– Ну, бывает! – пожала я плечами.
– А Морозов многолетний депутат областной думы и генеральный директор торгового комплекса «Сатурн», в который входят центральный рынок, универмаг, торговые ряды, несколько заведений общепита и тэ дэ и тэ пэ, – добавил Кирьянов.
– Да я это знаю! – отмахнулась я.
– Плохо слушала! – укоризненно сказал Володька. – Так я повторю! Мне нетрудно! Генеральный директор!
– То есть ты хочешь сказать, что он не владелец? – догадалась я.
– Вот именно! – торжествующе сказал он. – Акциями «Сатурна» владеют: Савинкова, у нее две трети, а у ее сына остальное. И кроме этого и частной клиники, деньги на которую она брала отнюдь не в банке, у Савинковой имеется загородный дом, роскошная квартира и несколько иномарок. У сына опять-таки престижная квартира и иномарка. А вот у самого Морозова, кроме однокомнатной неприватизированной, – подчеркнул он, – квартиры, ничего нет.
– Очень интересно! – протянула я. – Но тогда получается, что шантажируют не ее, а его! Потому-то он все на нее с сыном и записывает! Но чем же его могли так прижать?
– Сие неведомо! – сказал Киря, доставая из стола какие-то листы. – Я просмотрел в Интернете все, что связано с Морозовым, и ничего порочащего его не нашел. И это при том, что соперником Морозова на выборах всех созывов в облдуму был Круглов, который и в средствах не стеснен, и никакими методами не брезгует. Так что, если бы он на Морозова что-то накопал, то размазал бы по всем газетам!
– Но что-то же есть! Иначе не стал бы Морозов так осторожничать! – воскликнула я. – И это что-то очень серьезное! – задумчиво сказала я. – Знаешь, я сказала Савинковой, что могу превратить ее жизнь в кошмар, а она мне сказала: «Что вы знаете о кошмаре?»
– Значит, его чем-то очень крепко держат за горло, – веско сказал Володя. – Но где это что-то искать? Морозов деревенский, родился в Вязовке Тарасовского района, окончил школу, год проработал комбайнером и пошел в армию, где, между прочим, вступил в партию, а это значит, что в армейских делах можно не копаться. Возражения есть?
– Пока нет! – ответила я.
– Служил он в Пензе, – продолжил Киря, – а Антон родился именно там и по отчеству Михайлович, следовательно, имеем все основания предполагать, что это его родной сын.
– Похоже, что так, – согласилась я. – Да и записывает он все на него, как на родного.
– Демобилизовался Морозов в мае, а в сентябре этого же года уже работал учеником продавца в хозтоварном магазине «Уют» в Тарасове. Дальше вся его биография как на ладони, и Кругловым, наверное, уже заучена до дыр. И если он здесь ничего порочащего не нашел, то и нам ловить нечего! Ну и что делать будешь?
– Искать в его родной деревне, где он провел лето, – уверенно сказала я. – Это единственный период, о котором ничего не известно.
– Резонно! – подумав, согласился Кирьянов.
– Володя! Ты можешь выяснить, кто там участковый, и предупредить его обо мне? – спросила я. – А то деревня – это своеобразный микрокосм! Там с чужим человеком откровенничать не будут! Там свои законы и свои порядки!
– Сделаю! – кивнул Володя. – Ты когда поедешь?
– А прямо сейчас! – сказала я, посмотрев на часы. – Еще одиннадцати нет. Езды туда от силы минут сорок, так что я могу за один день обернуться.
– Ты все можешь, реактивная ты наша, – рассмеялся он и пообещал: – Я тебе, как все выясню, на сотовый позвоню.
От Кирьянова я поехала домой. Быстро собралась, положив в сумку диктофон и видеокамеру, а потом бросила кости – узнать, что меня ждет.
– 28+6+19, – сказала я. – Мои дела пойдут успешно, но надо не забывать помогать другим. А вот это вы зря! – обиделась я на них. – Именно этим я все время и занимаюсь! А иногда, между прочим, как говорила сова, безд-возд-мезд-но!
По дороге я заехала в магазин за бутылкой хорошего коньяка: протекция протекцией, но и презент не лишним будет.
Я была уже на полпути в деревню, когда позвонил Киря и сказал:
– Участкового зовут Иван Трофимович Поленов.
– Родственник знаменитого художника? – рассмеялась я.
– Да нет! Скажешь тоже! – хмыкнул Володя. – Мужик сам из местных и всех до единого знает как облупленных. Его предупредили, так что он тебе все расскажет, ничего не утаит!
Въехав в деревню, я узнала у мальчишек, где мне найти участкового, и отправилась к нему.
– Здравствуйте, Иван Трофимович! – сказала я, входя в его кабинет.
– И вам не болеть! – отозвался крупный пузатый дядька в милицейской форме. – Присаживайтесь, – предложил он.
– Я частный детектив Татьяна Александровна Иванова, – сказала я. – Вам должны были звонить...
– Звонили, – кивнул он. – Документы предъявите!
Я протянула ему паспорт, лицензию и коньяк.
– Это лишнее! – буркнул он, но я, заметив, какими глазами он посмотрел на бутылку, самовольно поставила ее в шкаф и сказала:
– Хорошая выпивка лишней никогда не бывает!
Несмотря на коньяк, Поленов самым внимательным образом прочитал мои документы от корки до корки и спросил:
– Чего же вы узнать хотите?
– Понимаете, Иван Трофимович, – осторожно начала я, – у меня есть предположение, что с Михаилом Антоновичем Морозовым, когда он здесь лето после армии провел, какая-то нехорошая история случилась. И жить она ему до сих пор спокойно не дает! Вы не расскажете мне, что же тогда произошло?
– А зачем вам это? – настороженно спросил Поленов.
– Только не для того, чтобы причинить ему неприятность, – заверила я участкового. – Совсем наоборот! Видите ли, я сейчас занимаюсь одним делом, и оказалось, что у нас с ним общий враг, так что я, пожалуй, как раз смогу ему помочь.
«Общий враг» было явной натяжкой, но мне сейчас было не до лингвистических тонкостей.
– Сомневаюсь! – покачал головой Поленов. – Вы не из наших, деревенских, а враг у Мишки здесь только один – Жадовы!
– А вы не сомневайтесь! – попросила я. – Если окажется, что эти Жадовы здесь ни при чем, то от меня о Морозове никто слова не услышит, и поручиться за меня в этом могут те люди, которые вам звонили. Уж они-то знают, что я тайну хранить умею!
Участковый явно сомневался, а потом все-таки сказал:
– Ладно! Расскажу вам, как дело было, – и начал: – Мы с Мишкой одногодки, одновременно в армию пошли, а потом и вернулись. Ну такое событие всей деревней отмечали. А потом, когда захорошели все, драка началась. Кто-то посчитал, что его род войск престижнее, чем у соседа, и пошло-поехало. И тут кто-то заорал, что Мишка Морозов Миньку Жадова убил!
– А что это за имя такое – Минька? – спросила я.
– Да Мелентий он был, – объяснил Иван Трофимович и продолжил: – Мы, конечно, все к Миньке бросились. И Мишка, само собой! А сам клянется, что не трогал он его, что совсем в другой стороне был! А мы все пьяные, разгоряченные! Ну и поперли на него! А он испугался, повернулся и бежать! Жадиха над сыном голосит, бабы вокруг нее собрались и тоже воют. Сам Жадов орет, что до конца жизни Мишку засадит. А Прошка Конюхов его успокаивал. Говорил, что, мол, толку, что ты его засадишь? Сына-то все равно не вернешь! Ты его лучше на Зинке жени. Коль он тебя сына лишил, пусть хоть внуками порадует! А чтобы не отвертелся, я лично заявление напишу, что своими глазами видел, как он Миньку поленом по голове ударил. Да и остальные не откажутся в таком хорошем деле помочь!