— Ты никогда не сможешь сделать мне больно, — сказала она, заглянув ему в глаза.
— Вот как? — Он сжал ее хрупкие плечи и привлек к себе. — Ты так во мне уверена?
И более не в силах сдерживать себя, жадно приник к ее губам.
Ада утонула в объятиях Питера, открывая для себя самый невероятный поцелуй на свете. Его губы дарили ей неизъяснимое, головокружительное наслаждение. Ощущение было такое, словно она падала в бездонную пропасть, но при этом чувствовала сказочное блаженство.
Он застонал, его язык ласкал ее рот с мягкой настойчивостью. Он как будто изучал ее уста в самых потаенных местах и настолько взволновал девушку, что все ее мысли улетучились, за исключением одной: «Еще, еще!..» Он, конечно, ощутил ее полную капитуляцию и стал действовать более уверенно.
Ожидал ли Питер, что так возбудит Аду своим поцелуем — трудно сказать. Куда больше его беспокоило, девственна ли она? Его ужасала мысль, что Ада окажется девственницей! Именно поэтому пробный поцелуй Питера поначалу был так нежен и почти невинен. Но только поначалу. С каждой секундой объятия Питера становились все крепче и чувственней.
Ада стояла на цыпочках, прижимаясь к нему всем телом, словно желая слиться с ним. Она ощущала его силу, его растущее возбуждение и дрожала от вожделения, которое заполнило ее душу и тело, не оставив места ни для каких прочих мыслей и чувств.
— Питер, пожалуйста!.. — невольно вскрикнула Ада.
Поддавшись сумасшедшему порыву, она готова была отдаться ему тут же, на траве, однако ее неожиданный возглас, напротив, привел его в чувство — он отстранился от нее, и в ту же секунду головокружительный жар, уносивший ее в заоблачные высоты, сменился трезвой прохладой. Она непроизвольно попыталась привлечь его к себе, но безуспешно.
— Мы не можем заниматься этим, Ада, — прошептал он еле слышно. — Это не входит в мои планы.
— Чего же ты хотел?
Она вцепилась в него, дрожа от негодования и перевозбуждения.
— Увезти тебя отсюда, — ответил он с какой-то грубоватой прямолинейностью.
— Ой! — Ада спрятала лицо у него на груди. — Ты непоследователен.
— Знаю! — Питер рассмеялся. — Значит, все решено?
Ада попыталась здраво отнестись к его вопросу, но это было не так-то просто. По правде говоря, все, чего ей хотелось — это умереть в его объятиях. Она еще никогда не любила, и поэтому не могла до конца разобраться в своих чувствах к этому почти незнакомому человеку, которого и знала-то всего час с лишним.
— Ада? — Она почувствовала неуверенность в голосе Питера и подняла на него затуманенные страстью глаза. — Ты передумала?
— Нет, — она покачала головой, — я не передумала. Ты сказал «решено». Это можно расценивать как предложение?
— Брак наш будет недолгим, — несколько смутившись, пояснил он снова.
Она поняла: ничего другого ей не удастся из него вытянуть. По крайней мере, сейчас. Хотя в данный момент это не главное. У нее впереди еще уйма времени, чтобы доказать: она нужна ему навсегда, на всю жизнь. К тому же, один бог знает, сколько времени потребуется, чтобы убедить миссис Галлахер в том, что их брак не фикция. Неделя, месяц, полгода? Шесть месяцев могут стать шестью годами, она была уверена в этом, а шесть лет могут превратиться в шестьдесят.
— Хорошо, я согласна, — ответила Ада и шутливо добавила: — Но после такого поцелуя я была бы рада остаться с тобой на всю жизнь.
— Мы об этом уже говорили, — не принял он ее шутливого тона, и в голосе его появились стальные нотки. — Даже не рассчитывай. Этого не произойдет. Наш брак лишь временное соглашение, и точка.
— Как скажешь, — примирительно согласилась она, проведя ладонью по его черным волосам. — Может, ты меня еще поцелуешь? Это было так приятно. Просто чудесно!
— Вот как?
Питер слегка растерялся от ее смелости.
— Ну же… — Она раскраснелась от волнения. — Мы могли бы целоваться всю ночь напролет.
— Ну, что ж, я не против…
Если он хочет шокировать ее своей деловой прямолинейностью, у него ничего не выйдет. Не на такую напал. Она потянулась к нему и подставила губы.
— Правда? Всю ночь?
Он отстранился, но его взгляд не оставлял сомнений: она одержала полную победу.
— Все, что нам осталось сделать — это пройти комедию бракосочетания. У меня забронирован номер в «Гранд-отеле». Если хочешь, мы отправимся туда сразу же, как только станем мужем и женой. — Он заглянул ей в глаза, но они были непроницаемы. — Мы можем провести ночь вместе…
— Это просто отлично! — Ее зубы блеснули в улыбке. — Потому что я тоже остановилась в «Гранд-отеле»!
— Послушай меня, Ада, — Питер был не склонен шутить, — существуют еще одна или две детали, которые мы еще не обсудили…
— И все? — Она попыталась сдержать свое волнение. — Только одна или две?
— Не надо подшучивать надо мной, дорогая, брак — дело серьезное… — Питер сделал паузу, как будто подыскивая слова, и закончил твердо: — Я надеюсь, мы доведем до конца наш уговор? Ты не передумаешь?
— Никогда! — прозвучал ее уверенный ответ.
И в самом деле, почему она должна отступиться? Питер на первый взгляд обладал всеми качествами, которые она хотела найти в мужчине. Несомненно, ей удалось встретить рыцаря в сверкающих доспехах, ей повезло. И она будет счастлива в замужестве, сколько бы оно не продолжалось. На губах у Ады заиграла лукавая улыбка. Разумеется, она сделает все, чтобы их брак длился, как можно дольше.
— Итак, первую деталь мы обсудили. Что еще?
— У меня имеется добрачный контракт, который ты должна подписать.
— Пожалуйста. — Она пожала плечами. — Дай мне ручку, и я подпишу.
— Ты не подпишешь, пока не прочтешь! Что за легкомыслие!
— Ну, хорошо, хорошо, я прочитаю. О чем в нем говорится?
— О том, что после развода мое имущество останется со мной. — Он пристально, не мигая, взглянул на Аду. — Это все.
— Ну, разумеется. Ведь это и является причиной нашей свадьбы, не так ли?
Он взял ее руки и мягко сжал.
— Ты хочешь выйти замуж не только из-за наследства, ведь так?
Ада внимательно посмотрела на свои руки и смутилась: несмотря на обильное количество крема, кожа на ее ладонях оставалась сухой и красной. Возможно, ему это не нравится? Трудно сказать…
— Я ведь уже объяснила тебе, зачем мне нужен муж, — сухо проговорила она. — Что тебе еще неясно?
— Может быть, ты устала от тяжелой работы, и ищешь спутника жизни, который бы облегчил твою жизнь.
Все это было сказано очень деликатно, с тщательно выверенной интонацией.