– Известно где, за Обводным. Берите молоко-то, некогда мне разговоры разговаривать, – с какими-то взрослыми интонациями сказала «продавщица». И припугнула. – А то сейчас разберут.
Словно в подтверждение её слов, на крылечко выскочили две женщины с большими мисками.
На женщинах надеты растянутые вязаные кофты, поверх юбок свисали очень длинные, как у официантов в кофейне, но замызганные фартуки.
– Цена та же? – накладывая молочные глыбы в миски, спросили женщины. – Копейка за круг?
Только сейчас я обратила внимание, что глыбы имели форму разломленного на четыре части спасательного круга.
«Копейка, – удивленно подумала я. – Сейчас и цен-то таких нет».
Расплатившись, обе покупательницы недоуменно уставились на меня, потом пошептали друг другу на ухо и вновь вперили в меня взгляды.
Я поглядела на себя: длинный пуховик с мехом на капюшоне, правда, расстегнутый в мороз. Под ним шорты поверх толстых узорчатых колготок, ботинки на толстой подошве.
– Юбку где потеряли, барышня? – сказала одна из женщин, и обе засмеялись. – Это к кому же такие гости? К художнице, не иначе. У них то воскресенье Петрушка приходил: ихняя горничная рассказывала, хозяйка называла его Арлекина, позировал для картины.
Сообщив эту путаную информацию, женщины скрылись в доме.
Я совершено ничего не понимала: снег, лошадь, дрова, и ни одной машины? Ну ладно, положим, машины уехали. А дров столько зачем? Для шашлычной?
Похоже, чёрная лестница выходит не в бабулин двор, куда я только что смотрела из окна, а в какой-то другой? Видимо, это что-то вроде потайных ходов в царских дворцах. А может, на лестнице было ответвление, я ведь несколько раз попадала рукой в проёмы в стене.
В общем, надо искать, где здесь выход на Садовую, а с Садовой я бабулин дом и парадное обязательно найду.
– Девочка, как на Садовую пройти? – спросила я маленькую продавщицу.
– Можно туда, на канал, а там обогнуть. А можно в подворотню и покликать дворника, чтоб ворота отпер.
Перспектива кликать неведомого дворника, который, скорее всего, в такой мороз отсиживается в ЖЭКе, меня не привлекла, и я решила выйти на канал.
В одном из углов двора, в стене дома, нашелся узкий проход с дощатой дверцей-калиткой – та была открыта.
Я вышла и действительно оказалась на набережной узкого замёрзшего канала.
По ближней ко мне стороне улицы тянулись дома, разделённые арками или узкими проходами.
Здания были четырёх– и пятиэтажными, но я поняла, что это задворки: ни на домах, ни в витринах не было огней, реклам, плазменных панелей с мелькающими картинками и видеоклипами.
За окнами первых этажей виднелись старомодные старушечьи занавески, вязаные крючком, и герани в чугунках – вот уж отстойное местечко!
Опять попалась лошадь с телегой, гружёной мясными тушами, туши прикрыты мешками. Рядом с телегой шагал мужчина в дублёнке и солдатских сапогах, борода лопатой – колоритный тип.
«Ага, здесь, наверное, храм или монастырь рядом. Там всегда все сотрудники бородатые», – подумала я.
И увидела Никольский собор, правда, что-то в его облике было не так… Цвет! Утром он был зеленый. А сейчас – голубой. Может, отсвечивает из-за облаков? И куда делась великолепная подсветка? Электроэнергию экономят?
Из дверей полуподвальной столовой – я угадала её по грубоватому запаху пищи, прямо передо мной вышла группа девушек.
Почему они так одеты? Все в чёрных потрёпанных юбках до земли, не накрашены. Готы что ли? Да нет, готы бы чёрным глаза подвели.
Девушки уставились на меня и перекрестились!
Ничего себе! Вообще-то, это глядя на них, хочется сказать: «Чур меня»!
Улица плавно повернула, канал остался в стороне, и через несколько минут я оказалась на Садовой, не могла её спутать – вон трамвайные пути.
По рельсам ехал трамвай, но его тянули две лошади!
Рядом со мной остановился молодой мужчина с бородкой, закрученными усами и в черном котелке.
Мужчина посмотрел на мои ноги и ухмыльнулся в усы.
– Ах, синема! – игриво пропел он и подмигнул.
Вот идиот!
И тут меня осенило! Кино снимают, про царскую жизнь! Трамвай, лошади, дрова – это всё декорации. А люди – артисты в театральных костюмах.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась я с усатым мужчиной. – Как фильм называется?
– Ах ты, шалунья, – ответил он. – Это что же, в Париже теперь так наряжаются? А мы тут, в Российской империи, как всегда, отстаём от моды, как будто и не 1913 год на дворе.
Ещё раз бросив на меня игривый взгляд, мужчина слегка поклонился, дотронувшись до котелка, и перешёл улицу.
«Точно, кино: 1913 год, начало прошлого века, царская Россия», – подумала я.
Но сердце почему-то тоскливо сжалось: когда успели повесить над магазинами вывески, написанные на старинный манер? Куда делся небольшой супермаркет в полуподвале бабулиного дома? И откуда навезли столько снега? Где камеры? Режиссёр?
Пусть снег искусственный, сейчас это не проблема, есть специальные пушки, из таких на лыжные трамплины сыплют иней. Но где съемочная группа, операторы? Может, сейчас перерыв на обед, режиссёр уехал в ресторан, а артисты гуляют?
Но было в облике Садовой что-то такое, что не вязалось с моей догадкой о киносъёмках, и это «что-то» пугало.
Слишком сложно было бы переделать улицу до неузнаваемости. Да и зачем, если существует лёгкий и недорогой способ воссоздать обстановку начала века – зелёный тканевый экран, фотошоп и программа 3D-макс?
Я внимательно пригляделась к домам и увидела: крыши утыканы трубами, а из них идет дым!
Ни один прохожий ни разу не достал мобильника. А ведь обычно каждый второй болтает по сотовому.
Никто не слушал музыку через наушники, ни у кого не висели на груди айподы. Но ведь должны артисты в перерыв слушать музыку или резаться в «Злых птиц»?
И самое главное, почему все так глазеют на меня?! Аж оборачиваются?
Одна тетушка сплюнула мне вслед, другая перекрестилась.
Это кино или не кино?! Если не съёмки, ЧТО тогда?!
Я оцепенела от страха, сразу стало холодно, мороз пробрался в ботинки и рукава.
Где я?!
– Заснула, мамзель? – вдруг грубо спросил меня мальчишка в короткой дублёнке. Он толкал небольшую двухколёсную тележку с бочкой. – Пройти дай.
– Да! – закричала я. – Заснула! Это сон! Какое облегчение, какое блаженство!
– Чумная, – сплюнул на снег парнишка.
Я сплю, это сон! Фу-у! Слава богу, мне все снится. До чего договорили с соседями про историю квартиры, что мне приснились стародавние времена. Ух-ты! Это же здорово! Всегда мечтала попасть в прошлое!