– Пошли пешком, – предложил Алексей. – Не люблю ездить на лифтах. Они то ломаются, то застревают, то падают. Лестница – это гораздо безопаснее.
Поднимались они молча. Снегирев думал о своем прошлом, тщательно всматриваясь в каждую ступенечку, пытаясь отыскать хоть что-то, что напомнило бы ему о том периоде, когда все было хорошо и был жив Влад. Лариса двигалась следом и ни о чем не думала. Лекарства вместо обещанной волшебной реакции дали обратную. Ей хотелось только одного – спать. Поэтому она и не заметила, как остановился Снегирев, и поняла это только тогда, когда врезалась ему в спину.
– Тихо, – приложил он палец к губам.
Лариса прислушалась, но так и не поняла причины этой внезапной остановки.
Алексей осторожно стал подниматься по лестнице, давая понять Ларисе, чтобы она сама ни в коем случае не двигалась с места. Опасность он чувствовал сразу и никогда не ошибался. Страха не было, было только любопытство и подтверждение того, что говорила ему о нем самом Лариса. Кто-то его ждал и боялся его.
Сначала Алексей увидел тень.
«Интересно, он один? – подумал он. – Если есть второй, то он обязательно себя выдаст».
Прошло минут десять, а может, и пятнадцать. Лариса не двигалась с места, скованная страхом. Она прислонилась к перилам и закрыла глаза.
Наконец Алексей осторожно шагнул. Он все же пришел к выводу, что предполагаемый противник – в единственном числе. И мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Он не стал въезжать на машине во двор, а оставил ее рядом. К дому они подошли пешком. Тот, кто стоял на лестничном проеме, явно смотрел в окно и ждал появления его «Москвича».
Прыжок получился хорошим, как в старые добрые времена. Затем резкий удар по шее, и наблюдатель так и не понял, что с ним произошло.
– Ты где? – тихо позвал Ларису Алексей.
– Здесь. – Лариса сразу встрепенулась и помотала головой, чтобы согнать дремоту.
– Поднимайся. Теперь можно.
Увидев распластанное на лестничной клетке тело, Лариса чуть не вскрикнула, но вовремя зажала себе рот рукой.
– Кто это?
– Не знаю, сейчас выясним, – деловито ответил Снегирев-Горин. – Видимо, его послали сюда сразу после происшествия на дороге… Так которая моя квартира?
– Вот эта, – кивнула Лариса на крайнюю.
– Какой я умненький мальчик был, – обрадовался Алексей. – Хватило ума не ставить железную дверь. А здесь замок просто отличный. По-моему, у меня даже ключ такой есть. На, – протянул он ей пистолет, – посмотри за ним.
Он кивнул на безжизненное тело.
– Если очухается раньше времени, пригрози пистолетом. Я думаю, этого будет достаточно.
– Хорошо, – осторожно беря «игрушку» в руки и наводя ее на лежащего, кивнула Лариса.
Минут через пять она услышала, как щелкнул замок и почти сразу же вслед за этим выключатель в прихожей.
– Проходи, – пригласил ее Алексей. – А этого я сейчас втащу. Я думаю, он нам кое-что прояснит.
Лариса вошла в прихожую и прошла дальше, включая свет. Везде лежал слой пыли. Чувствовалось, что в этой квартире никто не жил долгое время.
Через некоторое время Алексей ввалил «наблюдателя» внутрь квартиры и, тщательно его обыскав, обнаружил кастет и газовый баллончик.
– Просто полный набор, – усмехнулся он, перекладывая все это к себе в карман. – Пусть он тут полежит, а мы пока посмотрим. Думаю, что полчаса у нас точно есть. Раньше он все равно не очухается.
Алексей медленно прошел по комнате и, остановившись около стенки, открыл секретер.
– Паспорт. Горин Андрей Викторович, – медленно прочитал он и внимательно посмотрел на фотографию. – Похоже, что это действительно я, – усмехнулся он, – и теперь меня можно называть Андреем. Только мне надо к этому еще привыкнуть.
– У тебя были какие-нибудь фотографии? – спросила Лариса, заглядывая ему через плечо.
– Не знаю, должны быть. Сейчас посмотрим.
Это было как игра в прятки. Андрей пытался угадать, где может лежать та или иная вещь, и искренне радовался, когда она оказывалась там, где он и думал.
– Фотографии должны быть вот в этом ящике. – Он выдвинул один ящик из нижнего отсека серванта. – Точно. Это здесь.
Он вытащил альбом и углубился в просмотр. Лариса ему не мешала и не приставала с расспросами. Андрей сидел серьезный и немного погрустневший.
– Было проще, когда ничего не знал, – наконец сказал он с болью в голосе. – Влада я вспомнил очень хорошо. Да и не только Влада. Я знаю, кто его убил.
– И кто же это? – не удержалась от вопроса Лариса.
– Он никуда не уйдет, – уклончиво ответил Горин и отвернулся, чтобы скрыть свое волнение.
Лариса взяла фотографии, которые только что смотрел Андрей. В основном на них были запечатлены улыбающиеся крепкие ребята.
– А это кто? – увидела Лариса знакомое лицо.
– Это Стас, – посмотрел на фотографию Андрей. – Один из лучших моих учеников.
– Вы с ним занимались вместе у Якова Палыча?
– А это кто? – наморщил лоб Андрей.
– Тренер по стрельбе.
– Да, мы со Стасом занимались вместе, он младше, но очень талантливый. Потом я потерял его из виду, но мы снова встретились. Я занимался с ним с удовольствием. Это он убил Влада, – быстро проговорил Андрей.
Видно было, что эта фраза далась ему нелегко.
– Да? Но это означает, что всех остальных тоже убил он, – сказала Лариса.
– Это в его репертуаре. У него знаешь какая кликуха была? Артист. Между прочим, театр потерял многое в его лице. Он никогда не прятался после совершения своего дела. Обязательно интересовался у охранников жертвы, что произошло.
– Его, кстати, убили, – тихо сказала Лариса.
– Не может быть! – Горин вскинул глаза на собеседницу. – Он слишком большой профессионал, чтобы поддаться на провокацию. Как это произошло?
– Очень просто. На улице. А милиция утверждает, что это я его убила.
– Ну, это уж совсем перебор, – фыркнул Андрей. – Они просто не знали Стаса. Мне очень жаль…
– Он убил столько народу, а тебе жаль? – удивилась Лариса.
– У каждого из нас своя работа, – философски заметил Андрей.
– Что значит работа?
Андрей прищурился и внимательно посмотрел на Ларису.
– Ладно, все равно ты ничего не докажешь, если что. В том самом лагере, про который мы с тобой говорили, мы готовили профессионалов высокого класса, а проще говоря, киллеров. Между прочим, наши ребята очень ценились. Я лично добывал на них договоры.
– Вы получали процент?
– Да, кстати, деньги весьма немалые.