– Ничего я не сочиняла! – взвизгнула Вера Федоровна. – Это правда!
– Правда то, что вы из страха много лет не трогали ничего из ворованных вещей, терпели. Выдержки и терпения вам, Вера Федоровна, не занимать. Да и Листов вас обеспечивал, а после развода алименты платил аккуратно. Сорвались вы, только когда сын стал делать карточные долги. Вот тогда он и стал показывать Нелли Робертовне для оценки так называемые «фамильные» драгоценности. А однажды показал и «Дерринджер». Так, господин Оболенский?
– Это криминал? – усмехнулся Эдик. – По-моему, я ничего не воровал. И ничего не знал о прошлом моей матери.
– Да бросьте! Кстати, Георгий Эдуардович довольно быстро узнал, на ком женился. Кувалдин вышел из тюрьмы и заявился к вам в дом. Это стало известно из его показаний. Вас, Вера Федоровна, в тот день, по счастью, дома не было. А между Кувалдиным и Листовым-младшим произошел серьезный разговор. Желаете ознакомиться с показаниями?
– С какими еще показаниями? – вздрогнула Вера Федоровна.
– Кувалдин перепугался насмерть и сам явился ко мне. А что ему теперь скрывать? Зачем вас выгораживать? Любовь-то, как я понимаю, давно прошла. Так, Вера Федоровна? А вы знаете, что Георгий Листов платил Кувалдину за молчание? Это же какой позор! Девушка, на которой он женился, квартиры грабила!
– Как это платил?
– А вы думаете, он из благородства вас столько лет не трогал, рецидивист Кувалдин? Не трогал, потому что денежки ему регулярно капали. Был у него на воле кошелек, который не пустел. Художник все богател и богател, потому Кувалдину выгодно было молчать. А теперь он понял, что родник иссяк. И решил вас сдать. После того как ваш сын у него побывал…
– Эдик?
– Да, Эдик. Похоже, он наговорил лишнего. Вот и прискакал ко мне Кувалда по старой памяти. Я, мол, тут ни при чем. Пистолета с тех пор не видел, а Верка, мол – воровка. Я вам расскажу, как именно в день убийства Георгия Листова развивались события. После того как Нелли Робертовна с ним поссорилась, она поднялась наверх в свою комнату. А вы подождали, когда за ней закроется дверь, и спустились вниз, потому что хотели поговорить с бывшим мужем насчет наследства. Он сказал, что собирается оставить без денег вашего сына. Слово за слово, и Листов, видимо, сообщил, что знает правду и скрывать ее больше не намерен. Вы испугались и выстрелили в него.
– Не было этого!
– А я говорю, так все и произошло, – жестко сказал Платошин. – Настя к тому времени одумалась и ушла. Вы, незамеченная, проскочили через студию на веранду и выбежали в сад, потому и появились в кабинете последней. Пытались успокоиться и прийти в себя.
– Я никого не убивала!
– Вашим нервам и терпению позавидуешь, Оболенская. Столько лет разыгрывать из себя светскую даму, это знаете ли… А меж тем вы на дому всяким уборщицам и нянечкам платья перелицовывали, полушубки из кусочков выкраивали, чтобы концы с концами свести. Пригодилось швейное ПТУ, Вера Федоровна? А?
– Вера, ты занималась перелицовкой? – взялась за сердце Олимпиада Серафимовна. – Ох!
– Клевета!
– Вас что, с клиентками свести? Им-то вы уж точно ничего не говорили о своих аристократических предках.
– Вера, ведь это ты сказала мне про ампулу, – спохватилась Наталья Александровна. – Ты знала про нее. Значит, это ты, Вера, отравила… Ах вот оно что!
– Нелли Робертовна узнала пистолет. Именно от него и потянулся след. Нам и справочку историческую подготовили.
Платошин достал из кармана листок бумаги с отпечатанным текстом и надел на нос очки:
– Зачитываю. В конце девятнадцатого века юный наследник известной княжеской фамилии решил совершить романтическое путешествие на Дикий Запад. Как раз начиналась эпоха ковбоев, и пылкому юноше захотелось узнать, в чем суть сего явления. В Марселе он сел на пароход и отбыл в Америку за новыми впечатлениями. Через полгода он вернулся с любовницей-мулаткой, которую вскоре бросил, и пистолетом марки «Дерринджер», прихваченном на память о незабываемых приключениях. Спустя долгие годы он унаследовал состояние предков, но тут грянула революция. Князь уехал, взяв с собой часть фамильного антиквариата, но все увезти не смог, кое-что осталось в России. Княгиня с единственной дочерью не успела уехать, вскоре она повторно вышла замуж за высокопоставленного чиновника из нового правительства, и таким образом ей удалось уберечь фамильный антиквариат от конфискации. Все это хранилось у его внучки, одинокой женщины, которую вы, Вера Федоровна, на пару с Кувалдиным и ограбили.
– Ах, Вера, Вера… – покачала головой Олимпиада Серафимовна. – Я что-то такое подозревала.
– Продолжаю, – Платошин сложил вчетверо листок, засунул его обратно в карман и снял очки. – Дальше по памяти. Когда прижало с деньгами, Эдуард Оболенский продал пистолет своему приятелю, коллекционирующему оружие, но у того случилась накладка: обанкротился. Пришлось распродавать коллекцию. Так «Дерринджер» оказался у одного крупного бизнесмена, фамилию его называть не буду. А бизнесмен решил сделать презент влиятельному чиновнику, чтобы заполучить выгодный подряд. Чиновник, в свою очередь, подарил «Дерринджер» на свадьбу своему племяннику. И вот этот-то молодой человек и есть родственник особы, на которой Георгий Эдуардович собирался жениться. Как выяснилось, последний владелец не коллекционирует оружие. Он бабочек собирает и вообще вегетарианец, так что с подарком дядя не угадал. Георгию Эдуардовичу принесли «Дерринджер» на оценку. Таким образом, описав круг, оружие вернулось в дом. И «Дерринджер» увидела Нелли Робертовна, которая его когда-то тоже оценивала. Она узнала пистолет и очень удивилась. Решила рассказать все полиции, а вы уже и без того были напуганы, Оболенская. От него потянулась бы цепочка к вам, к вашему прошлому. Это вы отравили Листову. Вы узнали об ампуле от Ольги Сергеевны. Воровством вам не привыкать заниматься, к тому же у вас опыт. Вы легко отыскали ампулу.
– Докажите.
– Я видел, как она заходила в комнату тети Нелли, – сопя, признался Егорушка.
– Ты опять подглядывал, – зло посмотрел на него Эдик. – Я же тебя предупреждал.
– А у тебя мать воровка, – торжествующе сказал Егор. – И это она отравила тетю Нелли!
– Да чтоб вы все сдохли, – прошипела Вера Федоровна. – Я вас всех ненавижу!
– Значит, будем считать, что финита ля комедия. Кес ке се, Вера Федоровна? – усмехнулся Платошин.
– Ты не мент, а шут гороховый! – разозлилась Оболенская.
– Да уж куда мне до вас! Однако сумерки уже… Давай-ка, Вася, проводи даму в кабриолет.
– А моя сестра? – спохватилась Алевтина. – Ольга как же?
– Ольга Сергеевна завтра будет дома. Мы ее задержали для очной ставки с Оболенской. Про ампулу надо выяснить все до конца.
– И что же теперь будет? – напряглась Олимпиада Серафимовна. – Выходит, Ольга возвращается к нам в дом?
– Нет, она возвращается к себе в дом, – улыбнулся Платошин. – Дальше уж вы сами разбирайтесь. Постойте-ка… Кто это к нам идет? Девушка какая-то.