Да, ему нравится снег.
О, вы только посмотрите, какой симпатичный рождественский веночек и какая нарядная елка в уютном доме Паркера Кинкейда! Таю бы здесь понравилось.
Забавно…
Здесь нет щеночков, нет ленточек. Зато красивый венок и нарядная елка.
Он снова стреляет, заметив, как Кинкейд выскакивает в дверь.
Попал он в него? Диггер в этом не уверен.
Нет, скорее всего не попал, потому что он снова видел Кинкейда. Как тот переползает в другую комнату и выключает свет. Потом снова перекатывается по полу.
В общем, выделывает разные штуки.
Диггеру кажется, что он счастлив. Человек, который всегда говорит, что делать, позвонил час назад. И это было уже не просто сообщение на автоответчик, а прямой звонок Диггеру на сотовый телефон. Он сказал, что ночь еще не закончилась, хотя Диггер уже ходил к черной стене и сделал все, как ему было велено.
Но нет… Клик… Еще не закончилась.
— Слушай меня очень внимательно, — сказал человек, который всегда говорит ему обо всем, и Диггер слушал. Он должен был убить еще троих. Кого-то по фамилии Кейдж, какую-то Лукас и Паркера Кинкейда.
— Этого убей первым, понятно?
— Гм-м-м. Понятно.
Диггер знает Кинкейда. Он уже приходил к нему домой раньше вечером. У Кинкейда такой же маленький сынишка, как Тай, но только Диггеру мальчишка Кинкейда не нравится, потому что Кинкейд снова хочет вернуть Диггера в проклятую лечебницу в Коннектикуте. Кинкейд хочет разлучить его с Таем.
— А потом в половине пятого утра, — приказал человек, который всегда ему обо всем говорит, — ты должен прийти к федеральной тюрьме на Третьей улице. Я буду в лазарете. Это как раз на первом этаже в задней части здания. Я притворюсь, что заболел. Убей всех, кто попадется на пути и освободи меня.
— О'кей.
Войдя в столовую, Диггер замечает, как Кинкейд выкатывается из-под большого стола и бросается в коридор. Он выпускает еще одну очередь из автомата. На лице Кинкейда то же выражение, какое было у Руфи перед тем, как он воткнул ей в шею стекло, или у Памелы, когда он ударил ее ножом под золотой крест. Забирай свой подарок влюбляюсь в тебя все сильней…
Кинкейд спрятался где-то в другой части дома.
Но он не сбежит — в этом Диггер уверен. Ведь детишки-то дома. А отец никогда не сбежит от своих детей.
Диггер точно знает это, потому что сам никогда не бросил бы Тая. Так и Кинкейд не оставит блондинчика-сына и темноволосую дочку.
Но если Паркер Кинкейд останется в живых, Диггеру никогда не добраться до Кал… Кали-и-форнии. Где-то на Западе.
Он медленно входит в гостиную, держа автомат перед собой.
Паркер старается уйти от Диггера, перекатываясь по полу, расцарапывая в кровь локти. В голове все еще шумит после того, как он ударился виском о край кухонного стола, когда резко нырнул вниз, спасаясь от пуль.
Дети! Эта мысль приводит его в отчаяние, и он перебирается ближе к лестнице. Он ни за что не позволит Диггеру подняться наверх. Если придется, он умрет, вцепившись пальцами в горло убийце, если это понадобится, чтобы спасти детей.
Но его снова поливают пулями. Он покидает подножие лестницы и бросается в гостиную.
Оружие… Чем он мог бы воспользоваться как оружием? Ничего не приходит в голову. Ему даже не добраться теперь до кухни, где есть ножи. И гараж недоступен, а там лежит топор.
И какого лешего он поторопился вернуть Лукас пистолет?
Но потом ему бросился в глаза один из подарков, купленных для Робби на Рождество — бейсбольная бита. Он хватает ее, сжимая ручку обеими руками, и крадется обратно к лестнице.
Где же он? Где?
Потом доносятся легкие шаги. Диггер с хрустом наступает на осколки стекла и керамики.
Но Паркер пока не понимает в точности, в каком он месте.
В коридоре?
В столовой? Или спустился в кабинет?
Что предпринять?
Стоит ему сейчас закричать, чтобы дети прыгали из окна и спасались, как они тут же прибегут узнать, чего он хочет. Нужно пробраться наверх самому, схватить их в охапку и прыгать. Он постарается сделать падение как можно мягче. Ему поможет снег, а еще есть заросли можжевельника.
Шаги теперь раздаются очень близко. Хруст. Потом пауза. Еще хруст.
Паркер поднял взгляд.
Нет, только не это! Диггер стоит у подножия лестницы и смотрит вверх, явно собираясь подняться. Его лицо абсолютно ничего не выражает.
На него невозможно составить психологический портрет…
Паркер может сейчас броситься на него, но будет при этом полностью на виду и умрет, не успев сделать и трех шагов. Поэтому он кидает биту через проход в столовую. Она с грохотом попадает в шкаф с фарфоровой посудой.
Заслышав шум, Диггер замирает. Потом всем телом поворачивается и идет на звук. Он сейчас похож на инопланетного монстра из триллера «Оно».
И когда он уже оказывается в арочном проеме двери, Паркер сзади пытается наброситься на него.
Он был всего в двух метрах от цели, когда его нога попала на какую-то из игрушек Робби, которая сломалась с громким треском. Диггер успевает обернуться как раз в тот момент, когда Паркер врезается в него, опрокидывая на колени. Он метил кулаком в челюсть убийце. Удар мог получиться мощным, но Диггер успел слегка уклониться, а Паркер по инерции сам завалился на бок. Уже лежа на полу, он попытался ухватиться за автомат Диггера, но преступник гораздо более ловок. Он подбирает оружие первым и с трудом поднимается на ноги. Паркеру ничего не остается, кроме как спрятаться в узком пространстве между стеной и диваном.
И он весь сжался в своем ненадежном укрытии — пот буквально струился по лицу, руки дрожали.
Больше ему деться некуда.
Диггер сделал шаг назад, чтобы сориентироваться. А Паркер вдруг увидел что-то острое и блестящее на полу перед собой. Длинный осколок стекла. Он тут же схватил его.
Киллер между тем успел хорошенько оглядеться. И теперь он видит Паркера, встречается с ним взглядом. И Паркеру вдруг приходит мысль: как это он мог считать каменными глаза Маргарет Лукас? В них же в миллион раз больше жизни, чем в глазницах этого существа. Убийца приближается, подходя к дивану со стороны. Тело Паркера напряглось. Он посмотрел за спину преступника на празднично украшенную ель, вспомнил, как они втроем — он и дети — рождественским утром открывали пакеты с подарками.
Что ж, с таким воспоминанием можно теперь принять и неминуемую смерть, решил он.
Но если ему и суждено погибнуть, он сначала сделает все, чтобы спасти детей. Поэтому он оборачивает рукав рубашки вокруг более толстого конца стекла. Он постарается попасть преступнику в яремную вену, чтобы тот истек кровью, так и не добравшись до комнаты наверху, где спят дети. Паркер даже подумать не осмеливается о том, какая картина предстанет перед их глазами утром. Сейчас он подобрал под себя ноги для прыжка, сжимая импровизированный нож.