Габриэл покачал головой, лицо его потемнело от гнева.
– Талия слишком добра, чтобы выставить гостью за дверь, – с горечью произнёс он. – Видел я этих мнимых подружек, когда Гарри сбежал из-под венца, – разъярённый Габриэл посмотрел Хьюго в глаза. – Прогуливались по её саду, угощались хозяйским шампанским, а сами злорадствовали и смеялись над её унижением.
Тут Хьюго тоже охватила ярость. Да он в порошок сотрёт любого, кто посмеет оскорблять графиню Эшкомбского! В этот момент Хьюго забыл, что и сам высказывался о неуклюжей выскочке мисс Добсон более чем уничижительно, да ещё и приписывал Талии алчное коварство. Нет, теперь он эту женщину до небес превозносил. Любой, кто посмеет осыпать графиню Эшкомбскую насмешками, горько пожалеет.
– Стало быть, эта мисс Ленсинг упражнялась в остроумии за счёт Талии? – процедил Хьюго.
– В моём присутствии – нет, однако рисковать нельзя.
Хьюго был полностью согласен. Талия ещё не пришла в себя после многочисленных злоключений, не хватало только любопытной сплетницы, у которой яд с языка капает.
– Я ей займусь, – объявил Хьюго.
Габриэл удивлённо взглянул на друга:
– Ты?
– Отправлю эту негодяйку откуда пришла, – пообещал Хьюго и указал на боковую лестницу. – А ты отправляйся к жене, вместе навестите крестьян.
– Хорошо. – Радуясь, что избавился от неприятной обязанности, Габриэл положил руку на плечо Хьюго. – Я твой должник.
Хьюго улыбнулся:
– Берегись, при случае припомню.
Габриэл натянуто рассмеялся, однако столовую покидал в расстроенных чувствах. Хьюго же направился в гостиную.
На ходу поправляя манжеты, шагнул в огромную комнату с высокими сводчатыми окнами с видом на опоясывающую дом подъездную дорожку. Хьюго терпеть не мог светские интриги, однако жизнь заставила в совершенстве освоить правила этой игры.
Хьюго небрежной походкой шагал по чёрно-белым плитам пола, обогнул украшенное инкрустациями бюро из орехового дерева, резной шкаф, письменный стол с мозаичной столешницей. Искоса взглянул на пожилую леди, почти потерявшуюся в оборках чёрного бомбазинового платья и чепца с вуалью. Та дремала в уголке бархатного дивана. И только тут, прислонившись к каминной полке, уставленной бюстами предыдущих графов Эшкомбских, Хьюго как следует разглядел девушку, взволнованно ходившую из угла в угол.
Первой реакцией было удивление.
Хьюго ожидал увидеть типичную светскую кокетку – одета скромно, но нарядно, золотистые кудряшки уложены в сложную причёску. Этакая завлекательная скромница, гарпия, изображающая святую невинность. Подобных девиц Габриэл повидал сотни, и все были на одно лицо, только имена различались.
Но эта девушка…
Хьюго окинул взглядом помятое дорожное платье самого некокетливого тёмно-жёлтого оттенка, отметил сердитый румянец на пухлощёком лице. Мисс Ленсинг явилась сюда, даже не переодевшись после долгого путешествия. Каштановые кудри выбились из строгого пучка, под карими глазами залегли тени. Судя по всем этим признакам, а также по явному раздражению гостьи, Хьюго заключил, что той не терпится увидеть Талию.
Поразительно.
Мисс Ленсинг была вовсе не похожа на высокомерную, бессердечную негодяйку, которой доставляет удовольствие унижать других. Напротив, в глазах гостьи читалась искренняя тревога.
Праведный гнев Хьюго несколько поутих. Шагнув вперёд, он отвесил изящный поклон:
– Доброе утро, мисс Ленсинг.
Та присела в сдержанном реверансе, не выказывая ни малейшего оживления при виде одного из самых завидных холостяков Лондона.
– Здравствуйте, лорд Ротуэлл, – проговорила мисс Ленсинг.
Хьюго выпрямился.
– Мы знакомы?
– Да, но ничего удивительного, что такой пустяк ускользнул из вашей памяти, – сухо ответила мисс Ленсинг.
Хьюго остолбенел. Неужели эта особа осмелилась упрекнуть самого лорда Ротуэлла?
Поразительно. Обычно женщины из кожи вон лезли, чтобы ему понравиться – Хьюго подобные ужимки всегда из себя выводили.
– Простите, я несколько забывчив…
– Впрочем, не важно. Вы не первый джентльмен, которому трудно меня запомнить, – перебила его мисс Ленсинг, взмахнув пухлой рукой. – Я приехала навестить графиню Эшкомбскую.
– Когда это было?
Теперь растерялась гостья.
– Прошу прощения?
Хьюго шагнул ближе, позабыв, с какой целью они оба здесь, в гостиной. Вгляделся в лицо мисс Ленсинг и понял, что оно кажется непримечательным, только если не приглядываться. Карие глаза с красивыми густыми ресницами светятся живым умом, а на щеках около пухлых губ играют соблазнительные ямочки.
– Когда мы с вами встречались?
– Какое это имеет значение?
– Я просто не мог забыть… Вы такая… – Хьюго запнулся, не зная, что сказать. Красавицей Ханну Ленсинг не назовёшь. Во всяком случае, в классическом понимании слова. Если она и могла быть обворожительной, то сейчас этого качества не демонстрировала – наоборот, излучала неприветливость, почти враждебность. Однако что-то в ней такое было… Что-то особенное, притягивающее внимание. – Вы такая… необычная.
– В прошлом сезоне, на балу у леди Джерси, – нехотя ответила мисс Ленсинг.
Хьюго покачал головой:
– Должно быть, слишком налегал на вино, иначе непременно увлёк бы вас за собой и закружил в вальсе.
Мисс Ленсинг скрестила руки под пышным бюстом. Полные белые груди, затянутые в тугой корсаж, заставили Хьюго думать о чём-то совсем уж неуместном.
Боже правый!
К счастью, мисс Ленсинг ничего не заметила. Бросила на собеседника презрительный взгляд.
– Вы тогда пытались увлечь за собой леди Сэнд-форд – в спальню, – укоризненно произнесла она. – И если надеетесь сбить меня с толку своей лестью, даже не пытайтесь.
– Отчего же? Неужто вы совсем лишены тщеславия?
– Я не за этим приехала. – Мисс Ленсинг упёрлась кулаками в бёдра. – Или вы сообщаете графине Эшкомбской о моём приезде, или…
– Что? – спросил Хьюго.
– Подниму крик и не замолчу, пока она не появится.
Неужто осмелится? Хьюго был заинтригован ещё сильнее.
– Почему вам так не терпится с ней увидеться?
Мисс Ленсинг вскинула круглый подбородок.
– Раз уж вам так интересно, я очень беспокоюсь.
Глядя на воинственную амазонку, Хьюго сообразил, что под её напористой манерой скрывается искренняя тревога, даже страх. Что бы там ни думал Габриэл, мисс Ленсинг приехала в Кэррик-Парк не для того, чтобы навредить Талии.
– Беспокоитесь за графиню?