой девочкой в Эпсоме, а может, и во всей Англии!
Когда она шагнула с последней ступеньки на мраморные изразцы холла, подал голос звонок у парадных дверей. Бриджит застыла на месте. Кого это принесло в столь поздний час?
Бриджит, помешкав, направилась к дверям, пытаясь перебороть охватившую ее странную зябкую дрожь.
— Кто там? — чрезмерно резким от нервного напряжения голосом спросила она.
— Полиция, мэм.
Полиция! О господи…
Бриджит открыла дверь и побледнела, увидев двух полицейских в форме. Их серьезные лица наводили на мысль, что выпавшую на их долю миссию приятной не назовешь.
— Леди Карисса Холлис? — хмурясь, осведомился старший из них.
— Нет. Мама наверху, в спальне. Я Бриджит Холлис, ее дочь. В чем дело? Что-то… с отцом?
Полицейские переглянулись, и у Бриджит закружилась голова. Соберись! — сказала она себе. Силы тебе еще пригодятся.
— Он… он мертв, не так ли?! — подавив беззвучный стон, выпалила она.
Полицейский сокрушенно кивнул.
— Мне искренне жаль, миледи.
— Он стал жертвой аварии… — полувопросительно-полуутвердительно выдавила она, вспомнив, как часто упрекала отца за чересчур лихую езду.
Полицейские снова переглянулись, на этот раз более многозначительно, и Бриджит похолодела.
— Э-э-э… нет. Аварии не было. Простите. Я думаю, что…
— Ради бога, выкладывайте! — потребовала Бриджит. — Я хочу знать правду!
Старший из полицейских вздохнул.
— У вашего отца случился инфаркт в заведении, где джентльмены… ммм… отдыхают и веселятся.