Из нагромождения всевозможных мыслей и предположений передо мной настойчиво являлся образ таинственной Маши, которая заставила резать вены и довела до ручки хладнокровного наследника замка в Дубках.
Что-то в эту историю постоянно подмешиваются чьи-то романчики — спасу нет! И все Клюшкина — там, где она, всегда пылает костер любви!
Самое смешное, что последствия всех этих амурных дел аукнулись теперь во властных структурах! И, боюсь, последствия весьма далекоидущие… А все из-за того, что Катя Клюшкина выбрала самого неподходящего во всех отношениях человека! Хотя это уж, Таня, не тебе судить — и я вспомнила Игоря.
На Соколовой горе возле автосалона «Сервис-М» царило утреннее оживление. Разномастные иномарки выстроились в ряд перед входом. Где-то там скрывается приписываемая мне «Ауди» — да лучше мне с командой Уфимцева сегодня не встречаться.
Я припарковала машину на соседней стоянке и пешком направилась в разверстую пасть ворот салона. На меня никто не обратил внимания. Красные комбинезоны бегали вокруг вальяжных владельцев новеньких иномарок. Дело контролировал лично Уфимцев, подхалимски заглядывающий в глаза клиентам с большими кошельками. Этим утром Уфимцев облачился в белую рубашку и приличные брюки, на ногах, правда, оставив пляжные шлепанцы любимой фирмы «NIKE».
К счастью, никто не обратил внимания на девушку в футболке и кроссовках, поднимавшуюся вверх по лестнице к кабинету директора. Пальцева-младшего охраняла секретарша за компьютером — все чин чинарем, как положено. Она тормознула меня на пути к заветной двери:
— Стойте, стойте, сегодня не принимают! На когда вы записаны?!
— А директор там? — спросила я ее, нимало не смутившись, но секретарша грудью закрыла дверь, защищая своего босса от незапланированных вторжений.
— Зайдите и скажите, что я от Маши! — произнесла я твердым голосом.
Девица посмотрела на меня с недоумением, но смирилась и вошла к директору. Видимо, решила, что Маша — это какая-то очень важная особа. Правильно решила, потому что через секунду она вернулась уже с совершенно круглыми глазами.
— Проходите!
Я вошла в кабинет, сжимая в сумочке свои магические кубики. Александр Пальцев стоял посреди комнаты, и лицо его имело совершенно человеческое, осмысленное выражение! Клянусь, на губах у него была улыбка, которая, впрочем, постепенно исчезала по мере узнавания во мне незваной гостьи его замка. Но тем не менее взгляд у него был очень оживленный и даже заинтересованный.
— Это опять вы? — спросил он меня разочарованно. — Ну что вам от меня нужно?
Я набрала в легкие побольше воздуха и сыграла ва-банк:
— Я принесла вам привет от Маши. Она очень хочет вас видеть и очень ждет! Дело в том, что я ее троюродная сестра. Мир тесен — так вот бывает иногда! — и я развела руками.
Реакция младшего Пальцева превзошла все мои ожидания. Он резко поменял свой «минус» на «плюс»! Его веснушчатая рыжая физиономия приняла поочередно выражение изумления, радости и затем недоверия.
— И как же фамилия этой вашей Маши? — поинтересовался достойный сынок своего мафиозного папочки, даже в любовных делах незабывающий о подозрительности! Но главное, что он не выставил меня вон и не спросил холодно: «Какая еще Маша?» Черт, я и понятия не имею, какая там у нее фамилия! Но поскольку терять мне нечего, будем пробираться на ощупь! Я сощурила глаза и начала заговаривать ему зубы:
— Ты, конечно, можешь мне не верить, но откуда, по-твоему, я вообще могу знать о ней?! Между прочим, наши мамы — двоюродные сестры, и мы дружим с детства. Вчера только я была у них в деревне и знаю всю вашу историю! Бедная девушка, она так тяжело это пережила! Целый месяц ничего не ела и похудела на десять килограммов!
— Маша?! — вырвалось у Сашки, и я поняла, что нахожусь на верном пути.
— Ну конечно, а то кто же! Я возила ее из деревни сюда, в Тарасов, лечить к знакомому психотерапевту. Она по ночам бредила твоим именем.
Сашка Минус стоял, глядя на меня влажными глазами, у него задергались желваки. Несомненно, мои слова произвели впечатление.
— И вот я как троюродная сестра и подруга не могу больше молчать и являюсь к тебе, чтобы заявить: нельзя так мучить девушку! — продолжала я.
— Это Маша просила тебя приехать ко мне? — недоверчиво поинтересовался Пальцев.
— Она, с ее-то гордостью, разве о чем попросит! — произнесла я с достоинством и по его глазам поняла, что попала в точку. — Это моя инициатива! Она первая ни за что не пошла бы тебе навстречу — скорее бы умерла.
— Но она простила меня? — дрожащим голосом спросил он.
— Конечно, в душе она тебя простила, но гордость не позволит ей сделать первый шаг. И даже твоего первого шага недостаточно — слишком глубока рана в ее душе! — Меня несло безостановочно. Его горящий взгляд дарил мне вдохновение. — Она была против моего визита к тебе, но я больше не могу равнодушно смотреть на ее страдания.
Возможно, я все же перегнула палку, потому что Пальцев испытующе посмотрел на меня:
— Погоди, ты ведь частный детектив и тебя наняла моя мама?
— Ну и что? Я была сестрой Маши еще до того, как стала детективом. Я и понятия не имела, что именно ты ее огромная любовь. Она говорила мне только, что ее избранник сын очень крутого человека и он никогда-никогда не будет с нею.
Мои последние слова, видимо, вызвали в его душе мощный резонанс, потому что он пробормотал:
— Я?! Да я… Все совсем не так. Почему она так думает?
Да-а, видимо, таинственная Маша совсем заморочила мозги этому отпрыску мафиозной династии. Пальцева совершенно не интересует моя детективная деятельность, связанная, между прочим, и с убийством его отца. Как бы его вывести на разговор об Аркашке? Ясно, что сначала придется разобраться с этой Машей. Я продолжала импровизировать.
— Конечно, она так думает, а что ей еще остается? Приехали легкомысленные мальчики из города в деревню. Один из них — «новый русский» — морочит голову бедной девушке, а затем бросает ее! Как еще бывает?! Только так! — наседала я на него с видом этакой поборницы нравственности.
— Ты ничего не знаешь! Она не может так думать!..
— Еще как думает, только я убеждаю не делать поспешных выводов и встретиться с тобой еще раз!
— И она согласна? — Саша изо всех сил старался скрыть волнение. Его веснушчатые щеки залила краска. Теперь он совсем не походил на испорченного и равнодушного прожигателя жизни — передо мной был взволнованный, растерянный мальчишка, которому деревенская девчонка затмила весь окружающий мир.
— Почти согласна, но потребуется мое вмешательство. Маша мне очень доверяет и прислушивается только к моим словам!
— Ну так сделай же что-нибудь, если не врешь! Ты понятия не имеешь, что она значит для меня!
Понятие об этом я уже имела, мне нужнее было другое.