Утром позвонила мать и попросила срочно зайти. Голос у нее был, как обычно, спокойный, но в нем чувствовалось какое-то напряжение. Явно что-то произошло. Сполоснув лицо, Ледников помчался в гостиницу.
Мать открыла дверь и улыбнулась ему ободряюще, словно пытаясь поддержать.
– Что произошло? – с тревогой спросил Ледников. Пока он торопливо вышагивал по узким улочкам городка, чего только не пришло ему в голову. – С отцом что-то?
Мать покачала головой:
– С нами все в порядке. Просто… Представь себе, мы чуть не утонули… Ледников застыл в недоумении. Родители, конечно, были уже немолоды, но оба плавали вполне прилично и до сих пор могли провести в воде черт знает сколько времени.
– Вернее, нас чуть не утопили, – все так же спокойно объяснила мать.
– Кто?
– Иди к отцу, он на балконе и все тебе расскажет. А я в аптеку спущусь, посмотрю что-нибудь из лекарств. У нас обоих подскочило давление. Мы как-то были не готовы к таким приключениям.
Отец сидел в кресле на балконе, закинув ноги на столик, и смотрел на море, которое на горизонте так плавно переходило в небо, что найти границу между ними было почти невозможно. Только если внимательно присмотреться. Похоже, отец именно этим и занимался – пытался понять, где кончается вода и начинается воздух. Занятие весьма философское. И вид у него был соответствующий – умиротворенно-отсутствующий.
Ледников оперся руками о металлическую ограду балкона и тоже какое-то время молча смотрел туда, где вода сливается с небом. Потом, не оборачиваясь, спросил:
– Что значит – вас чуть не утопили?
– Значит, вполне могли утопить, – рассудительно ответил отец. Но Ледникову было не до философствований.
– Ты можешь по-человечески рассказать, что случилось? Нашутиться мы еще успеем.
– Могу, – покладисто сказал отец. – Рассказываю. Мы с матерью решили покататься на водном велосипедике… Ну, знаешь, такая штука с педалями?
– Представляю.
– Встаем мы рано, поэтому прокатиться решили пока еще народ не раскачался после ночных гуляний. Море было почти пустынное, пляж тоже… Поехали. Красота неописуемая – солнце только всходило. Тишина, какая-то особенная свежесть… В общем, хочется жить и не умирать никогда. А потом появился он.
– Кто? – повернулся к нему Ледников. – Ты его узнал?
– Катер. Появился катер. Вон оттуда, – отец ткнул пальцем за спину. – Он просто беззвучно летел параллельно берегу. И это тоже было очень красиво – белый катер на фоне восходящего солнца. Мы остановились и смотрели, как он мчит… А потом я понял, что он заворачивает в нашу сторону. Сначала я ничего плохого не подумал – может, просто хотят помахать рукой таким же ранним пташкам? А потом сообразил, что он вполне может проехаться по нам, по нашим головам… И даже намерен это сделать. Но когда я сообразил, что нам грозит, изменить уже было ничего нельзя. Он летел на нас, и что мы могли сделать на своем велосипедике?.. Пуститься в бегство? Кричать? Звать на помощь? Кого?
Отец пожал плечами.
– Единственное, что мне пришло в голову – надо прыгать в воду и нырять как можно глубже. Не знаю, что бы это дало… Честно говоря, мы уже и это не успевали сделать – он был совсем рядом… А потом он просто свернул в сторону и в последний момент проскочил мимо в паре метров от нас… Каким-то чудом нас не перевернуло волной… Так и умчался… Вот, собственно, и вся история.
Отец снова принялся изучать линию горизонта.
– История хоть куда! Как мать?
– Вроде бы нормально… Главное, она считает, что это была просто случайность. Какие-то загулявшие люди решили полихачить и просто не справились с управлением… И слава Богу, что она так думает!
– Но ты так не считаешь?
– Это был наезд. Точно рассчитанный и хладнокровный. Он свернул в самый последний момент… Я даже думаю, что за нами следили. Время было слишком неподходящее для случайных встреч.
– То есть тебя хотели запугать… Но кто?
– А может быть, и не меня…
– А кого тогда? Не мать же!
– Тебя.
Ледников недоуменно уставился на отца.
– Меня?
– Да, тебя. Таким вот образом тебя решили предупредить.
– О чем?
– То ли ты забрался куда-то слишком глубоко, то ли подобрался к кому-то слишком близко… Так что будь осторожен.
В словах отца, пожалуй, было кое-что похожее на правду, но Ледникова больше волновала другая версия событий.
– А что если наезжали все-таки на тебя. Тут сейчас толпы людей, у которых могут быть к тебе, как они сами выражаются, предъявы… Ты возбуждал против них дела, отправлял за решетку, добивался выдачи в Россию… Тебе могли просто элементарно мстить.
– Могли, – спокойно согласился отец. – Но тогда бы они точно убили, а не пугали. Похоже, что это все-таки твои клиенты, мой милый…
– Ладно, не будем препираться. Сойдемся на том, что оба хороши.
– Да уж, сочтемся славою, ведь мы свои же люди…
– Вопрос – что теперь делать? Думаю, самое разумное – вам с матерью ближайшим рейсом улететь в Москву.
– А ты?
– Я закончу здесь свои дела.
Отец внимательно посмотрел на Ледникова. Ясно было, что теперь уже не до шуток.
– Твои дела здесь становятся слишком опасными.
– Не думаю. Если мои предположения верны, то мне ничего не грозит. К тому же я могу принять кое-какие превентивные меры сам. Люди, которые позволяют шутить с нами таким образом, очень скоро поймут, что делать этого не стоило. К тому же я могу обратиться в испанскую полицию. Думаю, сеньор Рамон не даст меня в обиду. Во всяком случае, на данном этапе, когда я ему нужен.
Отец пристально посмотрел на Ледникова:
– Ну, смотри. Только не переиграй.
– Ты же знаешь, я предпочитаю загребать жар чужими руками, – засмеялся Ледников.
– Кто бы говорил, – вздохнул отец. – Ладно, давай сменим тему. В конце концов, мы живы и здоровы. И кое на что способны. Ты покопался в делах Хакима времен его работы на Муромского?
– Да.
– И?
– Есть соображения.
– Мне тоже кое-что вспомнилось…
– До наезда или после? – усмехнулся Ледников.
– Во время, – хмыкнул отец. – Знаешь, когда этот катер летел на нас, удивительно многое вспомнилось… – Вот так у них, у Ледниковых, принято отделываться шутками в самые неподходящие для этого моменты.
– Так вот, – уже серьезно продолжил отец. – Вспомнилось мне, что у Хакима тогда был молодой подручный, которому он доверял.
– Сдается мне, доверял чрезмерно.
– Вот именно. Ходили упорные слухи, что Хакима убрали с помощью близкого к нему человека.