– А вот для него оно было очень важным, – заметил Морозов. – И он мне потом сказал, что вы отличаетесь редчайшим для женщины качеством – умеете молчать и еще, что вы, взявшись за дело, всегда доводите его до конца.

– Эк вы деликатно выразились! – рассмеялась я. – Обычно говорят, что у меня мертвая хватка!

– Но почему вы нам помогли? – опять спросил он.

– Потому что наши интересы совпали, – ответила я. – Беспокоясь о вашем здоровье, Дина Николаевна не сказала вам, что ее шантажировали известными вам бумагами и заставили дать ложное заключение о состоянии здоровья Тамары Евгеньевны Дроздовой. Имени шантажиста она не знает, но, может быть, вам известно, кто это? – спросила я.

– Известно, – кивнул Морозов.

– Как, ты знаешь и ничего мне не сказал?! – воскликнула Савинкова.

– Я не хотел, чтобы ты волновалась, – с теплотой в голосе ответил Михаил Антонович. – Помочь мне ты все равно ничем не смогла бы, зато переживала бы, мучилась... А тебе и так со мной лиха пришлось хлебнуть немало!

– Горе, поделенное на двоих, уже полгоря, – возразила она.

– А поскольку муж и жена – одна сатана, горе все равно было бы одним, – ответил Морозов.

– И у кого же теперь эти бумаги? У Марианны Кленовой? – наудачу спросила я.

– Да! У нее! – подтвердил Морозов, с удивлением глядя на меня. – Но вы-то откуда о ней знаете?

– Работа такая, – ответила я и спросила: – Но какое она имеет к вам отношение?

– Я вам все расскажу, – пообещал Михаил Антонович. – Только давайте не будем отвлекать Дину от работы и поговорим в другом месте. Например, в кафе «Диона». Не возражаете?

– Конечно, нет! – ответила я.

– Тогда поехали! – предложил Морозов.

– Хорошо! – согласилась я. – Я за вами на своей машине поеду.

Я попрощалась с Савинковой, и мы ушли. На улице сели каждый в свою машину и отправились в кафе «Диона». Оно находилось в центре города, и дорога много времени не заняла. Приехав на место, мы с Морозовым прошли в кафе и заняли отдельный кабинет. Кивнув на стоявшего навытяжку официанта, Морозов сказал:

– Все на ваше усмотрение и за счет заведения.

– Я, вообще-то, не голодна, – ответила я.

– Если позволите, я посоветовал бы вам наши пирожные, – негромко сказал официант. – Они выпекаются прямо здесь и очень вкусные.

– Спасибо! – поблагодарила я. – От них не откажусь!

Пока сервировали стол, мы с Морозовым молчали, а когда остались одни, он вдруг спросил:

– Вы не будете против, если при нашем разговоре будет присутствовать еще кое-кто?

– Это поможет делу? – поинтересовалась я, осторожно подцепив на вилку пирожное и перенося его на свою тарелку.

– И очень существенно! – со значением сказал Морозов.

– Тогда я могу это только приветствовать! – ответила я, отделив вилкой кусочек пирожного и отправляя его в рот.

– Можно заходить! – громко сказал Морозов, обращаясь к кому-то за моей спиной.

Я обернулась и застыла с вилкой во рту. Выглядела я при этом наверняка до невозможности глупо и смешно, но такого я не ожидала! Совершенно растерянная, я повернулась к Морозову, и он тихо рассмеялся:

– Вот так иногда в жизни бывает! – и предложил: – Ну, за дело!

Глава 7

Из кафе я вышла через три часа совершенно обалдевшая, голова распухла от обилия информации, и если бы не диктофон, который я включила с согласия Михаила Антоновича, не уверена, что смогла бы все запомнить. А самое главное, эта информация была настолько ужасающей, настолько шокирующей, что мороз продирал по коже! Сев в машину, я немного помедлила, чтобы успокоиться – у меня даже руки дрожали, а потом позвонила Кирьянову:

– Киря! Я сейчас еду к тебе и буду минут через пятнадцать максимум. Прошу, в смысле умоляю, дождись меня. У меня такие новости, что крыша едет!

– Тпру! – тут же сказал он и пояснил: – Это я крыше, чтобы тормозила! – а потом уже серьезно добавил: – Жду!

Отключив телефон, я глубоко вздохнула и, поворачивая ключ зажигания, угрожающе сказала:

– Ну, сволочь, держись!

Когда я приехала к Володе, он ждал меня, судя по виду, с большим нетерпением. Я не стала его мучить и с места в карьер начала озадачивать, достав из сумки пакет, в котором лежали разорванная упаковка отечественного аспирина и одноразовый шприц на 10 кубиков.

– Снимите с этого пальчики и примерьте к тем, что на упаковке из-под сока. Рубль за сто, что они совпадут. А вот это, – я достала еще один маленький пакетик, – на химанализ!

Киря взял пакетик, понюхал и удивленно посмотрел на меня:

– Так ведь это...

– Вот именно! – веско сказала я.

– Понял! – сказал он, убирая пакеты в стол.

– Идем дальше. – Я достала из сумки листок бумаги. – Вот этих троих надо срочно найти.

– Пробью по адресному, – сказал Киря, забирая у меня листок.

– Володя! Мне не нужны адреса, где они прописаны, мне нужно знать, где они фактически живут, чтобы потом с ними побеседовать, – объяснила я.

– Сделаю! – кивнул он.

– Это еще не все, – предупредила я.

– Тетенька! Дай попить! А то так есть хочется, аж переночевать негде! – усмехнулся Володька.

– А у меня для тебя небольшой, ну совсем небольшой, но очень дорогой подарок приготовлен, – интригующе сказала я.

– Какой? – встрепенулся Киря.

– Потом скажу! – пообещала я и продолжила по делу: – Необходимо срочно собрать максимум информации вот об этом человеке. – И протянула еще один листок. – Все исходные данные там есть. Найди мне в Тарасове людей, которые смогут о нем рассказать, а я уже потом сама с ними пообщаюсь.

– Понял! – сказал Киря и спросил: – Пруха поперла?

– Не то слово! – многозначительно сказала я.

– Сделаю все, что смогу! – твердо пообещал Володька и напомнил: – А подарок?

– А вот! – Я достала из сумки и протянула ему листок. – Это адрес, где вы можете Кривоножкина-Друидского взять. Это он тогда на Базарову и Дроздову в театре напал. Правда, в списке зрителей он значится как Друидский.

– Так у него же алиби! – вскинулся Киря.

– А вы допросите Светлану Юрьевну Погодину, – посоветовала я. – Он ее специально напоил, чтобы она подтвердила, что они все время были вместе. А еще он на следующий день у Ольги Николаевны Давыдовой сына похитил, чтобы она Наталье Базаровой беременность прервала.

– А нам об этом ничего не известно! – воскликнул ошеломленный Володька.

– Так поговорите с Давыдовой! С ее матерью! На оптовке побывайте, что на углу Рахова и Московской, и охрану поспрошайте – думаю, она его опознает. В клуб «Дублеман» наведайтесь, где Кривоножкин-Друидский решил ребенка на время спрятать. Со старушками и пацанами во дворе пообщайтесь! В травмопункт второй городской больницы съездите, куда его «Скорая» отвезла! Словом, пройдитесь по местам, в которых я побывала, и будет вам благо! – съехидничала я, а потом уже серьезно предупредила: – Но брать его будете только после моей отмашки! Договорились?