Эдик, напротив, был тихим домашним мальчиком. И его фигуру сгубила неумеренная страсть к маминой выпечке. Особенно Эдик любил жареные блинчики, буквально плавающие в растопленном масле. А еще он обожал беляши со свежей жирной бараниной или свининой. Их он мог съесть целую глубокую кастрюлю. И эта любовь нанесла непоправимый вред поджелудочной железе Лесиного кавалера.
Так что мужчины идею подруг также одобрили целиком и полностью.
– Вот и славно, водички целебной попьем, полечимся.
– Я слышал, что вода в этих «Красных зорях» по целебности не уступает пятигорской и даже баден-баденской.
– Вот только как насчет сервиса?
– Мы люди неприхотливые, выживем в любых условиях.
– Все-таки не хотелось бы начинать свой день с манки на воде, – тоскливо произнес Эдик, чьи воспоминания о летнем отдыхе в родной стране так и застряли на отметке «СССР».
Но друзья подняли Эдика на смех.
– Какая манка? О чем ты? На завтрак, обед и ужин предлагается шведский стол!
Услышав про шведский стол, Эдик повеселел. Ему после маминой, а потом и Лесиной стряпни было невыразимо тяжело возвращаться мыслями к умеренному, почти диетическому питанию в пансионатах и домах отдыха советской и постсоветской поры, где ему довелось побывать в детстве и юности.
– Потому-то я все последнее время за рубежом и отдыхал, – смущенно пробубнил Эдик. – Очень боялся, что опять голодать на отдыхе буду. Как-то, разъезжая по заграницам, и не заметил, что наш отечественный сервис тоже подрос.
Одним словом, друзья высадились возле пансионата «Красные зори» с самым приятным предвкушением того, что они тут отлично отдохнут, поправят свое здоровье и получат заряд бодрости на следующие месяцы работы. Стоял август, самое грибное время года. И друзья планировали в свободное время пошастать по окрестным лесам, а может, забраться куда и подальше.
На стойке ресепшен их встретила привлекательная улыбающаяся молодая девушка, одетая в недорогой, но стильный костюмчик. От дородной дамы, увешанной янтарями, с высоко зачесанной «халой», неизменно приветствующей прибывающих гостей в советские времена, не осталось тут и следа. Как, впрочем, и от всего прочего печального наследия всеобщего равенства и братства, касающегося гостиничного сервиса.
В те годы прибывающие гости были поголовно простыми советскими трудягами, точно такими же, как и сами работники пансионата. Потому и отношение к гостям было соответственно панибратское. В самом деле, что за церемонии между своими-то? К чему лишняя вежливость, в семье лишний раз лыбиться друг другу не принято. То же самое касается и ласки. Какая еще ласка? Накормлены, напоены и ладно! А жаловаться, если что не по вкусу, тоже нечего. Свои ведь люди, все между собой равны, какие могут быть жалобы?
Выслуживаться перед таким же трудовым братом было как-то не принято. Да и к чему? Ведь все равно приедут, понравилось там или нет. Ведь куда профсоюз добудет путевки, туда трудовой человек и поедет. Но с другой стороны, все работники советской эпохи твердо знали, что когда наступит их время отпуска, они обязательно поедут хоть в какой-нибудь, да пансионат.
Точно так же отправлялись на отдых и работники «Красных зорь». А значит, они были ничем не лучше и не хуже всех этих отдыхающих по профсоюзным путевкам. И прибыв в чужие места, не ждали к себе особого отношения. Но теперь мощные профсоюзы канули в прошлое. И на отдых граждане теперь ездили за свои, так сказать, за кровные денежки. Потратить их поэтому хотелось с умом и толком. И отношение к отдыхающим разительно переменилось.
Номер приятно удивил подруг. Он был куда просторнее, чем казалось им на снимках. Они заказали себе сьют, то есть смежный номер, который здесь включал в себя сразу три комнаты. Две спальни и одну общую гостиную. При том, что санузел у каждой комнаты был свой собственный.
– Мне все нравится, – призналась Кира, осмотревшись по сторонам. – Тут очень славно.
Лисица уже валялся на кровати, читая оставленную администрацией памятку. Помимо обычных просьб не курить в номерах, соблюдать порядок и все такое прочее, скучное, но обязательное, в этой брошюрке перечислялись источники, к которым посетители могли наведываться столько раз в день, сколько позволяло им их собственное здоровье.
– Ого! Только один источник находится в пятистах метрах от пансионата. Но вода в нем скорее просто питьевая, чем целебная. А та, что нужна нам, находится в полутора и двух километрах соответственно.
– Вот и чудесно. Зато будет, чем заняться. Прогулка после еды кое-кому из нашей компании точно не повредит.
И словно в подтверждение этих слов в номер вошел Эдик, потирая пухленькие ручки и приговаривая:
– Так что там, ребята, насчет обеда? Я так понимаю, нам уже пора идти в ресторан? Не знаю, как вы, а мне не терпится взглянуть на здешнюю кормежку.
– Шведский стол, мы тебе уже говорили.
– Слова словами, а собственными глазами убедиться все-таки лучше.
Леся, пришедшая вместе с Эдиком, хмыкнула и повернулась к Кире:
– Пошли, а то он меня уже прямо извел.
Но беспокойство Эдика было лишним. Приветливый молодой человек – метрдотель проводил компанию до их столика, предупредив, что ужинать они будут в компании еще двух отдыхающих.
– Столики у нас на шестерых, извините, если вам это доставит неудобство.
– Ничего подобного!
– В большой компании даже веселей.
В соседях у наших друзей оказалась пожилая супружеская чета. Люди приятные, воспитанные, старые петербуржцы, которым нравилось это место, и они приезжали сюда уже не первый год.
Мужа звали Сергей Фадеевич, а жену Галина Александровна, но она быстро велела подругам называть ее тетя Галя. А Лисица с Эдиком так же быстро стали величать своего нового знакомого просто Фадеичем. Кормили всех прекрасно, за едой было чем заняться и помимо разговоров. Но все же друзья узнали, что Фадеич – страстный грибник и грибной гурман. Он считал, что именно грибы помогли ему дожить почти до шестидесяти пяти лет и быть при этом в относительном здравии.
– Все мои сверстники уже давно кто в могиле, кто готовится в дальний путь. А я, как вы видите, еще вполне бодр и даже дееспособен. Работу не бросаю, кроме того, получаю теперь еще пенсию, которую не трогаю и на которую могу вывезти любимую жену в летний круиз.
Говоря это, муж неизменно обращал взгляд на супругу, которую, по-видимому, сильно любил. Тетя Галя отвечала мужу таким же задорным взглядом, и чувствовалось, что между этими двоими царит полнейшая гармония.
– Мы сюда не первый год приезжаем именно из-за лесных грибов. Их в здешних местах просто навалом!
– И главное, белых много! – встревал ее муж со своей любимой темой. – Белый гриб – всему голова! За любым застольем он пир правит. А если хотите знать, то он и любую хворь в зачатке способен задавить! Потому встарь на Руси именно белый гриб царем всех грибов считался. Только им грибной улов и считали. Не важно, сколько корзинок с солонушками или жарехой ты притащишь из лесу, улов по белым грибам считают. Потому как белый гриб всегда царь всему!