— И не забудьте предоставить материалы уголовного дела, — бросил им вслед Огурцов. — Нужное я внесу в свое заключение.
Услышав эти слова, Наталья повернулась и сказала:
— А ведь ты, доктор, не досказал свою историю про Франческу, так шта изволь закончить!
Доктор Огурцов в задумчивости постоял, глядя куда-то в сторону невидящими глазами, и сказал:
— Да там особо и рассказывать-то не о чем.
— Давай, давай, тунеядец, не сачкуй! Сказав «А», скажи и «Б». Повествуй…
— Ладно, слушайте! Встретились мы, трое закадычных друзей, года три или четыре назад. Ну, встретились, поговорили, слегка «посидели» и как-то спонтанно договорились сходить на следующий день на «Столбы». Рано утром мы собрались и первым автобусом — как и в молодости — приехали на конечную остановку и неторопливо отправились в тайгу. По дороге трепались о разных пустяках, вспоминали прошлое. На обед пришли на свое всегдашнее место, у маленького ручейка. Чай вскипятили, бутерброды…
— …Ну и, конечно, пузырек раздавили? — усмехнулся Капустин.
— А вот и не угадал, мы никогда с собой на «Столбы» спиртное не брали: ни пацанами, ни потом, когда уже учились в институтах. Так что, Капуста, глупый ты, только о водке и думаешь.
— Хорош препираться, — сказала Неделина. — Давай, Дим, продолжай, а на этого алкаша…
— Ну вот, попили мы чай, и хотя погода была замечательная, мы не торопились уходить от костра — подустали с непривычки-то. И вот сидели мы, сидели, трепались ни о чем, и вдруг Кэп — Вовка Сумин — и говорит:
— Пацаны, а Франческу помните?
Ну мы, конечно, ответили, что помним, еще бы. И тогда он нас и огорошил:
— А вы знаете, я Франю все-таки нашел, повидался с ней.
Мы сначала не поверили, посмеялись, а Валерка даже сказал, что он не капитан первого ранга, а капитан Врунгель. Впрочем, Кэп никак на наши подколки не среагировал, молча сидел и подбрасывал ветки в огонь и, не слушая наши подначки, рассказал, что в середине девяностых годов — он тогда уже на Тихоокеанском флоте служил — они часто встречались с американскими моряками — совместные походы, участие в учениях, дружеские визиты, ну и прочая лабудень! И вот там Кэп познакомился, можно сказать, подружился с командиром американского фрегата — примерно нашим ровесником, а потом получилось так, что этот америкашка приехал в гости к Кэпу, во Владик, так как к этому времени он ушел в отставку. Как Кэп рассказывал, был этот американец у него с неделю. Они, естественно, попили водочки, сходили в рестораны, а потом укатили в горы Сихотэ-Алиня. Там, у костра, распивая потихоньку шикарный виски, Кэп взял да и рассказал этому американцу о своей юношеской любви, о Франческе. Америкашка заинтресовался, выспросил про нее все и сказал, что непременно ее найдет. Кэп, естественно, уже на следующий день забыл об этом разговоре, а уж об обещании Джеймса — так звали америкоса — и не вспомнил! Мало ли что по пьяни обещается? Сами знаете…
— Знаем, знаем! Ты мне еще с прошлого года… — начал было Капустин, но Наталья рявкнула:
— Хватит! А ты, Димочка, рассказывай и этого… не слушай, не отвлекайся. А то с других спрашивать мастак, а то, что сам обещал…
— Что я обещал? Косу? — начал было Капустин.
— Брысь! Слушаем доктора!
— Короче, проводил Кэп американца и зажил своей жизнью. А вскоре Кэп и сам ушел в отставку и решил тоже побывать у Джеймса в гостях, тем более тот его усердно зазывал. Ну, Кэп и поехал. Жил тот америкашка в Тахоме, небольшом городишке на берегу Калифорнийского залива. Вот тогда при встрече он и огорошил Кэпа, сказав, что нашел Франческу. А самое удивительное было то, что жила она в Ванкувере, до которого надо было плыть около 6 часов на катере, типа нашего «Метеора».
Кэп долго колебался — ехать или нет? Но, понукаемый своим американским собутыльником, Володька все ж собрался с мыслями и силами и, сопровождаемый Джеймсом, поплыл в Ванкувер.
Здесь Огурцов ненадолго замолк, а потом сказал:
— Никогда не встречайтесь с теми, кого любили в детстве!
— Ну а что дальше-то? — нетерпеливо спросила Неделина.
— А что дальше, что дальше? Да ничего! Встретились они в кафе, и там Вовка-Кэп увидел полную, даже толстую женщину с красным лицом гипертоника и большим отвислым носом. Если бы ему не сказали, что это Франческа, он бы мимо прошел и даже не заподозрил, что это она. Ей-богу! Ему даже показалось, что Франя и нас-то плохо помнит и не сразу «въехала», кто он такой, этот сидящий перед ней мужчина. Слегка оживилась, когда Кэп про «Столбы» напомнил, про город. В общем, вежливо раскланялись и разошлись. Вот и все. Зря ездил, сказал тогда наш Кэп, только воспоминания похоронил. Она даже по-русски говорила с заметным акцентом, хоть и свободно. Это почему-то произвело на Кэпа самое сильное впечатление, может, даже более сильное, чем внешние перемены. Вот так!
— Да-а-а, — протянул Капустин, когда Огурцов кончил рассказ, — что тут скажешь? Треть века минуло с тех пор! Не ожидал же он, что Франческа с радостным визгом кинется ему на шею и трепещущим голоском начнет выспрашивать о… прошлом: ах наш город, ах «Столбы», ах милые друзья?
— Нет, конечно, он не ожидал такого. Но разочарование испытал огромное. Мы тогда пришли со «Столбов» и… ну, сами понимаете, что.
Как раз с концом этого разговора машина подъехала к дому Огурцова, и он пошел домой. Он радовался, что с девочкой ничего не случилось, огорчался за своего школьного приятеля и, как ни странно, в глубине души гордился его поступком, порой прикидывая: а сам бы смог так сделать? Нет, не защитить ребенка, в этом-то он не сомневался, — смог бы. Да и, наверное, не стал бы бить по голове так, как ударил Пашка. Знания анатомии помогли бы, а впрочем, будет ли человек, мужчина думать о том, как бы помягче ударить, когда твоего ребенка… Глядишь, вообще бы башку насильника в кашу превратил.
А в случае с Пашкой следствие шло неторопливо и своим чередом. В положенный срок эксперт сдал следователю свое экспертное заключение, указав, что не исключено, что повреждения в виде перелома ребер были причинены… Кроме того, оказалось, что на крыше все было не совсем так, как это прозвучало вначале. А что? И мальчишки-картежники, и сам дед Селезнев в волнении перепутали кое-что. Оказалось, что дедушка ударил развратника доской не по голове, а по боку и сломал ребра. И это мальчишки подтвердили. А когда дедушка Селезнев повел девочку вниз, развратник вскочил и, держась за бок, полез в окошечко, чтобы избежать новой встречи с дедом. И — поскользнулся. Крыша-то мокрой была! И упал. Так что Павла Селезнева осудили за причинение вреда средней степени и наказали на два года условно. С тех пор Паша Селезнев всюду с внучкой ходит сам, а то мало ли что может случиться?
И правильно делает!
Опыт увеличивает нашу мудрость, но не уменьшает нашей глупости.
Генри Шоу