Начальник вокзала, исполненный почтения к именитым гражданам города, отправил помощника забрать вещи Морозини в камере хранения и нанять для него катер, который доставил бы его до дома. Альдо не сообщал о своем приезде, поэтому и не ждал, что Зиан будет ждать его на одном из их собственных катеров. Предвкушая улыбки, которыми его встретят, Альдо со спокойной душой мчался к родному дому.
Надо было видеть изумление, написанное на лице Ги Бюто, который первым увидел Альдо, вернувшегося домой. Ги шел с какими-то бумагами по вестибюлю.
— Альдо?! Вы откуда?
— С поезда, разумеется. Откуда еще я могу быть?
— С какого поезда? Не с Симплон-Орьент-экспресса — точно! Сегодня он не приходит. А вчера вы с ним не приехали!
— Кто вас предупредил, что я еду?
— Мадемуазель дю План-Крепен сообщила нам по телефону, что вы выехали из Парижа. Не стойте на сквозняке! У нас собачий холод! Пойдемте к вам в кабинет. Захария! Чашку горячего кофе вашему хозяину, и поскорее!
— Господи! Нашелся! Слава тебе, Боже! А мы тут места себе не находим!
— Не вижу причин, с чего бы вам так волноваться! Кстати, принесите мне воду с коньяком, а не кофе!
Как все виноватые, Альдо уже чуть ли не сердился и в кабинет влетел как ураган. Увидев его, Анжело Пизани, его секретарь, который расставлял книги в шкафу, чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Дон Альдо! Какое счастье, что вы нашлись!
— Да что вы, черт побери, все заладили? С какой радости вы решили, что я пропал? Кто сказал, что я приеду на экспрессе?
Альдо с размаха бросился в любимое кресло, посылая про себя ко всем чертям План-Крепен и желая ей попасть в ад!
— А Лиза где? — прогудел он сердито.
Но Ги Бюто слишком хорошо знал своего ученика, чтобы обмануться насчет его праведного гнева. Он рассмеялся и тоже налил себе рюмочку коньяка.
— Если вы немного успокоитесь, у меня появится возможность вам все объяснить.
— Давайте! Объясняйте! А я-то хотел сделать вам сюрприз…
— Что хотели, то и сделали, — успокаивающим тоном произнес Ги. — А теперь объясняю: позавчера Лиза получила телеграмму от домоправителя своего отца. С господином Кледерманом случился приступ, он попал в больницу. Лиза сразу же позвонила по телефону и сообщила, что приедет первым же поездом, а затем позвонила госпоже де Соммьер, с тем чтобы предупредить о своем отъезде вас. Но не успела, поскольку мадемуазель дю План-Крепен сообщила ей, что вы уже едете в Венецию. Лиза, само собой разумеется, предупредила всех нас о вашем приезде, прося, чтобы вы сразу ей позвонили… Сразу, то есть вчера вечером.
— О господи, господи! — простонал Альдо, он уже больше не сердился, а всерьез беспокоился. — Что же я ей скажу?
— Как что? Правду. Или она так ужасна? Я не думаю. В катастрофу, слава богу, вы не попали. Вид у вас просто великолепный.
— А между тем все могло ею кончиться! Прошлым утром я отвратительно себя чувствовал. Ни минуты не спал в проклятом поезде. И предыдущую ночь тоже, из-за… Назову вам причину сразу: между мной и Видаль-Пеликорном проскочила черная кошка. Мы с ним поссорились.
— Не в первый раз, — слегка улыбнувшись, проговорил Бюто. — Пора бы и привыкнуть. Ничего, помиритесь.
— Мне бы такую уверенность! В общем, когда мы проехали туннель, я почувствовал страшную слабость. Чуть было не сошел в Стреза, но решил справиться, однако лучше мне не стало. Я знал, что меня не ждут, и не хотел появляться перед домашними зеленым, как огурец, с приступами тошноты. Я сошел в Милане, распорядившись, чтобы проводник положил мой багаж в камеру хранения в Венеции, ключ отдал Бронзини, начальнику вокзала. Взял номер в «Континентале», купил лекарства, полечился, хорошенько выспался и приехал! Как видите, ничего страшного!
Альдо испытал невероятное облегчение, когда понял, что почти ни в чем не солгал. Когда чувствуешь себя виноватым, нет ничего целительнее правды. Хотя бы капельки, но как она помогает! Альдо тут же сменил тему:
— Как там мой тесть? Наберите мне, пожалуйста, Цюрих, мой дорогой Ги, пока я чуть-чуть освежусь с дороги. Лиза дала вам номер больницы?
— Нет, она просила звонить домой.
— Так позвоните, Ги, милый! Ребятишки-то дома, как я полагаю…
Хотя так тихо, что даже странно.
— Лиза забрала их с собой вместе с Труди и гувернанткой.
— Чтобы устроить цирк у постели больного?
— Именно, — подтвердил Ги, и в голосе у него прозвучала суровая нотка. — Вы сами понимаете, она хочет, чтобы дед мог поцеловать их в последний раз, если… Вы же знаете Лизу!
— Да, конечно, — согласился Альдо, помрачнев. — Она ангел. Вызовите поскорее Цюрих, Ги! А потом мы узнаем, когда отправится туда ближайший поезд.
— Сегодня вечером? Да вы приедете в полночь! Какой в этом смысл? Лизе тоже нужен отдых!
— Звоните, Ги, звоните! Наверняка соединят не сразу!
Да, линия была занята, пообещали, что связь будет в три часа, и Альдо уже подумывал, не отправиться ли ему в душ, чтобы смыть с себя дорожную пыль, как вдруг зазвонил телефон. Ги поднял трубку, сказал несколько слов и подозвал Альдо.
— Лиза, — шепотом сообщил он.
— И какой у нее голос? — осведомился Альдо, опасаясь, что услышит рыдания.
— Обычный, — успокоил его Ги и ободрительно улыбнулся.
— Лиза, — заговорил Альдо. — Как он себя чувствует? А ты? Как ты себя чувствуешь?
— Я прекрасно. Папа справился, и я чувствую себя прекрасно!
— Ты уверена? А что с ним было?
— Да, слава богу, ничего серьезного. Думали, что у него чуть ли не инфаркт, но нет, ничего подобного.
— Меня не было рядом с тобой, я тебе не помог. Меня это очень огорчает, понимаешь?
— Не огорчайся! Скажи лучше, куда ты пропал? Опоздал на поезд?
— Нет, не опоздал, преспокойно на нем ехал, но не спал подряд две ночи, потому что поссорился с Адальбером.
— Опять? У вас, мне кажется, это уже стало ритуалом. Из-за чего на этот раз?
— Основание самое нелепое: Торелли. Он влюбился в нее до беспамятства, а у меня с этой дамой вышла размолвка. И когда я собирался перед уходом как-то свести ее на нет, он чуть ли не выставил меня за дверь. В общем, я все тебе расскажу. Завтра утром буду у тебя.
— Нет, нет, не торопись! В этом нет смысла, особенно если ты устал. Тебе ни к чему еще одна бессонная ночь.
— В прошлую я прекрасно выспался! Сейчас закончу всю историю: только мы выехали из туннеля, я почувствовал себя хуже некуда: головная боль, тошнота. Мне не хотелось в таком виде приезжать домой. Я знал, что вы меня не ждете, сошел с поезда в Милане, купил лекарства и взял номер в «Континентале». Теперь я в полном порядке.