Но я сделал все, как она сказала. Остался у пролома. Отсюда действительно была видна освещаемая фонарями тропинка, по которой снова как приведение скользила Мальвина. Но могилы не было видно.
Вернулась Мальвина быстро. Снова с пустыми руками. Мы вернулись в машину. Я собирался завести мотор, она меня остановила.
— Ты знаешь, мне показалось, там что-то не так.
— А что именно?
— Не знаю. Который час?
— Первый. Время самое подходящее.
— Сделаем пару кругов, и я снова пойду.
Мы сделали всего один круг и остановились у пролома.
— Я пойду с тобой.
— Не надо. Следи лучше отсюда.
Она снова плавно поплыла по тропинке, скрылась за поворотом к могиле. И уже через несколько секунд снова появилась. Она почти бежала.
Я выскочил навстречу. Она замахала руками, показывая на машину.
Я повернулся к «мерседесу» и увидел, что его осветила фарами проезжающая машина. Я бросился к дверце. Мальвина меня догнала:
— Быстрее, они ушли!
— Что случилось?
— Я услышала шорох.
— Ты успела осмотреть склеп?
— Нет. Вперед, за ними!
Машина, которую мы преследовали, уходила в сторону гор. Сзади я не мог разобрать, какой она марки. Шла плавно, быстро набирала и сбрасывала скорость. Но и наш новенький «мерседес» не отставал.
— Думаю, они не профессионалы.
— Почему? — спросила Мальвина.
— Профессионалы не полезли бы в горы. Там их легче достать. Они видели, какая у нас машина.
— Может быть, у них лучше.
— У нас новый «мерседес».
Мы поднимались все выше, но дорога оставалась достаточно широкой.
— Что мы будем делать, если они остановятся и выйдут? — спросила Мальвина.
— Проедем мимо, для нас важно узнать номер их машины. Тогда мы попытаемся найти хозяев.
Кустарники — теперь я знал, что это кофе — почти вплотную подходили к дороге. Луна освещала асфальт. Снова начался подъем.
— А вообще зачем они нам нужны? — спросила Мальвина.
— Чтобы объяснить им, кто мы такие.
— Ты думаешь, сейчас самое лучшее время?
Дорога неожиданно сузилась, стала петлять налево-направо, направо-налево. Машина впереди замедлила, я тоже сбросил скорость. Так мы ехали минуты три.
Вдруг машина, которую мы преследовали, словно прыгнула вперед. Мы выскочили на широкое шоссе. Расстояние между нами не сокращалось.
— Мотор у них не слабее нашего, — вынужден был признать я. — Догнать их будет трудно, если только…
Мальвина меня остановила:
— Послушай, а ведь они нас уводят от кладбища!
Я уже об этом думал. Мальвина продолжала:
— Пока мы за ними гонимся, кто-то спокойно орудует там.
Я согласился, но назад дороги не было.
Стрелка на спидометре допрыгала до 150 километров, а машина впереди летела, как на парусах.
— Мы ее не догоним, — вздохнула Мальвина.
— Должны догнать.
Вдруг машина впереди резко затормозила, вылетела на встречную полосу, развернулась и поехала нам навстречу. Такой маневр я знал, сам ему обучался.
Теперь мы ехали навстречу друг другу. Я притормозил, чтобы быстрее развернуться, когда они проедут.
Они уже были близко, и я увидел, что человек, сидящий рядом с шофером, поднялся: их машина оказалась с открытым верхом.
Резким движением я рванул «мерседес» вправо. Потом влево.
Встречная машина приближалась, я уже ясно видел ее в свете наших фар: «порше» с открытым верхом. И заметил в руках у пассажира автомат. Мы стремительно сближались.
— Пригнись! — закричал я Мальвине.
И снова рванул машину вправо. Почти одновременно мой «мерседес» налетел на камень, и нас отбросило влево прямо на приближающийся «порше».
Выстрелов я не услышал, только звон разбитого стекла. Яркий свет фар ослепил меня. Потом стало темно.
Я затормозил.
— Марина, как ты?
Молчание. Потом:
— Жива я, жива. Сволочи! Как ты?
— Нормально. Не поцарапали?
— Нет.
Я остановил машину. Попытался выдавить лобовое стекло. Оно не поддалось. Придется ехать с разбитым. Я вышел на дорогу. Вдали были видны фары удалявшегося «порше».
Ну, раз живы, то нечего сдаваться.
Я снова сел в машину, развернулся, конечно, не так лихо, и мы поехали назад.
— Куда?
Я не ответил, я еще не решил, что делать. Мы доехали до того места, где выскочили на шоссе. «Порше» впереди быстро удалялся. Значит, назад, к кладбищу, они не поехали.
— Это тот съезд, с которого мы выехали на шоссе? — спросила Мальвина.
— Да.
— Мы их уже не догоним. И если не повернем на дорогу, по которой ехали, можем заблудиться. По крайней мере не сумеем быстро добраться до кладбища.
Она была права.
Дорога назад показалась длиннее.
— Мы не заблудились? — спросила Мальвина.
— Вроде бы нет.
Хотя сам я уверен не был.
Но мы не заблудились. Дорога стала шире, появились фонари. Я проехал мимо кладбища. Никаких машин… Я развернулся и подъехал в пролому.
— Пойду с тобой.
— Нет, все как в прошлый раз. Стратегию на ходу менять не надо.
Все как в прошлый раз. Я оставался у пролома, она так же неторопливо направилась к могиле, исчезла за поворотом. Я ждал. Ее долго не было.
Я начал волноваться и поднялся, чтобы пойти ей навстречу. В это время она появилась на дорожке. В руках у нее была полиэтиленовая сумка. В ней что-то лежало. Она что-то нашла.
Я поспешил к машине. Мальвина села рядом.
— Что там?
— Урна. И больше ничего. Где будем открывать?
— Едем в салон.
— Поменяем машину?
— В любом случае светиться в битой машине у дома не стоит.
— Там и посмотрим, что в урне.
Хорошая идея.
Что в урне? Прах человека, некогда грозы целой страны? Или что-то еще?
Мы доехали до салона. Теперь мы вне посторонних взглядов.
Поднялись ко мне в кабинет. Мальвина вытащила урну из сумки:
— Возьми.